Он не казался безумным, лишь железно убеждённым в своей крайней правоте.
– Меня вы тоже убьёте?
– Если ты не оставишь мне другого выхода. Цель Инквизиции в том, чтобы остановить распространение чёрной магии на земле. Если ты согласишься отказаться от этой стороны твоей жизни и пойти за мной, убивать тебя не придётся.
– Вы ведь за одно? – ткнула я пальцев в сторону Ворона. – Правильно я понимаю? Но он ведь тоже колдун? Тоже чёрный маг? Как это возможно? Я не понимаю! Объясните мне.
– Святой Орден воспитывал мальчишку с раннего детства, планируя сделать из Лоуэла двойного агента. Благодаря его проклятому дару он сможет проникать в среду таких, как вы, и узнавать необходимую Ордену информацию, что, воистину, это бесценно.
– Но как чёрный маг разве он не «заражён»? – с горькой усмешкой спросила я.
– Для того, чтобы выработать правильное лекарство, приходится идти на жертвы, – похоже, Инкриза ничем невозможно было смутить или сбить с толку. – Мы ковали это оружие долгие годы и надеемся, оно себя оправдает.
В голове промелькнула мысль: если они всё это мне рассказывают, значит, отпускать в любом случае не собираются.
– Какую важную информацию можно подчерпнуть в Магистратуре магии? – уже договаривая фразу я поняла, что говорю глупости.
Стоя у самых истоков знаний, Ворон получал возможность вычислять самых талантливых магов, контактировать с ними, возможно, манипулировать? Да просто называть имена тех, кого следует уничтожить.
– Ладно, – нервно сглотнула я. – Ладно! Мне без разницы, что вы собираетесь делать с Вороном. Что насчёт меня? Я умру?
– Как я уже сказал, это будет зависеть только от тебя. Выберешь правильную сторону – я буду рад оставить тебе жизнь. Ведь ты, Вероника, единственная моя внучка.
Инкриз подошёл к камину, в котором не горело ни искорки огонька, и положил руку на украшенный изразцами угол:
– Я хочу, чтобы ты поразмышляла. Ты должна хорошенько всё обдумать, сосредоточившись на целях, стоящих сейчас перед тобой.
– Каких ещё целях?
– На собственной целости и сохранности, – прохладным тоном резюмировал Ворон.
– Лоуэл бдительно следил за тобой, и парень готов поклясться, что ничего дурного в своей жизни ты пока не сделала и демонам не служила. Тебя обучают, но по-настоящему, как чёрный маг, ты ещё не инициирована. И, хотя Сатана говорит с каждым из нас на лишь нам понятном языке, с тобой ведь он ещё не разговаривал? Или – уже успел?
Сделав паузу и не дождавшись моего ответа, Инкриз продолжил:
– Ты ведь была в вашем проклятом доме? В том самом, что осквернён чёрным духом? Что держал в своём кулаке души всех твоих многочисленных и могущественных предков? Ты успела уверовать в то, что дом существует для того, чтобы спасать Морелов? Обитающий в нём демон уже успел приманить твою душу обещаниями о нескончаемых благах? Или ты ещё не потеряна для света? Решайся, Вероника! Ты должна определиться со стороной, выбрать, принять ли тебе Спасителя и сокрушить врагов его – или быть раздавленной вместе с остальной нечистью могучим кулаком Инквизиции?
– Каким образом, по-вашему, я должна буду «выбрать сторону». Вряд ли вам хватит одним моих слов?
– Конечно, нет. «Не словом, но делом доказывай верность свою». Ты должна будешь помочь уничтожить лидера своего рода, проклятого Чёрного кота Морелов – твоего кузена и твоего любовника. Отрекись от Тьмы, Вероинка. Следуй за мной к свету.
– Нет, – отрезала я, не задумываясь. – Если для того, чтобы найти бога, приходится убивать, да ещё и того, кого любишь? Да на фиг мне такой свет – вот что я отвечу вам.
– Девушка! – покачал головой Инкриз. – Я верю, что ты не до конца понимаешь суть происходящего, но ты должна осознать: всё, что тебя вдохновляет, всего лишь чары, всего лишь мираж. Любовь-морковь – это так трогательно, но, уверяю тебя, ты обманута. Адейр Морел не друг ни тебе, ни кому-либо ещё. Он враг всего человечества. Прислужник Сатаны.
Инкриз говорил так уверенно, что во мне стали пробуждаться страхи и былые подозрения. Но, врал ли о своих чувствах кузен Адейр, или был искренен, испытывал ли ко мне страсть или всего лишь расчётливо выстраивал каждый свой шаг из непонятных для меня соображений – значение это не имело! Я в любом случае не смогу причинить ему вред.
Да я бы по доброй воле никому вредить не стала!
– Скажите, кто первым начал эту войну? – неожиданно спросила я. – Инквизиторы или маги? Только честно – ответь!
Инкриз поморщился:
– Это сейчас уже неважно, Вероника. Моя цель – уничтожение дома Морелов и их проклятого рода. У тебя есть шанс выжить только потому, что в тебе течёт моя кровь. Поможешь мне, станешь одной из нас – я с радостью открою тебе объятия. Если нет… что ж? У всякой высокой цели есть не менее высокая цена.
Глава 29
Я не верила в обещания Инкриза пощадить меня. Моё будущее им уже предрешено и, скорее всего, с точностью до часа, если не до минуты, но прежде, чем пустить меня под нож вслед за родителями, он собирался меня использовать.
Нет, в логической последовательности этому человеку не откажешь. Поставил цель и идёт к ней, как стрелка компаса, не отклоняясь!
Чтобы уничтожить родовое гнездо мага, нужен носитель той же крови, что была в самом начале цепи. Согласившись принести Адейра в жертву, я активизирую портал, заставив сущность, поддерживающую нашу магию, проявить себя, а уже затем, пролив мою кровь, появится возможность разорвать древний договор. Ну, если не разорвать, так наложить печать.
Если просто лишить Дом связующего донора-носителя, то, со временем демоническая сущность может полностью высвободиться, тогда это будет проблемой если и не мирового, то уж точно – крупного масштаба. Но если загнать нечисть в определённый артефакт или закрывающийся портал, а затем уничтожить кровную линию магов, с которым был симбиоз, место может полностью очиститься.
Я бы сказала, что в общем и целом план хорош, а фигурки расставлены на шахматной доске почти идеально. Но для меня всё упиралось в то, что и я, и Адейр здесь назначены, пусть и не проходными пешками, но фигурами, предназначенными под бой.
Отец не часто говорил о своих родителях, но своего отца искренне уважал. Я бы даже сказала, благоговел перед ним. И всё же, даже в этих, наверняка тщательно отшлифованных и отредактированных рассказах, дед представал фигурой, с моей точки зрения, малопривлекательной.
Но действительность превзошла все ожидания. То есть, всё в реальности было хуже, чем я могла себе представить в самом страшном сне. Однако плакать и возмущаться некогда. Вот когда всё закончится и – если – я всё это переживу, – тогда и поплачу.
Есть возможность отказаться наотрез от всех предложений разом, и умереть быстро, здесь и сейчас. Или согласиться и попытаться позже сбежать, но даже, предположим, если бы Инкриз совершил какую-нибудь ошибку, доверив меня Ворону (я не сомневалась, что Лоуэла мне удастся уболтать, усыпив его бдительность), существовал ещё Адейр.
