Павел дернул себя за мочку уха. Воинственно настроенная дама оглушила на расстоянии.
— Вы там заняты?
— Я вышла в зал… — послышался мягкий, как свежая сдоба, голос Рогозиной.
— Трудный клиент? — спросил Рюмин, выигрывая время.
— У вас вопросы по сообщениям?
— Э-э-э… Я, скорее, хотел посоветоваться. Читаю про врачебную контору и не могу понять, зачем госпоже Браун она понадобилась? Там денег кот наплакал!
— А это не ваше дело, дорогой Павел. Не задавайте лишних вопросов, а займитесь работой.
Связь прервалась. Павел кинул вороватый взгляд на бар, за темным стеклом манила взор пузатая бутылка виски. Стакан он наполнил на треть, со льдом не стал заморачиваться и проглотил теплую жидкость воровато, как алкаш, страдающий с похмелья. Спиртное — лучший антидепрессант! В животе стало горячо, приятно зашумело в голове. Он уверенно набрал номер. После пятого гудка ответил мужской голос:
— Слушаю!
— Добрый день, Михаил Семенович. Вас беспокоит представитель фирмы «Ковчег». Мы могли бы встретиться сегодня?
Возникла долгая пауза.
— Это неизбежно…
— Говорите громче, пожалуйста!
Мужчина закашлялся, хрипло проговорил:
— Приезжайте, когда хотите!
— Тогда я буду у вас через сорок пять минут. Годится?
В микрофоне щелкнуло, пошли короткие гудки.
— Придурок! — выругался Рюмин.
Он бегло просмотрел остальные письма. Директор регионального банка, еще парочка по мелочи, антикварный салон в центре Петербурга. В глаза бросилось выделенное жирным подчеркиванием письмо. Павел ознакомился с информацией и понял, что сто граммов виски погоды не сделают. В роли клиента выступал сорокалетний холостяк, проживающий в двухкомнатной квартире со старенькой мамой. Зарплата, пенсия, люди с хлеба на квас перебиваются. К файлу была приложена фотография. Лысеющий мужчина, грустные карие глаза, воротничок наглухо застегнут на последнюю пуговицу. В поле письма Рогозина написала «срочно!!!». Не пожалела восклицательных знаков. Суть сделки была изложена в отдельном документе, снабженном шифром. Талант хакера не позволил ему вскрыть документ. Задачка оказалась сложнее сайта ленинградского зоопарка.
Рюмин позвонил врачу, извинился за накладку и спросил, удобно ли будет принять его позже.
— Это называется отсрочка приговора? — ухмыльнулся доктор.
— Вы слишком болезненно реагируете на заключение сделки, Михаил Семенович, — принужденно засмеялся Павел.
— Сегодня вечером приедете?
— Ближе к семи часам…
— Буду ждать вас до девяти в клинике.
— Договорились!
Он набрал автоповтор и, не слушая приветствий, изложил задачу. Рогозина выслушала, не перебивая.
— Документ готов, заберете у секретаря. От вас требуется вручить клиенту конверт, он должен поставить подпись. Таким образом, сделка будет считаться завершенной.
— А если клиент откажется подписывать?
— Не откажется. Ваша задача помешать ему… — она запнулась, — помешать нанести себе вред до того, как он подпишет.
— Клиент сумасшедший?
— Я не располагаю информацией о душевном состоянии здоровья клиента. Если вас что-то смущает, я отдам работу Альберту.
— Все в порядке, — бодро ответил Павел. — Не сложнее, чем с Боровским.
Рогозина засмеялась.
— Знаете компьютерные игры? Новый уровень всегда труднее предыдущего. Советую поспешить.
Павел наскоро глотнул виски и поспешил к секретарю. По дороге он чуть не столкнулся с Альбертом. Массивная фигура перегородила проход, Павел почувствовал, как противно съежилась промежность.
— Осваиваешься? — доброжелательно улыбаясь, спросил Альберт.
— Более или менее.
Павел чувствовал себя мышкой в когтях благодушно настроенной кошки. Одно движение железных пальцев, косточки затрещат не хуже чем под прессом.
— Хозяйка тебя ценит…
Павел не мог набраться духу посмотреть чудовищу в его ужасные глаза, а потому созерцал синих змей, обвивающих толстую, как полено, шею. Добродушие монстра устрашало. Такого рода люди в древности сжигали города, а с наступлением цивилизованной эпохи вводили приговоренным к смерти препарат хлорида калия в съежившуюся от избытка адреналина вену. Обаятельная улыбка — фирменный знак палача, его отличительная фишка.
— Я стараюсь.
— Если возникнут вопросы, обращайся.
— Конечно! — горячо воскликнул Рюмин.
— Спишь с Юлькой? Она заводная телка, точно?
У него хватило мужества промолчать.
— Не тушуйся, малец, — добродушно рассмеялся Альберт. — Хозяйка говорила, что мы все, типа, одна семья?
— Да, говорила… Спим иногда.
Внутри все похолодело под нечеловеческим взором гиганта.
— Жарь ее как следует!
— Я жарю! — пообещал Павел.
— Сегодня тусовка вечером, не забудь.
— Помню. Буду обязательно.
— Ну, до вечера тогда.
Альберт скрылся в туалетной комнате, а Павел направился к секретарю. В кабинете сидела молодая женщина, бодро выстукивая по клавиатуре компа.
— Здравствуйте. Моя фамилия Рюмин. У вас для меня должны быть документы.
Девушка подняла глаза, он едва сдержал изумленное восклицание.
— Кора! Вы здесь работаете?!
— Так же как и вы… — Официантка из придорожного кафе подняла на него свои удивительные глаза.
— Вы не узнаете меня?!
— Видела ваше досье. Вы — новый ягер. — Она достала запечатанный пакет. — Извините, но у меня много работы.
— Да, да… Простите.
Мария взяла на работу официантку в качестве секретаря. Откуда ему знать законы корпоративной этики? В бардачке была припрятана фляжка с коньяком, и Алекс подкинул пару пакетиков с волшебной травкой. Жизнь продолжается! Пробегая по коридору, он увидел в конференц-зале Юлию Гронскую. Женщина склонилась над столом, сзади сидел полковник, поглаживая ей спину. Бывшего вояку звали Иваном Матвеевичем. Павел ошибся в чине на два ранга, Матвеич демобилизовался в чине майора. Ягер он был так себе, но обладал даром общения с пожилыми одинокими дамами. При виде чеканного профиля офицера женщины бальзаковского возраста превращались в ручных болонок. Юлия откинулась назад, тряхнула головой. В руке у нее была зажата свернутая в трубочку стодолларовая купюра, на полировке стола отпечатались следы белого порошка. Она встретилась с ним взглядом и подмигнула. Полковник помахал Рюмину, как старому приятелю. Павел спустился пешком по лестнице, замешкался у дверей. Осенняя погода в Питере обладает чертами характера истинного холерика. Только что ласковое солнышко нагрело воздух до пятнадцати градусов, а сейчас промозглый дождь хлестал по окну, сбивая с ветвей деревьев последние листы.
