Дерево, которое тронуло её за руку, склонилось в направлении Хэтти.
Как странно. Здесь что-то повиновалось ей. Дома она могла часами смотреть в окно, мечтая, чтобы ливень прекратился, но ничего не происходило. А тут могла вызвать дождь, и её называли чудом.
Хэтти опять воздела вверх руки, как актёры в кино.
– Я повелеваю, чтобы пролился дождь! – проговорила она как можно более низким и значительным голосом. И подождала.
Но ничего не случилось. На этот раз облачко даже не шелохнулось, а через пару мгновений и вовсе уплыло прочь.
Когда оно исчезло, шелест возобновился. У Хэтти было такое чувство, будто деревья неодобрительно смотрят на неё. «Если бы листья могли зафукать, именно это они бы и сделали», – решила Хэтти, озираясь по сторонам и размышляя, что ей теперь делать. На краю поляны девочка увидела скамейку, которую прежде не замечала. Она подошла к ней и тяжело уселась, задумчиво постукивая подошвами ботинок по деревянным ножкам.
– Ой, – сказал голос.
– Кто это? – спросила Хэтти.
– Я, – ответил голос.
Хэтти посмотрела направо и налево. Она не обнаружила никого и ничего, кто (или что) мог бы с ней заговорить.
– Ты дерево?
– Разумеется, нет. Э-э-э… уже нет.
– Но здесь только деревья.
– Очень мило. Ты думаешь о деревьях и не обращаешь на меня внимания. По-моему, это невежливо.
– Позволь мне на тебя взглянуть! – Хэтти встала на скамью, чтобы лучше видеть.
– Ну вот, пожалуйста! Даже не сказала: «Будь так добра, можно…» Как невежливо.
– Но я вовсе не хочу показаться невежливой, – возразила Хэтти.
– Но и вежливой ты не стараешься показаться. Осторожнее, смотри, куда ты ставишь свои грязные ботинки.
– Где ты? – спросила Хэтти.
– Ты на мне стоишь. И кстати, похоже, у тебя из носа торчит слоновья щетина.
Хэтти уставилась себе под ноги, вытаскивая из ноздрей щетинки.
– Но лавочки не разговаривают.
Она снова села.
– Ага, продолжай меня оскорблять, не стесняйся. Сначала ты, не спросясь, шлёпаешься прямо мне на спину. Затем лягаешь меня. И топчешься по мне, развозя повсюду рыжую пыль. Вдобавок сомневаешься, что я могу говорить. Не могу утверждать, что ты смогла меня к себе расположить.
И вдруг откуда ни возьмись в ногу Хэтти впилась заноза.
– Ой!
– Так и надо очень невежливой девчонке.
– Но я не хотела быть невежливой. Просто скамейки не разговаривают там, откуда я родом.
– Готова поспорить, что разговаривают, но ты – такая невежа, что просто ничего слушаешь. Или не способна слышать, поскольку только о себе и думаешь. И похоже, это не единственное, что ты не способна делать.
– Что ты имеешь в виду?
– Твой фокус с дождём. Не очень-то получилось, верно?
– Несколько капель упало.
– Мы ожидали большего. Какаду сообщили нам, что Виктор привёл тебя сюда без разрешения. Зачем ему так поступать, если только в тебе нет чего-то замечательного? Деревья подумали, что ты сумеешь вызывать дождь. Мы измучились от жажды, знаешь ли. Но это было одно разочарование, – скамья негромко вздохнула. – Огромное, между прочим.
– Ох! – вырвалось у Хэтти.
Какая же она глупая. Разумеется, она не может управлять погодой. Никто не может.
Шелест сделался ещё громче. Деревья начали гнуться. Они клонились, будто желая услышать их разговор.
– Простите, что разочаровала вас, – произнесла Хэтти.
– Большинство людей ведут себя подобным образом. Это свойственно вашему роду, поэтому я не стану распространяться на скучную тему. Деревья, однако, другое дело.
– В смысле?
– Они не любят, когда их разочаровывают. А они хотели как следует напиться.
– Простите, – повторила Хэтти, обращаясь к поляне.
– Не трать слова попусту, – фыркнула скамья.
– Почему?
– Это не помешает им кое-что сделать.
– Сделать что?
– Ограбить тебя, – ответила скамейка.
И Хэтти почувствовала, как первая ветка нырнула к ней в карман.
Глава 10
Деревья грабили быстро. Гибкие ветви вмиг побывали во всех её карманах. Они обыскали её тело. Проверили волосы. Прощупали за ушами. И нашли те вещи, которым, как сетовала мать, нечего было делать у неё в карманах, а также те, о которых Хэтти напрочь забыла. Они обнаружили фантики от конфет. И невидимки для волос. И носовой платок. Они вытащили фонарь. Увеличительное стекло. Стетоскоп. Выудили даже ультразвуковой свисток. И целлофановый пакет. И мерный стаканчик. Но они не отыскали того, что хотели.
– Ты снова всех разочаровала, – сказала скамья, когда Хэтти стояла, глядя на содержимое карманов, разбросанное у неё под ногами.
– А на место они ничего не возвращают? – спросила Хэтти, когда ветки отодвинулись.
– Только в исключительных обстоятельствах.
– А эти обстоятельства не исключительные?
– Похоже, что нет.
– Что вы искали? – крикнула Хэтти поляне.
– Тсс! – зашипела скамейка. – Ты ведь не хочешь, чтобы они тебя нашли.
– Кто?
– Они. Как я понимаю, ты путешествуешь без разрешения. Тебе нужно быть очень осторожной. И в любом случае от дерева ты ответа не получишь.
– Но что они искали? – спросила Хэтти шёпотом.
– Потерянную Печать.
– А что это?
– О, знаешь, единственный ключ ко всему.
– Правда?
– Правда, – фыркнула скамья. – Говорят, что если она снова будет в Гдетам-Нынчесям, то и облака вернутся.
– Как же она потерялась?
Скамейка вздохнула.
– Полагаю, не будет вреда тебе об этом рассказать. Часть Печати исчезла после Битвы Трёх Вулканов, в которой Лорд Мортимер сражался со своим братом, Лордом Джаспером… хотя в основном здешний народ называл его Предателем, потому что он был нашим правителем, пока не вздумал жениться на одной из ваших.
– Что ты имеешь в виду – «на одной из ваших»?
– Я имею в виду людей из того царства, откуда прибыла ты. Он взял и женился на одной из ваших, что не слишком хорошо восприняли обитатели Гдетам-Нынчесям.
– Значит, мы вам не нравимся?
– Дело не в симпатии. Скорее, в страхе. Все боятся людей из вашего царства. Вот местные жители и подумали, что если уж одна из вас вышла замуж за нашего правителя, то и все остальные непременно прознают про нас.
