— Выкидыши случаются, но лишь только с теми, кто находится в интересном положении. Все остальные могут выкинуть только идиотизм из головы. А узнал как… Она действительно сама рассказала, правда, стоит уточнить, что я стал случайным свидетелем. Меня в тот момент не должно было быть не то что в квартире, а, вообще, в городе. С отцом постоянно ездил в командировки, чтобы не находиться рядом с ней. Ее "беременные" заскоки кого угодно до психбольницы доведут. В этот раз тоже поехал, но мне удалось вернуться раньше на пару дней. Сессия в университете. В квартире орала музыка, из спальни доносился голос моей бывшей жены. Включил видеозапись на телефоне, перед тем как зайти к ним туда, думал, она там с любовником развлекается, но в итоге получилось тоже неплохо. Катерина с подружками в комнате веселилась: пила мартини, смеялась, обсуждала какие мужики лохи, и я в том числе, что повелся на справку от врача о ее мнимой беременности. Что перед моим возвращением надо будет лечь в больницу, изобразив трагедию вселенского масштаба… Делилась с девочками своим опытом в охмурении идиотов и выражала признательность Светлане Ильиничне за дельный совет "как захомутать мужика"…
Стас наклонил чуть ниже голову, что теперь его горячее дыхание опаляло кожу, а губы едва касались моего виска. Сердце зашлось в бешеном ритм… Отвлекая от такого важного и нужного разговора. Что даже не сразу дошла его последняя фраза.
— Благодарность твоей маме?!
— Мгм. Представляешь, как мне-то было приятно это услышать?
А меня такая злость разобрала! За что, черт подери, с нами так поступили? Возомнили себя богами, которые могут вершить чужие судьбы? Почему они решили все за нас? Кто им дал такое право? Да, мы были еще очень юны, но это не повод ломать чужие жизни… В голове череда вопросов и ни одного ответа. И как следствие, все раздражение вылилось на Стаса, хотя прекрасно понимала, что неправа.
— Сочувствую твоей беде… Наверно, после такого жуткого предательства "близких", ты на других женщин больше смотреть не мог?
Почувствовала, как он напрягся и рвано выдохнул.
— Злишься?
— Да…
— На меня?
Я молчала, пытаясь успокоить злость и не наговорить лишнего, о чем потом могу сильно пожалеть. Пришлось даже прикрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем объяснить мою реакцию.
— И на тебя… и на себя… и на благодетелей… Да и, вообще, на ситуацию в целом.
— Лера, в том, что уже произошло, мы ничего не сможем изменить.
— Знаю, и это расстраивает больше всего… Понимаешь, — и посмотрела Стасу в глаза. Они были настолько близко, что можно было рассмотреть в них весь спектр бушующих эмоций: начиная от тоски, переходящей в безграничную нежность, и заканчивая страстью. Горло перехватило, и я едва смогла продолжить слегка севшим голосом. — Нисколько не снимаю с себя ответственность в том, что не рассказала, но мне и возможности особо не дали это сделать. Осознаю, что тебе тоже было непросто, так как я пришлась вам не ко двору. Но негативные чувства меня переполняют, разрывая на части… Почему твоя мать так меня ненавидела? Неужели, я была настолько плоха для вас? Да у нас даже речь о свадьбе не шла, мы просто встречались…
— Думаю дело не в тебе, а во мне. Мать ненавидит меня и все, что я люблю.
— Любил…
— Я сказал так, как хотел сказать.
Ничего на это не ответила, но определенную смуту это внесло в мою душу, но надеюсь, что мне удалось сохранить внешнее спокойствие.
— Но мне обиднее всего за сына. Максимка больше всех пострадал в этой ситуации.
— Обещаю, все, что от меня зависит, я для вас буду делать… И постараюсь компенсировать то, что не смог дать ему, неважно по каким причинам.
— Стас, исходя из того, о чем ты только что рассказал, хочу предупредить: твоих родителей видеть рядом с моим ребенком я не желаю… И всеми силами буду стараться не допустить их встречи.
— Договорились.
— А ты что такой сговорчивый-то? Прямо на все согласный.
— Потому что поддерживаю твое желание касательно данной темы. Я тоже не хочу, чтобы моя мать хоть как-то соприкасалась с Максом и портила ему жизнь, а вот насчет отца, возможно, чуть позже с тобой бы обсудил еще раз этот вопрос. Но пока рано об этом говорить. Мне самому с сыном надо хоть немного наладить отношения, прежде чем его с кем-то еще знакомить из своих близких, а, может, Макс сам не захочет встречаться с дедом. Настаивать не буду, да и права такого не имею.
— Посмотрим… Но именно сейчас я не готова на это ответить положительно… Стас, может быть, ты меня все-таки уже отпустишь?
— Зачем?
— Я уже говорила, что разговаривать на серьезные темы и при этом, обнимаясь, не очень комфортно.
Филатов некоторое время был неподвижен, зарывшись лицом в мои волосы, и глубоко дышал, при этом нежно гладя меня по спине. Я же была уже на грани, натянута, как струна. Одно неосторожное действие с его стороны и мне ничего не стоило сорваться в пропасть, и тогда, последствия я не берусь предсказать…
— Стас…
— Сейчас, дай еще мгновение, — на грани слышимости прошептал он.
Едва я почувствовала, что свободна, сразу от него отошла, создавая некое подобие преграды между нами в виде кухонного стола. Руки слегка подрагивали от бешеного перенапряжения, чтобы скрыть это, взяла кружку со своим давно остывшим кофе.
— Прости за вспышку. Постараюсь впредь лучше контролировать свои эмоции. Продолжай, пожалуйста.
— Да и продолжать там особо нечего. Подруг ее выставил, в чем были, на площадку, а Катерину потащил в клинику, для того чтобы удостовериться в ее словах и взять соответствующие документы. Так сказать, приложение к видео.
— И когда по времени после вашей с ней свадьбы ты это узнал?
— Месяца через два. А вот развестись получилось только через два года.
— Что же тебя столько времени сдерживало?
— Политика партии.
— Что?
— Финансовые обязательства моего отца перед их семьей. Проще говоря, несколько контрактов, которые были подписаны между ними в январе того года.
— Не улавливаю суть между вашим разводом и контрактами.
— Все очень просто. Тендеры, которые выиграла фирма отца, были крупными госзаказами. Маячила очень хорошая прибыль. Но сама понимаешь, что без определенных знакомств в политической и экономической сферах выиграть строительство приоритетных городских объектов на тот момент было практически нереально. Сейчас все немного по-другому обстоит с участием в тендерах, а тогда было так. Вот отец Катерины и являлся тем самым мостиком или по-другому гарантом между моим отцом и нужными людьми, и имел неплохой процент с этого. Притом что его организация официально нигде не светилась. Но между ними существовал внутренний договор как раз о тех самых процентах, которые получал Кремер. Что же касается развода, то Катерина была категорически против него, с пеной у рта доказывая, как мы идеально подходим друг другу, а трудности у нас временные. И Сергей Васильевич пошел у любимой дочери на поводу, надавив на моего родителя посредством этих самых договоров.
