– Противоядие против чего?
– Протия яда твоего отца.
– О! Даже так? У моего отца был яд?
– Был и никуда не делся.
– Он же мёртв?
– Нет. Не мёртв. Просто не смог вернуться обратно в человеческую форму.
Александра и не пыталась скрыть потрясения:
– Он не смог сделать – что?..
– Ты слышала.
– Интересно, есть такое зелье, чтобы заставить принявшего его изъясняться нормально, не напуская вокруг тумана?! С тех пор, как я узнала о магической составляющей нашего мира, все только и делают, что говорят недомолвками, намёками, полунамёками, доходят до самого интересного – и замолкают! Итак, из имеющейся у меня на данным момент информации, что мой папочка брызжет ядом и не человек более, можно сделать вывод?..
Коул снова вопросительно поднял бровь, будто подначивая додумать самой и завершить начатую им фразу.
– Он теперь – кто? Василиск? Дракон? Змей-Горыныч? Или просто – удав безмозглый, обыкновенный, но прожорливый?
– Это должно быть смешно?
– Не должно, – пожала плечами Александра, – но могло бы. Наверное.
Она шагнула вперёд, сокращая дистанцию между ними, глядя Коулу в глаза:
– Ты знаешь, почему мой отец убил твоих родителей? Они представляли дня него угрозу?
– Сама-то как думаешь?
– Как предсказуемо и скучно – очередной вопрос вместо ответа?
– Да. Мои отец представлял угрозу для твоего отца. Мы враждуем с вами испокон веков. Наша магия единственная в своём роде способна нейтрализовать вашу, а твой отец замышлял нечто грандиозное, и поэтому устранял всё, в чём видел препятствие. Довольна?
– Чем? Нет! – тряхнула головой Александра. – Что замышлял мой отец? Что было его целью?
– Этого я не знаю, – демонстративно скрестил Коул руки на груди. – Но зато могу рассказать, чем закончилась та рокоапя встреча для твоего папеньки.
– Я вся – внимание.
– Он потерял способность к возвращению человеческого облика. Так и остался в своём истинном обличье.
– Обличье змея, – проявила Александра смекалку и догадливость. – И в таком виде он и существует по наши дни?
– Речь истинно любящей дочери!
– Ну, у меня нет причин любить его. Впрочем, как и не любить. Раз мой отец не мог заботиться обо мне, он не виноват в том, что меня оставил. Так что пятьдесят на пятьдесят.
– Твой отец – монстр!
– Сказал сын человека, который лишил его возможности ходить по земле на двух ногах, заставляя ползать на брюхе. Вот уж воистину белая магия!
Александра старалась вывести Коула из себя, нарочно его провоцируя. Но Коул вставать на хвост от ярости явно не планировал. Спокойно присев прямо на пыльный пол, уронив скрещенные в кистях руки на колени, он задумчиво глядел то в огонь, то в лицо Александры.
– Белая магия не всегда добрая, – с усмешкой согласился он. – Она просто использует энергию света. А то, что свет способен резать, не хуже меча, даже простые люди давно знают. Зло и добро существует только в людских головах. Согласна?
– Согласна.
– Но, когда один человек в угоду собственным амбициям приносит жизнь и благополучие других людей, с какой стороны не посмотри, это ведь зло. Так?
– Если он действительно поступает подобным образом – несомненно. Но вот в чём дело, Коул? О поступках моего отца вы можете рассказать всё, что угодно. Сами заблуждаться, намеренно лгать, просто не до конца понимать истинные мотивы. Поскольку жизнь у меня была далёкой от благополучия, а надеяться, в основном, можно было только на себя любимую, у меня давно выработалась привычка делать выводы, основываясь только на собственных впечатлениях, наблюдениях и переживаниях.
Коул кивнул:
– Забавно то, что сидя перед тем, кого я должен устранить любым способом, я не могу тебя ненавидеть. Почему ты не родилась парнем? Это бы всё упростило.
Александра засмеялась:
– Мне нужно что-то ответить на прозвучавший вопрос? Хочешь, могу даже принести извинения: простите, милорд, за то, что родилась девушкой. И к тому же, как мне известно, вполне хорошенькой. Сделала всё от меня зависящее, чтобы саботировать твоё судьбоносное предназначение. А может быть, так предрешено свыше? Может быть, вместо того, чтоб перейти «из старой распри в новую вражду» мы, наконец, поладим?
– Это как?
Александра деланно невинно похлопала густыми ресницами:
– Ты не умеешь ладить с девушками?
– Ты со мной что, кокетничаешь?
– Да. А что? Это запрещено каким-то негласным обычаем?
– Зачем? С чего тебе со мной кокетничать?
– Ну, по разным причинам. Во-первых, из любви к искусству кокетства. Во-вторых, имею коварный план обольстить и выведать тайну подземелья, в котором томится мой отец, змей подколодный.
– Не трудись.
– Что? – с притворным огорчением тяжело вздохнула она. – Так бесполезно?
– Насчёт обольстить? – хмыкнул Коул. – Не знаю. Можешь попробовать. Мне кажется, это может быть интересным. Бесполезно – это насчёт подземелья со змеем.
– Тут ты кремень?
– Просто подземелья нет. Дело в лесу было, у озера, которое называется Чёрным. Вот туда твой папаша и нырнул после того, как смертельно ранил моего отца. По-крайней мере, мне так рассказывали.
– И ты мне вот так спокойно это передаёшь? Не исключая названий мест.
– Ты не поверишь, но я к Белым питаю любви не больше, чем ты к Чёрным. Мне их, как и тебе своих, любить не за что. Если бы твои кузены и их ублюдочная банда в золотом облаке не донимали меня, я бы вообще предпочёл бы забыть старое. Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов. Это не наша война, верно?
– А ты вполне нормальный парень, как я погляжу? – улыбнулась Александра, опускаясь на корточки рядом с ним и глядя в спокойное красивое лицо, прямо в ясные глаза с открытым взглядом. – Мы вполне можем установить равновесие между Белым и Чёрным. Разве не заманчиво?
– Заманчиво? Никогда не думал об этом.
– А о чём думал?
– Думал, что, если успею убить тебя до того, как твой папаша вернётся с твоей помощью, мой статус-кво будет нарушен, а старое противостояние вновь начнёт набирать обороты.
Александра усмехнулась:
– А ты мне определённо нравишься.
– Ты, определённо, извращенка. За тобой увиваются два самых богатых и популярных парня в Академии, а ты кокетничаешь с тем, кто мечтает тебя придушить голыми руками?
– Ну, если ты и сделаешь это… это будет не завтра. И не послезавтра. В любом случае ты честен, а тут с этим, по-моему, дефицит?
