— Мне нужен врач, — сказала я громко и, услышав
это, согласно кивнула, а потом сползла на пол и даже смогла добраться до
телефона. Правда, на это ушло довольно много времени, но я сняла трубку и
набрала 03, прежде чем все тот же инстинкт заставил меня поспешно нажать на
рычаг. Если я вызову «Скорую», меня отправят в больницу. Вызвать «неотложку» я
не могу, потому что довольно быстро окажусь в тюремной больнице или, что ещё
хуже, в руках моих врагов. Мне нужен врач, но врач, который будет держать язык
за зубами. «Здорово», — хмыкнула я, а потом принялась крутить диск
телефона.
Я вспотела от напряжения, несколько звонков вконец меня
доконали, я с трудом дышала и, когда женский голос сказал: «Слушаю», а я
попросила: «Могу ли я поговорить с Солдатовым Евгением Сергеевичем», — мне
показалось, что никакой врач мне уже не понадобится, я просто разваливалась на
части и с трудом соображала, что делаю.
— Одну минуту, — вежливо ответила женщина, и
вскоре в трубке послышался мужской голос.
— Да.
— Евгений Сергеевич?
— Да.
— Это ваша пациентка, Шульгина Анна, вы меня помните?
— Разумеется.
— Вы могли бы приехать?
— Куда? — Голос звучал ровно, Евгений Сергеевич
даже не удивился.
— Я снимаю квартиру.
— Послушайте, Анна. Если вам необходима медицинская
помощь, приходите на прием.
— Вы прекрасно знаете, что я не могу прийти.
— Я ничего не знаю. Ничего. И на дом к пациентам не
выезжаю. — Он на секунду замешкался, но все же спросил:
— Что с вами?
— Я плохо себя чувствую. Очень плохо.
— Вызовите «Скорую».
— Спасибо. Я так и сделаю.
— Подождите, — повысил он голос, когда я уже решила
повесить трубку. — Хорошо. Я приеду. Говорите адрес. — Я назвала
адрес, и он добавил:
— Буду через полчаса.
Я повалилась на подушку, лицо было потным, меня знобило, а
боль стала почти непереносимой. «Надо уходить, — билось в моем
мозгу. — Надо уходить». Я нашла одежду и как-то смогла натянуть её на
себя, поднялась, сделала несколько шагов к двери, держась за стену, увидела
свое отражение в зеркале и поежилась. Зря я ему позвонила, чем он мне поможет?
Даст таблетки? А я рискую встретиться со своими недругами, впрочем, я и без
звонка рисковала. Вдруг мне повезет? Я добралась до входной двери и устроилась
на полу, обливаясь потом. Слишком много усилий я на это потратила. В дверь
позвонили, я потянула на себя ручку. Евгений Сергеевич вошел, опасливо озираясь,
и тут увидел меня.
— О господи, — прошептал в крайней растерянности,
точно нос к носу столкнулся с привидением. — Что с вами? — спросил
он, опускаясь на корточки рядом со мной, опомнился и торопливо запер дверь.
— Все кружится, — с трудом разжав челюсти,
ответила я. Он подхватил меня под мышки, приволок в комнату и устроил на
постели.
— Что с вашими руками? — Лицо его стало
испуганным. — Что с вашими руками? — повторил он.
— Меня кололи какой-то дрянью…
— Наркотиками?
— Не знаю, какой-то препарат, чтобы я заговорила.
— Я ничего не понимаю. Надо вызвать милицию… О, черт… —
Он расстегнул сумку, которую поставил на пол, и стал что-то искать в ней, а я
взглянула на потолок и вдруг поняла, что смертельно устала, все происходящее
сделалось мне безразлично, и я сама, и моя жизнь. Я вошла в какой-то темный
тоннель, он вроде бы сужался, дышать становилось все труднее, а я шла и шла…
* * *
Я проснулась точно от толчка и сразу поняла: я не в своей
квартире. Комната слишком светлая, потолок слишком белый. Неужели я в больнице?
Евгений Сергеевич вызвал «Скорую» и… Кто-то, осторожно ступая, прошел за моей
спиной, я попробовала повернуть голову и не смогла, коснулась ладонью своего
лба, с трудом приподняв руку, и ещё раз попробовала оглядеться. Небольшая
комната, очень похожая на больничную палату. Значит, я точно в больнице. Словно
в подтверждение моих догадок, в комнату вошла молодая женщина в белом халате и
ласково мне улыбнулась:
— Доброе утро.
— Где я? — с трудом произнося слова, задала я
вопрос.
— Не беспокойтесь. — Улыбка её стала ещё ласковее,
меня это страшно разозлило: не её улыбка, конечно, а нежелание отвечать на мой
вопрос.
— Где я? — повторила я, повышая голос.
— Вы в надежном месте, — с некоторым испугом
ответила она. — Здесь вам помогут…
— Помогут в гроб лечь. — Я зло засмеялась, испугав
девушку, она попятилась к двери, торопливо бросив:
— Я сейчас.
Злиться, конечно, не следовало. Те, кто привез меня сюда,
вне всякого сомнения, проявляли заботу о моем здоровье. Чувствовала я себя
гораздо лучше, слабость, конечно, страшная, но головокружение почти
прекратилось и боль отпустила. Я машинально отметила, что решетки на окнах
отсутствуют. И все-таки не похоже, что я в больнице, несмотря на то, что
комната здорово смахивает на больничную палату.
Я поднялась с постели и подошла к окну. На это потребовалось
минуты две, не меньше, хотя до окна было метра три. Розы под окном, впереди
кирпичная ограда, вдоль неё кусты боярышника.
— Еще один загородный дом, — усмехнулась я. Дверь
за моей спиной скрипнула, я повернулась и замерла в изумлении. Передо мной
стоял Вадим Рябов, человек, с которым мы расстались в Екатеринбурге и которого
я совершенно не ожидала когда-нибудь встретить вновь.
— Здравствуй, Аня, — сказал он.
— Здравствуй, — кивнула я, наблюдая за ним. Он
подошел не спеша, хотел улыбнуться, но, видимо, решил, что улыбка при нашей
встрече неуместна, и вдруг нахмурился.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он участливо.
— Отлично.
— Да? — В его голосе слышалось сомнение.
— Да. Несмотря на то что выгляжу, наверное, паршиво.
— Ты отлично выглядишь, если учесть, что с тобой
произошло.
— А что со мной произошло? — спросила я. Он
непроизвольно поморщился:
— Давай присядем… или, может, тебе лучше лечь?
— Я нормально себя чувствую.
