– Да, я уже иду к тебе, – выдохнул Милан. Ярость отсекала все иные чувства в его душе. – Я принес тебе дар влюбленного. Взгляни на него!
И вдруг все закончилось. Ни вкуса мяты, ни ароматов утраченной сладости ночи, ни манящего голоса – ничего не осталось. Даже ветер затих. Мертвая тишина воцарилась в округе. Милан потянулся к повязке, защищавшей его глаза. Ему хотелось увидеть, что произошло. Хотелось вернуться к Нок. Хотелось понять…
Он отвернулся от места, где застыл камнем василиск.
Почему это волшебное создание уничтожило так много живых существ в этих землях? Да потому, что оно было тут не одно. Вероятно, противоречивые донесения о том, где именно василиск находится, заставили облечься плотью второе чудовище. Но почему василиски не встретились, почему не уничтожили друг друга? Почему сошлись именно тут и в этот час?
Горячие слезы градом катились по щекам Милана. Стянув повязку, он посмотрел на Нок. Ее руки застыли в тот миг, когда она потянулась к его повязке. В последнее мгновение жизни Нок думала о том, что нужно закрыть Милану глаза, спасти его от угрозы, затаившейся за спиной.
Он завопил от ярости, горя и отчаяния. Вновь сбылось проклятье, о котором Милан говорил всего час назад. Те, чье имя было ведомо ему, те, кто был к нему ближе всех иных, погибали. Вначале Фелиция. Теперь Нок.
Юноша дотронулся до ее прекрасного лица. Камень казался теплым, будто целый день грелся на солнце. Быть может, это тепло – последние отблески жизни, еще мгновение назад наполнявшей это тело?
Упав на колени перед Нок, Милан разрыдался. Он плакал, пока слез больше не осталось. А затем поднял тяжелый клевец, надел на глаза повязку, повернулся и поднялся на холм. Все его мысли о милосердии рассыпались пеплом. Он жаждал мести. Мести всем тем, кто начал эту войну.
Холмогорье, в шести милях к северо-востоку от Звездного моста, вечер, 19-й день месяца Вина, год второго восхождения Сасмиры на престол
Николо Тримини смотрел на карту, лежавшую перед ним на столе, сделанном на скорую руку, – не столе даже, а снятой с петель двери, которую просто уложили на подставки. Ему приходилось ютиться в жалком козьем хлеву! Усадьбу владельца хутора по совету Родриго Аполиты он отдал больным и раненым. Боевой дух армии сильно упал.
Хотя солдаты успели вовремя покинуть тракт, некоторые потери войско все-таки понесло: часть отрядов, сопровождавших обоз, слишком медленно передвигались среди холмов. Сегодня Николо разрешил зарезать последнего вола – у них закончились припасы. Почти все осталось на дороге у Звездного моста.
Час назад к нему почти одновременно прибыли два гонца. Проклятый одноглазый ублюдок Рудольфо Акуто выбил швертвальдских повстанцев, дерзко вторгшихся на земли Дрепаны, обратно в лес, одержал несколько побед в сражениях и сумел продвинуться до берега Раги. Там он и остановился – все мосты через реку оказались разрушены, а сама Рага от затяжных дождей вышла из берегов, и потому он не сумел перебраться на противоположный берег.
Новости с севера были еще хуже. Вольфхард фон Уршлинген со своим Черным отрядом взял Туар, город на вершине скалы, считавшийся неприступным. Более того, ему также удалось отбить атаку армии утопленников во главе с Морской Ведьмой.
От ярости у Николо слезы наворачивались на глаза. В этой военной кампании всем удавалось обрести славу – кроме него. Оплот Швертвальда, Туар, уже был взят. А он… он потерял обоз с провизией, постоянно медлил в пути из-за жалкой горстки повстанцев, а теперь проклятый василиск еще и оттеснил его армию обратно на север. Да над ним просто посмеются! Он столько сил вложил в подготовку этой войны, войны, которая должна была принести ему несметные богатства и славу военачальника. И все обернулось сущей катастрофой. Когда все это закончится, о нем сложат не панегирики, а балаганные песни, в которых он подвергнется осмеянию!
Тримини обвел взглядом отвратительный хлев. Офицеры в его штабе о чем-то тихо переговаривались. Они старались не встречаться с ним взглядом. Упаднические настроения! Еще и прохудившаяся крыша пропускала воду. Два часа назад начался сильный ливень. Солдаты в отступающей армии вымокли до нитки, боевой дух упал еще сильнее. По приказу Родриго количество солдат в ночных дежурствах утроили, но не потому, что командование боялось нападения врага. Дозорные должны были останавливать дезертиров. Пехотинцы разбегались с невероятной скоростью. За время марш-броска по этому проклятому холмогорью армия Тримини потеряла больше двух тысяч солдат, и из них лишь около двухсот пали жертвами василиска, который, если верить этим бесовым донесениям, подстерегал солдат на каждом шагу, причем повсюду.
Сам Родриго ходил сейчас где-то по лагерю, не боясь дождя. Он присаживался к костру, перекидывался парой слов с солдатами, делился с ними своими припасами и с благодарностью принимал угощение: там и сям над кострами на вертелах жарили куски воловьего мяса. Этот Аполита умел найти подход к простому люду. Конечно, он не мог развеять их опасения. Но разговоры все же помогали. Этого типа все войско обожало. Наверное, пришло время позаботиться о том, чтобы Родриго поскорее убрался домой, а то и вовсе пострадал от какого-нибудь несчастного случая…
От Николо не укрылись коварные интриги его советника. Родриго Аполита задумал украсть его армию! А ведь Тримини потратил долгие годы на подготовку этой военной кампании, он вложил в войну сотни тысяч талеров!
Николо отчаянно ломал голову над тем, как ему исправить ситуацию. Как победить василиска? Нужен человек, готовый пожертвовать собой. И зеркало. Но, конечно же, Тримини отправился на войну без зеркала. Он уже давно послал гонца за ним. Но зеркало ему так и не привезли. Возможно, к нему уже отправили нескольких гонцов с зеркалами, но они сейчас мечутся туда-сюда по тракту с оставленным обозом, гадая, что же тут произошло.
Тримини в ярости ударил кулаком по столу, и шепот в хлеву затих – все эти проклятые лизоблюды уставились на него. Он даже подумывал о том, чтобы пообещать свою племянницу, вдову Балиана, в жены герою, который убьет василиска. Раз создания из сказок вдруг заполонили этот остров, то и подход к решению проблемы тоже, вероятно, должен быть сказочный. Рука красавицы в награду… Так Николо мог бы спасти войско и, кроме того, найти нового отца для еще не родившегося ребенка его кровинушки.
Он недовольно посмотрел на миску, в которую капало с потолка. Еще немного – и миска переполнится.
– Эй, смените ее кто-нибудь, пока нас не затопило в этой бесовой дыре! – рявкнул он.
Офицеры испуганно таращились на него. Очевидно, они вообще не поняли, о чем он говорит. Вот балбесы! Тримини собирался вновь напуститься на них, но тут перед входом в хлев послышались какие-то голоса.
– Главнокомандующий велел не беспокоить его. Шел бы ты отсюда, парень, если ты не гонец, конечно! – Зычный голос командира его личной гвардии разносился по округе.
– Тебе следовало бы… – Собеседник говорил куда тише, и конец его фразы заглушил шелест дождя.
