Совсем забылась. Потерялась в эмоциях и скольжении. Так остро было с ним. Так пошло и красиво одновременно. Словно не год голодала, а всю жизнь на диете сидела, не подпуская к себе никого, наказывая за первый раз не с тем.
Чертов Лешка. Свалился снова на мою голову. Мозги набекрень вынес.
Некоторые вещи даже вспоминать было стыдно. Попа от шлепков горела, словно ее крапивой отходили. Губы подпухли от поцелуев. А то, что творилось между ног… Я и прикасаться к себе боялась. Казалось, что пульсирует не только заполненная спермой плоть, но и каждая клеточка.
Передозировка оргазмами сотворила с телом что-то странное. Оно будто расплавилось и поменяло химический состав. Место серого вещества в черепушке заняла вата. Руки и ноги превратились в жидкий металл и, как бы я ни пыталась встать или сесть, примагничивались назад к Крамеру. Облепляли его, гладили… сами, без моего участия. Как дрессированные.
О том, что творилось с сердцем, лучше было и не думать.
По ощущениям, пару раз во время оргазмов оно останавливалось. Я так и не поняла, как именно Леха добивался этого. То ли член слишком большой для меня. То ли двигался уж очень быстро. Но финиши с ним не были похожи ни на что.
Приятная пульсация внизу живота за несколько мгновений перерастала в дикий припадок. Меня, как эпилептичку, трясло. Страшно, сильно. Из глаз ручьем лились слезы. И ни остановить это безумие, ни подготовиться к нему я не могла.
Не случалось со мной раньше такого! Психическая патология. И так хорошо было после, словно в раю, что уходить от Лехи не хотелось.
— Оставайся у меня. Завтра утром отвезу тебя домой переодеться, — когда в очередной раз попыталась выбраться из кровати, произнес он.
— Не надо, Леш. Мне хоть немного отдохнуть нужно, а с тобой не получится.
За окном уже вовсю светила луна, и на время смотреть было страшно. Потерялась.
— Я могу уйти на диванчик в гостиную.
Откинув одеяло, он сел.
— Еще предложи дверь чем-нибудь подпереть, чтобы прорваться сюда не смог.
— Не предложу, — довольно оскалился. — Ни один запор не выдержит.
— То-то же!
Стараясь не смотреть на Крамера, я кое-как натянула на себя трусы, застегнула бюстгальтер… Потом, выискивая платье, все же остановилась взглядом на широкой мужской груди. Зря. Этот вид Лехе стоило запатентовать и продавать «задорого».
Развитые грудные мышцы с пятачками сосков, бархатная кожа с россыпью родинок, кривой шрам на плече — вероятно, память о питерской молодости… За такую «натуру» скульпторы и художники отдали бы много. Женщины — еще больше.
Природа не жадничала, создавая Крамера. Искушение во плоти. Пока я отходила от его первого отъезда, пока пришла в себя после второго, он, наверное, половину Лондона в кровать уложить успел.
Красивый гад, опытный. Слишком опытный для такой дуры, как я, которая лишь Вовку после ЗАГСа смогла к себе подпустить и спустя три года после развода еще одного «не того».
Попыталась зажить как все, называется. Попробовала, а потом неделю в ванне отмокала, смывая с себя воспоминания.
— Я все же поеду. Так правда будет лучше, — прерывая поток ненужных мыслей, схватила с кресла платье. — К тому же пауза нам необходима обоим. — Стараясь больше не смотреть на Леху, просунула руки в рукава.
— Не понял!
Расслабленное тело на кровати вмиг напряглось, и меня снова чуть не опрокинули на матрас. Отпрыгнула буквально в последнюю секунду.
— Ты же не думал, что мы будем заниматься этим каждый день?
— Нет. Я думал, что еще и каждую ночь. — Леха стал темнее тучи.
— Так часто нельзя. Нужно делать перерывы хотя бы на день.
Я закусила губу. Можно было, конечно, спросить о его нынешней сексуальной жизни, насколько в последние месяцы она была регулярной. Но после наших кувырканий все интимные вопросы стали лишними. Без ударных тренировок такой марафон не выдержал бы ни один мужчина.
Леха, вероятно, не просто иногда встречался с женщинами, он жил в них. Выходя лишь поесть, справить нужду и покурить.
Если верить доктору, то мне стоило радоваться такому раскладу. Не нужно было долго ждать свежей порции зрелой спермы, но радоваться почему-то не получалось. Мозг отказывался воспринимать бешеный темперамент Крамера как удачу. А вот поскорее убраться из его квартиры хотелось еще сильнее.
— И ты хочешь сказать, что ближайшие двадцать четыре часа мне даже за попу тебя подержать будет нельзя?
Леха резко перекатился на кровати. В два шага настиг меня и прижал к стене. Совсем как в начале нашего сумасшествия.
— А еще тебе нельзя алкоголь, — я сглотнула. — И других женщин.
— Поль? — Серо-голубые глаза сжались в щелки. — Ну какие еще бабы? Ты опять за свое?
— Я, Леш, за генофонд переживаю, — попыталась улыбнуться. — Первым делом самолеты. А им время на дозаправку нужно. Хотя бы день.
— Может, ты еще и на таймер меня поставишь? — чувственные губы брезгливо искривились. — Трусы снимать заставишь по свистку?
— А ты послушаешься? Или как с дверью?
Леха с глухим рыком прижался лбом к стене над моей головой.
— Значит, на день от меня сбежишь.
— День — это не шесть лет. — Решительность таяла с каждой минутой. Ну вот как не обнять его такого? Как не провести пальцами по свежим царапинам на плечах. Как не коснуться губами упругих губ? Хотелось ведь! До одури.
— Да уж. Я не замечу. — Леха закрыл глаза, тяжело вздохнул.
— А послезавтра продолжим.
Выбравшись из-под него, я попятилась к двери. Быстро, как во время пожара.
— Конечно…
— Не заметишь, как время пролетит.
Одернула платье. Наклонилась к туфлям. Осталось всунуть в них ноги и начать спасительный побег. Дома точно станет легче. Да какой дома? Уже в такси обязательно отпустит. Пока ведь расстаемся не навсегда. Лишь на день, а это всего ничего.
На мысли о расставании меня снова схватили и прижали к голому телу.
— Полька, что мне с тобой нужно сделать, чтобы перестала нести всякую херню?
Моргнуть не успела, как сильные руки облепили тело, ноги оторвались от земли и пряный мужской аромат заполнил легкие.
Несколько часов секса как не бывало. Будто только пришла к нему. В самый первый раз. Сдаваться в плен. Дежавю какое-то. И не тридцать один год в паспорте, и нет в прошлом никакого Лондона…
Как обычно, в голову лезла всякая глупость.
— Леш, просто сделай то, что обещал.
Я заставила отпустить себя и толкнула дверь. Уходить было труднее, чем предполагала. Намного труднее! Но ведь ко всему можно привыкнуть. Так?..
