– Все просто, Вольфхард. Победить должны мы, а не купцы Лиги. Мы одержим победу, которая принесет Швертвальду не погибель, а освобождение от тирании их злейших врагов. Тогда час наибольшей беды не наступит. Напротив, наша победа положит начало Золотому веку для всех жителей Цилии…
– Всех жителей Цилии, кроме купцов Лиги, я так понимаю, – хмыкнул кондотьер.
– Они и есть то зло, которое должно быть искоренено, – кивнул Тормено.
С губ Вольфхарда сорвался презрительный смешок.
– А ведь именно они назначили тебя главнокомандующим северной армией.
– Они исходили из того, что мне не удастся взять Туар. Эта военная кампания должна была испортить мне репутацию.
– А теперь ты полагаешь, что сможешь после победы арестовать глав Лиги, окруженных их войском? Быть может, даже убить их? Всех одновременно? И потом завоевывать город за городом, отправляя моих ребятушек на верную смерть? Нас слишком мало. Ничего у тебя не выйдет.
Нандус поколебался. Ему действительно нужен был Вольфхард. Фон Уршлинген должен был стать его подлинным союзником. А для этого кондотьера должен вести не страх за собственную жизнь, а что-то другое. Вольфхарду необходимо верить, что именно Нандус сможет обеспечить ему безбедное будущее. Значит, придется объяснить ему все. Объяснить человеку, которому Тормено только что сообщил, что подмешал в вино яд. Открывая ему свои планы, Нандус оказывался в его власти. Но есть ли у него другой выбор? Если Тормено убьет кондотьера, Черный отряд не последует за ним.
«Кто медлит, обречен на поражение», – не раз говорил он сыновьям. У Нандуса была мечта о том, как добиться Золотого века в Цилии и справедливости для всех. Но он сможет воплотить эту мечту только в том случае, если будет готов рискнуть.
– Ключ к победе – рыцари императора, – начал объяснять Нандус. – Они должны подчиниться мне. Как только мы выйдем из Туара и окажемся на территории, где повстанцы уже не смогут перехватывать наших гонцов, я отправлю письма комтурам пяти вольных городов Лиги. Они получат приказ арестовать всех членов главных купеческих семей и тех, кто верно служит им. Я уже начал составлять списки имен. Комтуры должны нанести удар в определенный день. В один и тот же час. У купцов Совета не будет возможности предупредить друг друга.
Вольфхард потрясенно уставился на него, и Нандус не сумел понять, испуган кондотьер или возмущен.
– А что получу я? Кроме противоядия?
– Арбору. Мы восстановим этот город вместе, и он станет новой столицей острова. Повстанцы сохранят свои земли в Швертвальде и даже получат часть территорий, утраченных в предыдущих сражениях. А тебе больше не придется паршивым псом прозябать на трактах империи, сменяя войну за войной и продавая свои услуги тому, кто предложит больше. Ты получишь титул князя, тебе выделят землю, и ты будешь вместе со мной принимать решения, касающиеся судьбы острова.
– А купцы? Собираешься выкопать для них братскую могилу?
– Купцам самое место на нижних палубах кораблей работорговцев, которых они позвали из ханства.
Фон Уршлинген кивнул:
– В каком-то смысле так будет восстановлена справедливость. Не сомневаюсь, что это решение принесет тебе немало любви со стороны жителей острова.
– Дело в другом. Мы не сможем добиться мира, если я не обойдусь с этими преступниками по всей суровости. Либо их больше не будет в Цилии, либо их потомки рано или поздно возродят былые распри. Если не уничтожить основные торговые дома, они воспользуются серебром, чтобы сеять раздор на острове. А Цилии нужны десятилетия мира, чтобы восстановиться после случившегося.
– И ты не думаешь, что после прибытия в ханство они воспользуются старыми торговыми связями? Можешь ли ты позволить им выжить в рабстве? Не было бы лучше… – Окончание этой фразы кондотьер не стал произносить вслух.
– Мне не нужна их кровь на моих руках, – решительно возразил Нандус. – И мне нет дела до того, какая судьба ждет их в ханстве.
– Значит, ты хочешь убить их, не прибегая к холодной стали?
Тормено не понравилось, что Вольфхард столь прямолинейно озвучил его намерения.
– Создатель Небесный избрал меня для того, чтобы принести справедливость на этот остров. С Его помощью я сразил Морскую Ведьму и сумел задержать ее войско. Я воспользуюсь богатством купцов, чтобы устранить последствия войны и привести Цилию к новому расцвету. А в вопросах морской торговли мы на первое время сможем полагаться на купцов из ханства. Они получают тут немало серебра и будут рады договориться с новыми правителями острова.
– То есть ты намерен построить свое правление на костях купцов Цилии…
Нандус начал уставать от этой пустой болтовни.
– Разве не любое правление строится на чьих-то костях? – раздраженно возразил он. – Я спасу тысячи людей. Если для этого придется пожертвовать несколькими сотнями алчных кровососов, что ж… Ты со мной?
– А что насчет яда?
– Сегодня у тебя будет болеть голова, вскоре начнется легкая тошнота. Но завтра ты вновь почувствуешь себя здоровым. А вот на восьмой или девятый день тебя охватит сильная слабость. Если ты поддашься ей и ляжешь спать, то больше не проснешься.
Вольфхард поднес руку к лицу и провел большим и указательным пальцами по векам, будто они уже налились тяжестью.
– Ты ужасный человек, Нандус Тормено. Когда я получу противоядие?
– Как только мы победим повстанцев и закуем в кандалы купцов.
Кондотьер вздохнул:
– И я должен успеть все провернуть за восемь дней?
– Вероятно, и за десять, если ты сможешь обойтись без сна долгое время, – холодно ответил Нандус. – Попробуй взглянуть на ситуацию с другой стороны. Я не знаю, что творит кондотьер Рудольфо Акуто на юге, но в случае с Николо Тримини я уверен: там, где прошло его войско, остаются лишь деревья висельников и сожженные деревни. Пока продолжается эта несправедливая война, каждый день стоит острову сотни жизней, потому нам следует спешить. Оставь сомнения. Мы не чудовища. Напротив, мы исцелим кровавые раны этого острова. Мы станем героями!
– Разве не так говорят о себе все чудовища? – хмыкнул Вольфхард.
И пожал Тормено руку – он принял условия сделки.
В трех милях к востоку от Звездного моста, день, 19-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол
– Ты свободен. Можешь идти куда хочешь.
Бочар неуверенно посмотрел на Милана.
– Разве тракт, который ведет на восток, безопасен, господин Милан?
Они стояли среди заброшенного обоза. Лошадей и волов отсюда забрали. Не осталось ничего живого. Только припасы – провизия для всей армии. Чуть дальше на дороге валялся потерянный шлем. У соседней повозки виднелись пики. Несколько ящиков с провизией были открыты, будто отступавшие солдаты вдруг вспомнили о том, что нужно захватить припасы в дорогу. Тракт тянулся впереди шагов на двести, а затем сворачивал за один из холмов. Без повозок окрестности выглядели бы как ничем не примечательный участок холмогорья. Но с обозом местность казалась заброшенной. «Точно мрачные пустоши, откуда люди изгнаны навечно», – пронеслось в голове у Милана.
