Время пролетело незаметно, если честно, и когда слегка уставшую и ошеломленную меня Франсин подхватила под руку, потянув наконец к выходу из примерочной, я едва сдержала облегченный вздох.
– А теперь, дорогая моя, едем в обитель разврата, вкушать запретные удовольствия, – изрекла баронесса с усмешкой, и ее глаза блеснули предвкушением.
– Ой, прямо так уж и запретные, – хмыкнула я, забираясь в мобиль.
– Ну нам-то с тобой уже давно нет, Вив, а вот некоторым – да, – ничуть не смутилась Фран, устраиваясь за рулем, и мы выехали со стоянки.
– И где сие злачное место находится? – поинтересовалась я, любуясь вечерним Эрхельмом.
Разноцветные фонари ярко освещали улицы, витрины светились магической подсветкой, рестораны и кафе тоже, украшенные целыми гирляндами. Мы постепенно удалялись с центральных проспектов, как я поняла, к тихим улочкам кварталов попроще.
– На Фиолетовой улице, это в квартале де Моро, – не совсем понятно пояснила Франсин. – Не поверишь, там же, не особо далеко от борделя, находится один из респектабельных мужских клубов. – Она издала смешок. – Знали бы господа аристократы, что, пока они режутся в карты и обсуждают политику, их женушки совсем рядом развлекаются!
Что-то мне подсказывало, что как раз таки знают, но, как принято в высшем обществе, каждый сохраняет статус-кво. Мужья не афишируют своих любовниц, а жены делают вид, что последних не существует. И сами не брезгуют удовольствиями на стороне. Вот бы создавать ячейки общества по любви, а не по расчету, и не возникала бы надобность в походах налево… Но кто я такая, чтобы размахивать тут своим уставом.
– Кстати, я говорила? Туда любит и королева захаживать со своей графиней, конечно, с черного входа и в масках! – небрежно обронила Фран, сворачивая на очередном перекрестке. – Так что респектабельное место, не просто так!
Я не выдержала и захихикала, сочетание «бордель» и «респектабельный» в моей голове не слишком укладывалось. Тем временем мобиль свернул еще раз в тихий сквер, освещенный мягким золотистым светом фонарей, и Франсин остановила машину на выделенной стоянке. Причем наша была там единственной. Ну да, подозреваю, большинство клиенток предпочитали приезжать сюда в наемных экипажах. Это нам стесняться особо нечего. Я вышла и осмотрела трехэтажный особняк с плотно зашторенными окнами и крыльцом без вывески. Ну понятно, нужные люди и так знали, что здесь находится. Франсин, небрежно махнув рукой, подхватила меня под локоть, а я успела заметить окутавшую мобиль радужную пленку. Защита против угона, ага.
Мы поднялись по ступенькам, и Фран коснулась блестящей кнопки, похожей на звонок. Несколько томительных минут ничего не происходило, а потом дверь распахнулась.
– Баронесса! Очень рада вас видеть. – К нам, похоже, вышла сама хозяйка.
Статная женщина неопределенных лет с гладким, наверняка подправленным магией лицом, высокой прической и в платье с довольно откровенным вырезом. На шее, в ушах и волосах посверкивали крупные бриллианты. Холеная самка, так и вертелось на кончике языка, но я смолчала.
– Добрый вечер, милочка, – в своей манере поздоровалась Франсин. – Мы с моей подругой решили отдохнуть сегодня у вас.
– О, конечно, прошу за мной. – Дама посторонилась, пропуская в холл.
Интерьер не удивил: красный и малиновый бархат, позолота, светильники на стенах явно магического происхождения создают интимный полумрак. Вот только диваны и кресла пустые, хотя я почему-то представляла себе жеманных мальчиков в расстегнутых рубашках или вовсе без них, ждущих высокопоставленных клиенток. А тут картины, причем хоть и с обнаженными телами, но не порнуха в разных позах, а просто красивые эротические зарисовки томных женщин, ожидающих своих кавалеров, видимо. Откуда-то звучала мягкая музыка, несколько дверей вели из холла вглубь дома, а в углу красивая деревянная лестница наверх.
– Мадам Шонье, внесите мою подругу, баронессу де Лаурель, в свои списки, – распорядилась между тем Франсин и подмигнула мне. – Вдруг ей еще разок захочется почувствовать себя желанной женщиной, – со смешком добавила Фран.
– С удовольствием, баронесса, – невозмутимо ответила мадам, оглянувшись через плечо и одарив меня улыбкой. – Всегда рада новым клиенткам.
Я же сделала Фран большие глаза, постаравшись вложить во взгляд как можно больше выразительности. Между прочим, я вообще только ради интереса сюда пошла, у меня уже есть вполне устраивающий меня в постели любовник! Хотя, если уж само падает в руки, отказываться не буду. Не навсегда же наши с Арманом отношения.
На втором этаже от площадки расходились два коридора с дверьми, и судя по тишине, тут исправно работали артефакты-глушилки, чтобы клиенты не мешали друг другу. Тот же приглушенный свет, дорожка на полу, ненавязчивая музыка. Мадам Шонье провела нас почти до самого конца, открыла дверь справа и повернулась к нам.
– Вина, фруктов, как обычно, да? – уточнила она, сложив руки на животе.
– Да, пожалуй. – Франсин с царственным видом кивнула и зашла в комнату, я за ней.
Типичный будуар с двумя альковами друг напротив друга, отгороженными ширмами. Посередине, у окна, широкий полукруглый диван вокруг столика, в углу еще одна дверь, как пояснила Фран, в уборную, где можно освежиться. Устроившись на сиденье, баронесса расслабленно откинулась на спинку и задумчиво посмотрела на меня.
– Знаешь, почему я не завожу постоянного любовника? – неожиданно спросила она.
– И почему? – Я остановилась у дивана, скрестив руки на груди и прислонившись к спинке.
– Потому что обычные любовники слишком много о себе думают и высоко ценят, – баронесса фыркнула и закатила глаза. – Считая, что, если у них между ног болтается член, я должна тут же пасть перед ними на колени и благоговеть от того, что на меня милостиво обратили внимание. Фи. – Она поморщилась, а потом лукаво улыбнулась. – А здесь мальчики ценят тебя как женщину, независимо от твоих регалий и положения.
– Это как, интересно? – развеселилась я и тоже опустилась на диван рядом с ней. – Звучит, прости, странно по отношению к бордельным работникам…
– Почему? – дернула округлым плечом Франсин. – Они все здесь добровольно, мадам Шонье никого не тащила за шиворот, и все работают по контракту. Они вольны по истечении продлить или пойти своей дорогой. А еще, – ее глаза довольно блеснули, – у этого борделя имеется милая особенность. Клиенткам строго запрещено дарить работникам подарки или лично вручать деньги. Все расчеты только с мадам, а парни получают свой процент. И они вольны сами выбирать, с кем проведут время. Поэтому мадам Шонье абы кого не обслуживает, строго отбирая гостей. Может и отказать, если у клиентки дурная слава или слишком специфические вкусы. – Франсин усмехнулась, выгнув бровь.
Наш разговор прервался деликатным стуком – служанка принесла вино и фрукты. И еще нарезку из сыров с орехами и медом, все по высшему разряду.
– Хорошего вечера, дамы. – Она присела в реверансе и бесшумно исчезла.
