– Это же очевидно. Влечение ко мне!
Александра, не сдержавшись, прыснула. Крис засмеялся следом за ней.
– Ты действительно такой самовлюблённый болван?
– Нет. На самом деле я чувствителен душой, как поэт, а всё остальное лишь притворство в целях сокрыть мою воистину прекрасную и ранимую душу от грубой стороны бытия.
– Ну ты и пустомеля!
– Что есть, то есть.
Очередной пристальный взгляд в упор заставил Александру поспешно отвернуться.
– Когда ты улыбаешься, ты ещё красивее. Ты это знаешь?
– Только об этом и думаю.
– И чтобы не сбивать поклонников с ног, потому так редко улыбаешься, о ты, серьёзнейшая их красавиц.
– Ну, нет. Просто мне по статусу не положено.
– По какой такому статусу?
– Какой легкомысленный вопрос! Я же некромант из рода Спайдеров. Какие могут быть улыбки? Ночь и мрачность наше всё!
– Точно. Я запомню.
– Мне казалось, мрачные девушки не способны тебя привлечь.
– Ой, всё! Не хочу больше в это играть. Можешь бегать от меня, сколько угодно, так даже веселее. Ты ведь всё равно в итоге будешь моей.
– Ну вот! Снова – здравствуйте. Откуда ты черпаешь эти огненные речи? Из старых любовных романов?
– Я найду способ тебя завоевать. В конце концов любовь ведь должна побеждать всё? Разве нет? Ой, да ладно тебе? Не делай такого лица. Я всего лишь пытаюсь тебя развеселить. Давай, улыбнись! Впереди много пасмурных дней, нам не стоит быть на них похожими.
– Я ценю твои усилия по установлению отношений между нами…
– Правда?
– На самом деле – нет. Мне кажется, что на самом деле, за всеми этими красивыми словами ты насмехаешься надо мной и это заставляет меня нервничать и испытывать к тебе неприязнь.
– Ладно. Тогда –извини. Я так больше не буду и пойду другим путём.
– То есть?...
– Давай подумаем способ спасти Коула. Всё ради высшего блага, если ты на этом настаиваешь. Чтобы доказать всю серьёзность моих намерений, я готов вновь спуститься в подземелье, – Крис деланно глубоко вздохнул с самым что ни на есть покаянным видом. – Ну, это как минимум.
– А что же тогда максимум?
– Максимум? Я готов не заглядываться ни на одну красотку, кроме тебя. Даже самую красивую.
– Да что ты? – в тон ему протянула Александра, подыгрывая.
– Испытай меня и увидишь!
– Как-нибудь в другой раз, может быть? Но не сейчас.
– Да, конечно! У нас другие приоритеты. Что ты так печёшься об этом Коуле?
– Просто он пошёл туда с нами.
– И это причина отравлять себе жизнь.
– Да, пока он оттуда не выйдет.
– Ладно. Хорошо. Как скажешь.
– Знаешь, я что-то уже надышалась свежим воздухом. Здесь холодно и я хочу вернуться под защиту тёплых стен и камина.
– Как пожелаешь. Но утешь меня на прощание. Хоть чуть-чуть.
– Каким же образом?
– Поцелуй меня.
– Боюсь, придётся оставить тебя сегодня безутешным.
– Что так?
– У меня нет сегодня настроения целоваться.
– Совсем-совсем? – подначил Крис.
– Именно так.
– Но скажи хотя бы, что больше не сердишься на меня за вчерашнее?
– Если бы сердилась, разве мы бы тут разговаривали?
– Значит, я прощён.
– Почти. До встречи, Крис.
– Обещаешь не соваться без меня в лабиринт?
– Я и не справлюсь. Одной мне в колодец не спуститься.
– Это обнадеживает.
– До вечера, Крис. Встретимся за ужином.
Глава 29
Александра, пообещав обоим кузеном быть паинькой, между тем, оставаться ею вовсе не собиралась. В том смысле, что перед тем, как согласиться в подземелье не спускаться, она дала обещание Змею-Арли вернуться, чтобы продолжить их общение уже тет-а-тет. И была твёрдо намерена слово своё сдержать. Не только из-за честности, но и потому, что ей самой это было нужно. Она этого хотела.
Встреча с отцом волновала её куда сильнее, чем вчерашнее недоразумение, которое с трудом можно было бы посчитать свиданием. И даже присутствие в её жизни Росио Мортэ на это фоне терялось.
Кем был для неё отец? Мифом, злой легендой, загадкой, что не терпелось разгадать. Надеялась ли она наладить эмоциональный контакт? Никому бы этому Александра не призналась бы, но – да. Пусть это слабость, пусть глупость, но если мы не может рассчитывать на привязанность и снисхождение тех, кто связан с нами узами крови, то кому и во что вообще в этом мире можно верить? Нет, она понимала, что тёмный маг, изначально не отягощённый моральный кодексом, проживший в личине зверя столько же лет, сколько в человеческой ипостаси, вряд ли сможет быть с кем-то добрым и нежным. Но ведь даже звери способны испытывать привязанность к своим детёнышам. И если к кому-то он способен был выказать снисходительность, то это к ней. Хотя бы из любопытства или инстинктивно.
Александра Змея не боялась. Но страх разочарования, того, что его равнодушие, чёрствость или жестокость способны в очередной раз больно ранить – присутствовал. Она никогда никому не была нужна вот так просто, чисто и безусловно, просто по факту своего существования. И этот пробел в её существовании пока ничто не могло закрыть.
Кто он? Какой он? Сумеют ли они поладить? Александра интересовалась бы любым отцом, но отрицать что такой отец был ей неинтересен значило лгать самой себе. Хорошим Арли Хэйлфэйр может, и не был, но личностью он был яркой. Раз его до сих пор боялись и помнили. И до сих пор о родителях было больше вопросов, чем ответов.
Александра спустилась вниз, делая вид, что идёт в библиотеку. Чтобы туда попасть, нужно было как раз пересечь сумеречную галерею. С одной стороны тянулась длинная, бесконечная каменная стена, не двузначно напоминающая о стародавних временах, когда были заложены первые камни корпусов Академии магии. Напротив стены светились высокие, от пола до потолка, французские арочные окна.
Солнце, давно миновав полуденную черту, теперь клонилось к горизонту. Его косые лучи беспрепятственно вливались в окна, откуда открывался прекрасный вид на клумбы. Весной и летом зрелище, наверное, ещё более пышное, но и сейчас остатки былого великолепия радовали глаз.
В это время суток нельзя сказать, чтобы в длинном переходе было многолюдно, но присутствующих было вполне достаточно, чтобы иметь нежелательных свидетелей. Впрочем, вереница арок, колон и скульптурных статуй, создавала множество укромных уголков, колышущихся теней.
