– Но ты можешь предложить мне только дружбу? – с сарказмом протянул он.
– Я буду с тобой откровенна, потому то ты заслушиваешь откровенности. И потому что сама очень ценю в людях честность. Дэмиан, ты красивый, умный, храбрый. Ты с первых дней был рядом, а я же не каменная. Я обычная девушка.
– Я всё жду, когда же прозвучит «но»? Ты уже достаточно подсластила пилюлю. Давай уже своё горькое лекарство? С чего начнёшь? «Ты мне нравишься, но Крис мне тоже не безразличен»? Или, «ты мне нравишься, но мы помолвлены»? Или «О боже мой, но мы же родственники»?
– Последнее для меня значит больше, чем ты думаешь. Да, это барьер. Ты мой двоюродный брат и это близкое родство, но это не самое главное… и дело вовсе не в Крисе. Боюсь, если он заведёт подобный разговор, я буду вынуждена сказать тоже, что скажу сейчас тебе.
– И что же?
– Я не знаю, поймёшь ли ты меня правильно, Дэмиан, но… ладно, скажу, как есть, а там думай обо мне что хочешь! Ты слишком мне дорог, чтобы согласиться на простую интрижку, которая через месяц-другой, в большем случае через год, сойдёт на нет. Мы не в тех отношениях, когда люди просто расстаются и забывают… ну, или помнят только хорошее, но при всём при том это хорошее прошлое никак не влияет на их будущее. Между тобой и мной нами слишком много связей, и прежде всего, наши родственники. Все, так или иначе, будут задействованы. Да и те чувства, которые могут между нами зародиться… боюсь, что «просто секс» здесь не возможен, Дэмиан.
– Но я тебе этого не предлагаю, – растерянно проговорил он. – Я говорю о серьёзных отношениях.
– Дэмиан! Нам – девятнадцать! Я не готова к серьёзным отношениям. Чтобы говорить о таком, нужно повзрослеть, успеть решить для себя ряд вопросов, что-то попробовать в жизни. Есть девушки, для которых выйти замуж смысл жизни, но я, к счастью ли для себя или несчастью, не такая. Не мне решать, сильная это сторона моей личности, или, наоборот, слабость, но я не готова отдавать себя мужчине. Я самой-то себе ещё полностью не принадлежу.
– Мне странно всё это слушать. Ты как-то всё усложняешь.
– На самом деле – нет. Ты просто привык жить со страховкой, а я о последствиях собственных поступков лет с двенадцати выучилась думать сама. Ты не можешь мне предложить даже брака, по ряду причин, но даже если бы и мог, Дэмиан, я бы сказала «нет». В общем-то, если подвести черту под всем сказанным, я не готова нарушать табу ради мимолётной интрижки, а к серьёзным отношениям не готова.
– У тебя вообще сердце-то есть? Для девятнадцатилетней девушки ты очень хладнокровная и расчётливая, Лекса.
– А чего ты хотел от гадюки из рода Змей? – усмехнулась она. – Дэмиан, не смотри на меня так.
– Как?
– Почти с ненавистью. Я этого не заслужила. Думаешь, мне не хочется стать легкомысленней и, отпустив всё к чёрту, просто взять и насладиться жизнью, тем, что ты можешь мне дать? Ты мне нравишься, правда. И я говорю «нет» именно потому, что не хочу терять тебя.
– Я что-то не очень понимаю…
– Значит, я плохо объясняю. Если бы была возможность заранее приготовить речь? Мы можем быть друзьями в течении долгих лет, а вот любовниками – от силы год-другой. Дальше ты наскучишь мне, или я надоем тебе, или мы оба будем стараться поймать за хвост то, чего быть не может, а потом станем друг друга ненавидеть, избегать. Я уже не говорю о чувствах Мионы…
– Как будто они для тебя что-то значат?
– Вообще-то, значат.
– Вот только лицемерить не нужно. Тебе не идёт.
– Дэмиан, да как ты не понимаешь, что это интрижка… она нас не достойна. Мы все в одной лодке – ты, я, Миона, Крис. Не твоя невеста, ни мой жених спокойно не примут нашего сближения. Особенно последний. Он может устроить нам весёлую жизнь.
– Ты боишься Мионы и Криса?! Ты это серьёзно?!
– Нет. Я их не боюсь. Но я не люблю сложностей. Миона мне не подруга, но мы в хороших отношениях, а уводить у девушек женихов можно лишь при условии, что этот человек для тебя – единственный. Ты мне нравишься, Дэмиан. Правда, нравишься. И я не хочу тебя терять. Но ты нравишься мне не настолько, чтобы я перестала задумываться о последствиях и хотела бы, вопреки всеми, быть с тобой. Может быть ты сейчас на меня и злишься, и даже ненавидишь. Может быть, мои слова отдалят нас друг от друга, но придёт время, ты поймёшь, что я права.
– Ты могла быть права, не говоря так много слов. Достаточно было бы простого «нет».
– Но аргументированное «нет» обычно бывает доходчивее и проникновеннее.
– Спасибо за замечательную лекцию, Лекса.
– Да не за что. Заходи, если потребуется чего отрезвляющего. Отсыплю с радостью, кузен, – засмеялась Лекса, стараясь смехом смягчить неловкость момента.
– Спокойной ночи, моя хладнокровная кузина.
Он не хлопнул дверью. Притворил её за собой мягко.
Александра испытывала странное чувство – немного грусти, капельку эйфории и твёрдое ощущение того, что всё сделано правильно.
Если бы только Дэмиан не был её кузеном. Но что горевать о том, чего не изменить? Да и нет на это времени. И сил. Ведьмам не везёт в любви. Это общеизвестный факт даже в тех местах, где в ведьм никто не верит последнюю тысячу лет, по той просто причине, что их последую тысячу лет никто в той местности не видел.
Чтобы везло в чём-то, в это что-то нужно как следует вкладываться. Везение ни к кому просто так не приходит. Это тоже общеизвестный факт. А ведьмы, со всеми своими амулетами, полётами на мётлах и вечеринках с демонами, с танцами на раскалённых углях слишком мало интереса имеют к мужчинам.
По крайней мере, Александру и Дэмиан, и Крис занимали, конечно, но далеко не так сильно, как старая история с родителями, требующая завершения и магические тайны, скрытые в отцовских записях. И теперь, избавившись от любимых и любящих кузенов, можно было заняться чтением и поисками ответа на вопрос: «Как разрушить старинные проклятия силами и чарами Спайдеров?».
Глава 31
Никто не умаляет того факта, что присутствие мужчины в жизни женщины благотворно влияет на любую представительницу прекрасного пола. Но бывают в жизни последних моменты, когда классно принадлежать только самой себе. Например, когда рядом мужчины, на которого планируется произвести впечатление, ты никогда не напялишь тёплую фланелевую пижамку с мишками, не нальёшь себе тёплого молока, не возьмёшь с собой в кровать тарелку с крекерами. Не позволишь себе всё засыпать крошками. Правда, последнее даже наедине с собой лучше не позволять – спать на крошках очень неудобно.
Развалившись на подушках, подоткнув под бочок одеяла, Александра с лёгким трепетом раскрыла отцовские тетради. Выглядели они почти так же внушительно и мрачно, как тот гремуар, что ей вручил Дэмиан в первые дни их знакомства.
На первой же странице был рисунок. Причём, отлично выполненный. Впрочем, правильно ли говорить так в отношении рисунка, Александра не знала. Она не была знатоком живописи, но для того, чтобы оценить рисунок часто ведь нет необходимости разбираться в стилях и направлениях. Достаточно интуитивного «нравится»/«не нравится».
