А Милан? О младшем сыне до Нандуса вот уже несколько недель доходили какие-то странные слухи. Говорили, что Милан путешествует по острову, защищая мирных жителей от облекшихся плотью вымышленных созданий. А ведь в Красном монастыре Милан мог бы так далеко продвинуться! Более того, ему хватило бы таланта, чтобы подняться на наивысшую ступень посвящения.
Среди верховных священников разных земель поговаривали о том, что можно подняться на ступень выше и тогда тебе откроется великая тайна. Ключ к миру. Того, кому суждено подняться выше, чем верховному священнику, отправляли на Мировой Хребет, где на самой высокой горе высился монастырь. Там можно было обрести ответы на все вопросы – по крайней мере, именно так утверждала молва. Лишь немногие удостаивались этого путешествия. И Нандус никогда не слышал о том, чтобы из этого монастыря кто-то возвращался.
Но какой смысл думать о том, чего никогда не случится? Милан сам отрекся от этого пути.
Взяв кувшин с вином, Тормено наполнил два хрустальных кубка, которые принес в октагон. В полумраке башни вино казалось черным как сажа.
Придет ли он? Нандус посмотрел на круглый проем в куполе. Небо отсюда казалось лазурным, как горизонт в те ясные летние деньки, когда небо и море вдали сливаются воедино. Лазурный горизонт, место преисполнения, наивысшего совершенства, место, где небесное и земное едины. Вечная цель. И тот, кто коснется лазури горизонта, позабудет о злобе, гордыне и всей тьме души человеческой. Ибо там царит гармония…
Деревянная дверь октагона распахнулась, и в башню вошел высокий мужчина в черненом доспехе. Нандус видел лишь его очертания в дверном проеме – широкоплечий рыцарь с узкими бедрами и тяжелой поступью.
Этого человека, никогда не избегавшего битв, в которых ему предстояло сражаться, Нандус ждал у алтаря.
– Бертран, оставь нас, – приказал Тормено.
Рыцарю ордена Черного орла это не понравилось: он посмотрел на верховного священника с сомнением. Лицо Бертрана опухло и покраснело от ожогов, прошлой ночью он пострадал куда сильнее, чем Нандус. Подчинившись, рыцарь медленно похромал прочь, но не преминул бросить на кондотьера ледяной взгляд.
Вольфхард же, в свою очередь, лишь самодовольно улыбнулся Бертрану в ответ и направился к Нандусу.
– В октагоне мы еще не говорили. – Фон Уршлинген оглянулся. – Есть ли какая-то особая причина того, что мы встретились именно здесь?
Нандус указал на круглое окно в вершине купола:
– Тут на нас обращен взгляд Отца Небесного.
– Разве он не наблюдает за нами повсюду, где бы мы ни находились?
Нандус улыбнулся:
– Есть места, которым Всесоздатель уделяет больше внимания. Вчера было полнолуние. Значит, сегодня Творец благосклонен к нам. А поскольку нынче в полдень я разгневал тебя… – Тормено указал на два хрустальных кубка с темным вином, – мне хотелось бы устранить разногласия между нами.
На мгновение между бровями кондотьера пролегла глубокая морщина, но Вольфхард был опытным воином и умел держать себя в руках.
– У друзей заведено предварительно обсуждать столь серьезные решения. Но ты, похоже, не боишься меня, учитывая, что отпустил своего телохранителя. – Он махнул рукой в сторону двери.
– Разве есть причины бояться тебя? – вежливо осведомился Нандус.
– Мне едва ли удастся припомнить многих, кто нешуточно разозлил меня, а затем решил пригласить на встречу с глазу на глаз. – Фон Уршлинген спокойно опустил руку на рукоять меча, скорее намекая на возможный исход встречи, чем всерьез угрожая Нандусу, как тому показалось. – Но я знаю, что ты человек небывалой отваги, верховный священник. Кстати, именно поэтому я не понимаю, почему этот рыцарь липнет к тебе, как пчела к горшку меда.
– Он заботится о моем статусе, – благодушно откликнулся Тормено. – Какой кубок предпочитаешь?
– Можешь выбрать первым.
Нандус протянул руку к левому кубку.
– Тогда его-то я и возьму, если ты не возражаешь. – Вольфхард взял тот же кубок.
– Ты мне не доверяешь?
– После того, что ты сегодня в полдень вообразил, будто решаешь, как будет действовать Черный отряд? Конечно. Тебе было бы на руку, если бы я внезапно скончался, не так ли? Тогда тебе вообще не пришлось бы больше вести такие разговоры, как этот. – Поднеся к носу кубок, кондотьер принюхался. – Какой приятный фруктовый аромат, – со знанием дела похвалил он вино.
– Урожай одного великолепного горного виноградника. Вино изготавливают на небольшой винодельне в холмах неподалеку от Камарины, и моя семья уже давно покупает там вино. Должен признать, оно дорогое, как грех. Но время от времени каждому нужно грешить, чтобы жизнь не казалась пресной. – Взяв кубок, Нандус поднес его к губам и с наслаждением вкусил вина, подержав его во рту.
Только после этого и кондотьер осмелился отхлебнуть.
– Да, это правда, что лучшие вина в империи делают в Цилии. – Он уважительно кивнул, сделав еще глоток. – И раз ты, как я вижу, в настроении для светской беседы, объясни мне вот что. Ты можешь командовать рыцарями ордена Черного Орла. Зачем тебе я и мои ребятки? Разве ты не можешь собрать собственное войско?
– Видишь ли, я действительно выше по статусу, чем комтур ордена. И только верховный священник может отдать приказ рыцарям ордена – обычному священнику они не обязаны повиноваться. Кому, как не тебе, знать, что рыцари ордена служат церкви, ведь не зря их называют орудием веры… Тем не менее тебе известно и то, что императрице они преданы куда больше, чем каким-то церковникам.
В ответ на это Вольфхард улыбнулся.
– Война в империи завершилась. Я сражался за золото, а не за мои убеждения. Рыцари императора простят меня.
– Боюсь, в этом отношении тебя может ждать неприятный сюрприз, Вольфхард. Дело в том, что рыцари ордена сражаются только и исключительно за свои убеждения. Они вообще не понимают, как можно биться за золото, эта идея им чужда. Они воспитаны в слепом повиновении приказам. Именно поэтому ты мне и нужен. Да, по уставу их ордена каждый рыцарь вплоть до комтура обязан выполнять приказы верховного священника, и я не сомневаюсь, что они меня послушают. Но мой приказ могут отменить Великий комтур, Великий магистр ордена и сама императрица. Поэтому я никогда не могу быть уверен в том, поддержит ли меня орден Черного Орла. Именно по этой причине для меня так важно, чтобы ты был на моей стороне.
Фон Уршлинген осушил кубок.
– Если так, то сегодня ты принял неверное решение, верховный священник.
– Я согласен с тобой, друг мой. – От Нандуса не укрылось, что его лесть не возымела никакого действия на кондотьера. – И за это я хочу попросить у тебя прощения. Видишь ли, развитие событий застало меня врасплох. Мне пришлось выступать с речью и… импровизировать. Но это…
– Ты попытался лишить меня власти! – вспылил Вольфхард, окончательно оставив попытки казаться спокойным и благожелательным. – Черный отряд – это я. Отними его у меня – и я стану ничем. Неужели ты думаешь, что я бы стерпел такое? Простил такое? Совет Лиги назначил тебя моим главнокомандующим. Но ты предаешь Лигу. Тебе не кажется, что, когда Совет узнает об этом, он пришлет к тебе наемного убийцу?
