Кроме того, что Аландер послал его сам себе.
С другого, личного, адреса электронной почты.
Сообщение оказалось пустое. Отправлено по ошибке? Скопировав адрес отправителя, Линн зашла в его личный аккаунт Gmail и попробовала восстановленный пароль. В компьютере замигало — она вошла в почтовый ящик.
В корзине рабочей почты Аландера оказалось всего несколько сообщений, и все они имели отношение к работе. В личной почте все выглядело совершенно иначе. Линн с изумлением читала переписку из параллельного мира, в котором Аландер находился вне работы. Легко было догадаться, почему он не использовал служебную почту. Он постоянно переписывался с невероятным количеством женщин — в соответствии с какой-то хитрой схемой, по которой каждая женщина появлялась с интервалом в три дня. Судя по письмам, Аландер занимался всем на свете — помимо банковского дела, о котором нигде не упоминалось. Она только качала головой, читая про альпинистские восхождения, заезды на велосипеде вокруг Веттерна, поездки на лыжах, поручения Министерства иностранных дел и тайные задания на крупных концертах. Этот человек беззастенчиво врал, приукрашая сам себя. И чем бы он ни занимался, это всегда очень кстати совпадало с областью интересов и занятий собеседницы. Похоже, все контакты были найдены через сайт знакомств.
Линн осознала, что ей надо поспать. Стала прокручивать дальше среди множества женских имен. И вдруг — вот оно. Сообщение от коллеги Маркуса де Нейдена, принятое в воскресенье на прошлой неделе. За пять дней до того, как их застрелили. Письмо, которое переслал де Нейден, на самом деле было от British Airways.
Электронные билеты на имена де Нейдена и Аландера.
Рейс с отправлением позавчера, в воскресенье 23 ноября. Через два дня после того, как обоих убили.
Билеты в один конец на острова Теркс и Кайкос в Карибском море.
Упав в кровать, Линн едва сумела отправить Беатрис эсэмэску. «Нашла кое-что еще, расскажу завтра». Мысли крутились в голове, она все не могла успокоиться. Они спешили покинуть страну — учитывая, что билеты были куплены за несколько дней до вылета. Чтобы скрыться? Избежать разоблачения? Но потом кто-то застукал их и убил. А потом постарался замести следы. За нападением на нее в квартире Самана стоят те же люди. С неприятным чувством она завертелась в постели, не в силах заснуть. Встала и тихонько прокралась в туалет.
Саман, не шевелясь, открыл глаза и посмотрел ей вслед. Щелкнула дверь туалета, включилась вода. Быстро схватив телефон Линн, лежавший рядом с кроватью, он ввел код. Телефон мигнул, но войти не удалось. Он попробовал снова. Проклятье! Неужели она уже поменяла код? Или он неправильно увидел? Шевельнулась ручка двери. Он уронил телефон на пол и отвернулся к стене. Несколько секунд спустя он почувствовал, как Линн залезла в постель и прижалась к его спине.
Беатрис раздраженно перевернулась в постели. В голове шумело. Она заморгала в темноте, не понимая до конца, где находится. Постепенно мысли стали возвращаться в голову. Она лежит одна в своей спальне. Но вчера вечером она была тут не одна. Она схватила телефон, лежавший на полу возле кровати. Два сообщения. Одно от Линн, второе с неизвестного номера. Она оглядела комнату. Его одежда пропала. Он уже ушел на работу? До шести утра? Тут снова раздался шум воды из ванной. Она быстро собрала одежду, разбросанную на полу, натянула трусики. «Даже лучше было бы, если бы он уже ушел», — подумала она. Тут в дверях появился он с улыбкой на губах.
— Кофе?
Она не могла устоять.
— С удовольствием.
Прихлебывая горячий напиток, она открыла сообщение с неизвестного номера. Райнер Карлстедт. Он явно нервничает, это очевидно. По крайней мере, память у него резко улучшилась. Может быть, жена что-то заподозрила. Или же он побоялся, что Беатрис свяжется с обманутым сербским мужем. Рассеянно подняв чашку, она почти не заметила, как ее пополнили кофе.
Оказалось, Райнер Карлстедт многое услышал во время встречи «Гекко-клуба», на которую его пригласили за несколько дней до убийства — в отличие от того, что он заявлял вначале. Судя по всему, де Нейден выпил лишнего, разгорячился и начал хвастаться Карлстедту, пока Аландер отлучился в туалет, по поводу только что состоявшейся гигантской сделки. Вероятно, то же самое, что тот «контракт», о котором Пер Борг услышал на другой встрече «Гекко-клуба». По словам Карлстедта, де Нейден и Аландер предполагали получить рекордную премию за некий договор с датским холдингом или инвестиционной компанией. Пока ничего странного, но, прочтя дальше, она поняла, что имел в виду Карлстедт. Предполагалось, что премия будет поступать ежемесячно, плюсуясь к зарплате, в течение всего периода действия контракта, а не переводиться напрямую от клиента. И однозначно не будет одинаковой для де Нейдена и Аландера.
Улыбнувшись, она сохранила последние строки сообщения Карлстедта в памяти своего мобильного телефона. «Я стал выспрашивать. Угрожал сообщить руководству. В конце концов он рассказал о перенаправлении денежных потоков через счета за границей, которые через трансфер на один из счетов банка переводились дальше номинальному директору некоего предприятии в Сконе под названием «Вольверина» в Энгельхольме. В обмен на молчание он пообещал мне процент от аванса. Свяжись со мной, прежде чем поговоришь с другими — я все расскажу».
Беатрис не чувствовала угрызений совести из-за того, что они с Эриком угрожали выдать его жене. Особенно учитывая, когда эти угрозы принесли такие результаты. Первый настоящий прорыв в следствии. Уж такое она не упустит. Она посмотрела на дисплей телефона. Отмывание денег. Видимо, большие суммы. Но потом что-то пошло не так. И через несколько дней де Нейдена и Аландера убрали. Поставив чашку на мойку, она поплескала себе в лицо водой, чтобы взбодриться. Голова по-прежнему казалась тяжелой. Накануне вечером за чаем, разумеется, последовало много бокалов вина — белого, из тетрапака у нее в холодильнике. Однако она ни о чем не жалела. Беатрис услышала звяканье в ванной.
Она принесла сумку, с которой ходила на работу. Надо сделать все правильно, чтобы суд принял доказательства. Никто не сможет обвинить ее, что она схалтурила. Порывшись в сумочке, она достала миниатюрный магнитофон для записи интервью. Отлично — значит, он не остался на работе. Она ответила Райнеру Карлстедту и попросила его быть дома в девять часов. Это ему не понравится, когда он поймет, как много денег потеряет, опоздав на работу. И точно, ответ пришел немедленно.
«Не получится, придется по телефону».
«Забудь», — подумала она.
«Это был не вопрос. Альтернатива — прийти в участок. Другая альтернатива — взятие под стражу за саботаж следствия». Придется ему куда-нибудь отправить жену, если проблема в ней.
Карлстедт с раздражением подтвердил время, добавив, что в таком случае они встретятся в его дополнительной квартире на Юргодрене — куда он обычно приходил только для встреч с любовницей. Он отправил эсэмэской адрес. На пылкую встречу с женщиной-полицейским рассчитывать не приходилось. При такой приятной внешности она оказалась редкостной занудой. Может быть, следовало связаться с этим самым Эриком Свенссоном. Но, несмотря на фамилию, с такими никогда не знаешь, насколько они понимают шведский язык. А тут недоразумения недопустимы. Просто повезло, что жена уехала к сестре — если полиции все же придет в голову позвонить ей домой, хотя Карлстедт прилагает все усилия, чтобы сотрудничать.
