Мне удалось сделать всего пару шагов, когда меня окликнули и попросили сойти с пути. В другой ситуации я бы сделала вид, что не слышу, не вижу и делаю что хочу, но усугублять наши сложные отношения с папой Никиты мне не хотелось.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Иван Петрович.
— Помню все, — отчиталась я, и чтобы он убедился, добавила: — Даже то, что похожий вопрос вы уже задавали.
У меня было время отдохнуть, убедиться, что я все сделала правильно и настроиться на то, что чем бы все ни закончилось, я не буду жалеть. Не буду. И не только о том, что украла бутылку.
— Аня… — Иван Петрович сделал многозначительную, знакомую паузу, и я поняла, что невольно улыбаюсь. — Мотивы твои мне понятны, но уверена ли ты, что это того стоило?
Бросив взгляд на Никиту, который не остался сидеть на бревне, а теперь стоял в напряженной позе и за мной наблюдал, скрестив недовольно руки, улыбнулась еще шире, кивнула и подтвердила:
— Да!
— И ты готова принять последствия? — поинтересовался мужчина.
— Конечно, — ответила, уже не задумываясь.
Мужчина какое-то время терзал меня взглядом, а потом заметно смягчился, послышался теплый смешок.
— Мне кажется, — растягивая слова, и словно кайфуя от того, что я затаила дыхание, заговорил он, — ты даже понятия не имеешь, что я имею в виду. Последствия будут серьезными, Аня.
— Что, с полицией? — поразилась я. — Может, обойдемся без спецэффектов?
Нет, я понимаю, что на фейерверке для гостей сэкономили! Но это ведь не означает, что я должна на потеху гостям принять участие в жестком реалити шоу?!
— Если ты не надумаешь убегать, — пошел Иван Петрович на некоторые уступки, — будь уверена, спецэффектов не будет.
— Я буду благоразумной, — пообещала ему.
И получила в ответ такую улыбку, что…
Вот некоторым и слова не нужны. У Ивана Петровича настолько красноречивый взгляд, что было понятно все, что он думает по поводу моего благоразумия! Но ничего, это не самое страшное, это пережить можно, и мой позор — это не так серьезно, как свадьба Никиты.
Иван Петрович вернулся к гостям. Я бросила рассеянный взгляд на Филиппа, поняла, что ничего говорить не хочу, и медленно побрела к Никите.
С каждым шагом, видя, как светлеет его лицо, я шла более быстро. А в какой-то момент улыбнулась и выдохнула, убедившись, что поступила правильно, когда спасала его.
Правильно.
Он стоит того, чтобы рискнуть. И вообще…
Кто молодец? Я молодец! И теперь, раз принцесса спасла принца из замка грозного короля, что полагается? Правильно! Шоколадка! Та самая, большая, швейцарская, которая была в моей сумочке! И просилась на волю, звала к себе, призывала!
Сообразив, что это не шоколадка, а телефон разрывается, открыла сначала сумочку, потом одной рукой обняла Никиту, а второй ответила на звонок.
— Ань! А-Ань… — прошелестело непонятное в трубке.
Удивленно взглянув на экран, убедилась, что это Веселкина, и снова попыталась понять, что она там бормочет.
— У тебя все в порядке? — заволновалась после третьей ее попытки за что-то меня поблагодарить, вот прям сейчас, а то силы терпеть уже нету, так все понравилось, даже не ожидала…
— Угумс! — квакнула Веселкина, подумала пару секунд и добавила: — Анька, это было… Бо-Бож-жестве… Божественно! Во как!
— Давай ты избавишь меня от подробностей, чем ты там с программистом всея наша компания занимаешься! — предупредила я сразу.
— Ты что-ооо?! — поразилась Веселкина и как-то даже пришла в себя от степени возмущения. — Нам совсем не до этого! У нас тут та… такое! Божественное! Говорю же тебе!
— Ну да, — согласилась я с ней, — шашлык очень вкусный.
— Шашлык — это да, а впрочем… мя… мясо да мясо! — грозно крикнула в трубку Веселкина. — А вот другое… Не ожидала! Вот это да! Вот это тебе спасибо!
— Конфеты? — припомнила я состав переданного набора.
— Нет! — отказалась Веселкина.
— Фрукты? — выдала последнюю версию.
— Что я, бананов не ела?! — поразилась соседка по комнате. — Нет, Анька, ну не ты этого… Не тормози! Я же уже догадалась, я умница, все нашла!
— Что нашла?
— Ну ты ведь мне чемодан передала? Да? Да! — спросила и тут же дала ответ девушка. — А я сразу поняла, что это не просто так. Ты же завтра и так возвращаешься! А потом подумала, что это… ну когда это ты вернешься — это же поздно, уставшая, начнешь его разбирать, а мне все равно делать нечего!
Я обомлела, когда сознание позволило понять смысл сказанного и едко так подтвердить, что да, да, не ослышалась, и потому-то язык у Веселкиной и аплетается!
— Нет, ну это же надо! — похвалила меня Веселкина. — Так надежно спрятала эту бутылку, что… Понятно, что хозяева дома не заметили, что ты ее стырила! А если бы и я ее не нашла?! Анька, ты лучшая! Такое вино под такую закуску! Анька, я тебя обожаю! Ань…
Дрожащими пальцами я сбросила звонок соседки по комнате и подняла испуганный взгляд на Никиту.
— Ты… — я задохнулась, слов не было, только мысли, бессвязные, злые, разочарованные, колючие.
Никита прижал меня к себе, погладил по спине, утешая, а я стала дышать медленно и глубоко, чтобы успокоиться и не разрыдаться. Все зря! Все оказалось зря!
— Успокойся, — уговаривал он меня. — Успокойся, Ань. Ничего страшного не случилось.
— Не случилось?! — я возмущенно оттолкнула его, посмотрела ему в глаза и по слогам пояснила: — Она. Вскрыла. Бутылку. Все! Теперь все! Ту самую, понимаешь? Пробка вылетела из гнезда! Или как-там? Папа твой говорил, что если пробка вылетит, то все!
— И потому, ты и украла бутылку.
Он что, издевается? К чему эта улыбка?
— Да! — огласила я возмущенно и покачала головой, не в силах поверить. — Нет, а он опять улыбается, все ему ни по чем! Я провалила шикарную спасательную операцию, а он ведет себя так, будто знает, что тонет и ему все равно! Главное, что в хорошей компании! Так, да?
— Согласись, в таком важном вопросе, как свадьба, состав компании очень важен.
— Не верю своим ушам! — поразилась я, присмотрелась к нему, и что-то щелкнуло у меня в голове. Наверное, так приходит догадка, озарение, и жаль, что частенько она опаздывает. — Никит…
— Я, — усмехнулся он хитро.
— Моя операция изначально была провальной, да?
— Да, моя радость.
— Почему?
— Ну потому, — он снова вернул меня себе, прижал и выдохнул со смешком в макушку, — что у моего отца как минимум двое сыновей. Понимаешь, да?
Я вздохнула.
