Не исключено, что Затонский сознательно использовал такой «дипломатический ход» для зондажа позиций одного из самых влиятельных должностных лиц в РСФСР (которому в вопросах политики в национальных регионах безоговорочно доверял Ленин) относительно избираемой, намечаемой линии поведения, а также уже осуществляемых, хотя и не санкционированных центром шагов. Хотел того Затонский или нет, однако он спровоцировал Сталина, озабоченного возможным втягиванием Дона – одной из областей РСФСР – в борьбу против немцев, как возможного повода для срыва Брестского мира, на решительное, категорическое осуждение действий украинского советского руководства. С присущей ему прямолинейностью Сталин грубо оборвал председателя ВУЦИК и раздраженно заявил: «Мы все здесь думаем, что ЦИК Ук. должен, нравственно обязан покинуть Таганрог и Ростов. Достаточно играли в Правительство и Республику, кажется хватило, пора бросить игру. Прошу передать копию этой записки Чрезвычайному Комитету (так в тексте, возможно – Посольству. – В. С.), Серго (Г. К. Орджоникидзе. – В. С.), Донскому Ревкому и ЦИК Ук. Нарком Сталин»
[102].
Конечно, такая, возможно, по большому счету в чем-то и понятная реакция, выраженная в совершенно недопустимой для деятеля высокого государственного масштаба форме, вызвала естественное возмущение представителей Украинской Социалистической Советской Республики. Чрезвычайное посольство срочно подготовило заявление правительству Российской Советской Федерации. Его подписали председатель Народного секретариата Н. А. Скрыпник, другие народные секретари. «Мы должны заявить самый решительный протест против выступления наркома Сталина, – говорилось в документе. – Мы должны заявить, что ЦИК Советов Украины и Народный Секретариат имеют источниками своих действий не то или иное отношение того или иного НАРКОМА Российской Федерации, но волю трудящихся масс Украины, выразившуюся в постановлении II-го Всеукраинского съезда Советов. Заявления, подобные сделанному наркомом Сталиным, направлены ко взрыву Советской власти на Украине и не могут быть допускаемы со стороны представителя Советского правительства соседней Республики. Трудящиеся массы Украины ведут свою борьбу со своей буржуазной контрреволюцией независимо от того или иного решения Совнаркома Российской Федерации, и взрывается советская власть на Украине сейчас штыками германских войск. И если кто-нибудь осмеливается назвать борьбу украинской трудящейся массы “игрою”, “которую” пора прекратить, то сами борющиеся массы Украины думают иначе, и те делегации, которые обращаются к нам даже из занятых германцами местностей Украины, подтверждают это, как и та борьба, которая теперь ведется нашими войсками. Дружественное отношение, к которому обязался Сов. Нар. Комиссаров Российской Федерации по отношению к Украинской Республике требуют недопущения заявлений, направленных ко взрыву советской власти на Украине и прямо способствующих врагам украинских трудящихся масс»
[103].
Далее Полномочное представительство Украины попыталось доказать, что его деятельность ни в коей мере не может рассматриваться противоречащей Брестскому соглашению и может привести к конфликту между РСФСР и Германией. «Отдельные группы и части Российской Федерации, [которые] от нее откалываются (Крым, Дон и т. д.), сейчас предлагают Украинской Народной Республике (речь, конечно, о советской УНР. – В. С.) создание «Южной Советской Федерации». Но Народный Секретариат всегда стремился объединить для борьбы с Центральной Радой трудящиеся массы местностей, на которые посягает эта Центральная Рада, но нисколько не имеет намерений втягивать в свою борьбу Российскую Федерацию или ее отдельные части»
[104].
Авторы документа коснулись и вопроса, который вряд ли в то время имел однозначное толкование, – о принадлежности части Области Войска Донского (а именно Таганрогского округа) Украине: «Относительно требований Наркома Сталина, чтобы Народный Секретариат Украины покинул Таганрог, мы лишь укажем, что Таганрог является частью территорий Украинской Народной Республики и лишь население этой территории может заявить, к какой Советской Федерации оно желает принадлежать – Российской или Украинской»
[105].
Чрезвычайное и полномочное Посольство выразило просьбу к правительству РСФСР «сделать надлежащее разъяснение относительно выступления Наркома Сталина и тем устранить возможные последствия его выступления, которые так вредно могут отозваться на борьбе трудящихся масс Украины за социализм»
[106].
Как был исчерпан конфликт – точно не известно. Поскольку со стороны украинской делегации нареканий по этому поводу больше не было, очевидно, В. И. Ленину, как обычно, хватило дипломатического и политического таланта, чтобы заставить И. В. Сталина снять напряжение.
Но вряд ли к этому моменту больше мысленно не обращались и И. В. Сталин, и Н. А. Скрыпник. И можно предположить, что осадок, который оставила эта история в памяти обоих, не раз сказывался на их позициях относительно сложных аспектов разрешения различных проблем, а также на их личных отношениях.
Резюмируя, можно отметить, что в то время, когда правительство Советской Украины возглавлял Н. А. Скрыпник, по разным причинам статус Украины как национально-государственного образования далеко не сложился. Этот статус менялся, нередко воплощая в себе в различных комбинациях принципиальные подходы к решению национальной проблемы с факторами временного действия, элементами политического, дипломатического характера. Такое сочетание временами оказывалось достаточно противоречивым. Постоянная же причастность Скрыпника к поискам разрешения сложнейших проблем национально-государственного строительства, отношений с другими государственными образованиями выработали в нем своеобразный метод, которому он не изменял и в последующем, пытаясь иногда искусственно совмещать противоречащие друг другу элементы, хотя настоятельной потребности в этом уже и не было. Это иногда приводило к возникновению новых осложнений, стоило самому Николаю Алексеевичу нелегких моральных переживаний и страданий.
IV. Рождение коммунистической партии (большевиков) Украины
Подобно тому, как Н. А. Скрыпнику пришлось вплотную столкнуться с проблемой государственного строительства в Украине в то время, когда этот процесс приобрел уже достаточно заметную силу, хотя и не достиг более или менее законченных форм, он вошел и в дело образования Коммунистической партии Украины, когда здесь был пройден только начальный путь, а конца еще не было видно.
Позже, на I съезде КП(б)У, Скрыпник вспоминал, что еще летом 1917 г. ЦК РСДРП(б) предлагал ему поехать в Украину для образования здесь партии. Это утверждение вызывает определенные сомнения. Во-первых, нет никаких свидетельств, чтобы для В. И. Ленина, ЦК РСДРП(б) такая проблема приобрела уже тогда практическое значение. Во-вторых, идея консолидации большевистских сил в общеукраинском масштабе летом 1917 г. только рождалась и еще далеко не овладела сознанием сколько-нибудь широких кругов даже руководящих работников местных организаций.
