В душе бушевали чувства: здесь была и гордость за Максима, и восхищение Валерией, нежность и страсть, которую испытывал к ней, и благодарность всем кто им помогал, и много еще чего… Но превалировал все же над ними — страх… Липкий страх, что я так и не смогу приблизиться к ним. Не простят… Не примут… Дозволят быть лишь сторонним наблюдателей, не впуская в свою жизнь. Наказывая таким способом, за то, что не поднял тогда трубку…
Я сам себе этого никогда не смогу простить, что уж говорить о них. Ответь или перезвони я тогда ей, то все сложилось бы иначе. Не было бы этих долгих лет разлуки. Я бы видел, как растет наш сын. Возможно, у нас был бы еще ребенок… Дышал бы ею… Жил ими… Любил… Никто не запрещает мне это делать сейчас, но нужно ли им это, уже состоявшимся сильным личностям?
А ведь запросто могло случиться и так, что я никогда бы и не узнал о нашем с ней малыше, если бы он не смог тогда выкарабкаться… Даже страшно представить такой расклад…
Не заметил, как подъехал к своему офису. Припарковался, но выходить не спешил. Сложив руки на руль, положил на них голову и закрыл глаза.
Если мне дали вторую попытку, столкнув случайно вместе, то я не должен ее упустить… Не знаю как, но зубами выгрызу, если понадобится, свой шанс на счастье…
Вырвал меня из размышлений стук в боковое стекло машины. Подняв голову, увидел отца.
— Разблокируй двери.
Выполнил его просьбу и, дождавшись, когда он займет место на соседнем пассажирском сиденье, спросил:
— Привет. Ты какими судьбами здесь?
— Тебя бесполезно ждать пока приедешь или позвонишь. Вот решил сам навестить. Мать пыталась связаться в выходные, ты не ответил.
— Не мог, раз не ответил.
— Поехали, пообедаем и заодно поговорим.
Выезжая с парковки, решил прояснить для себя:
— Тема разговора?
— А что для отца с сыном нужна тема для разговора?
— Нет. Но мне хотелось бы понять, к чему готовиться?
Развернувшись вполоборота, отец пристально посмотрел на меня.
— Стас, что случилось? Раньше ты не чурался меня так. Я тебе ведь не чужой человек.
— Не чужой… Ни ты, ни мать… Хотя с ней я предпочел бы, как раз все наоборот.
— Что происходит? У тебя проблемы?
— Ничего такого, о чем бы тебе стоило беспокоиться или знать.
— Надеюсь, сын… Очень надеюсь, что это так.
В машине повисло молчание. Мне было о чем подумать, отцу, видимо, тоже. Подъехав к небольшому ресторанчику, где мы обычно обедали с ним, молча вышли из машины и направились к входной двери. Нас проводили в небольшой кабинет, и попросили подождать минут десять, все готовится. Видя мое удивление, отец пояснил:
— Я сделал заказ по телефону.
— Ясно. Так о чем ты хотел поговорить? Раз даже озаботился заказом заблаговременно.
— Хочу понимать, что у тебя происходит? Какая-то мышиная возня вокруг и меня это напрягает. Разговаривал с Сергеем в выходные… Меня вежливо послали… Сказав, что это ваши с ним дела. Какого черта, Стас! Какие еще у тебя с ним дела? Мы давно разошлись полюбовно, если так можно сказать, а теперь ты решил наладить с ним отношения? Так он съест вас и не подавится!
— Ты все, проорался?
Отец промолчал, лишь приласкал тяжелым взглядом, и отвернулся к окну, засунув руки в карманы.
— Я не знаю, что он хотел. Из их семьи я разговаривал лишь с Катериной.
— Только разговаривал, — уточнил он, не меняя своей позы.
— Нет не только. Она приходила ко мне в пятницу… На работу пыталась устроиться.
— Куда?
— Ко мне, с благословения своих родителей.
Отец резко развернулся в мою сторону и переспросил:
— С благословения? Они взялись за старое, решив вас опять свести? Бред!
— Не знаю, что они там решили. Мне, если честно, плевать. Я ее послал. — видя как вытягивается его лицо, решил немного успокоить. — Все нормально послал вежливо и недалеко. Так что расслабься, она скоро вернется.
Разговор пришлось прервать, в этот момент постучали и, получив разрешение войти, появился официант. Дождавшись, когда за обслугой закроется дверь, продолжил.
— Давай не будем сейчас об этом. Я не знаю причину, по которой он мне звонил. Сегодня свяжусь с Сергеем Васильевичем и все решу.
— Добро. Позвони, как обсудишь с ним проблему.
— Посмотрим.
— Стас!
— Я все сказал, — в голосе зазвучал металл. Получилось резче, чем планировал. И чтобы немного смягчить последнюю фразу, предложил: — Может, все-таки пообедаем? Сложные дни выдались.
Он лишь кивнул на это, сев за стол напротив меня, и молча принялся за еду. В комнате на некоторое время повисло молчание. Немного насытившись, решил кое- что для себя прояснить.
— Отец, сможешь ответить на один очень личный вопрос?
— Попробую, — и налив себе воды, он поднял на меня взгляд.
— Помнишь, ты как-то говорил, что всегда любил другую женщину. Не мою мать.
Отец прикрыл глаза, тяжело вздохнув. А когда посмотрел, я заметил грусть.
— Было дело… Тебе зачем?
— Хочу кое-что прояснить для себя…
— Эти вопросы из-за Валерии?
— Нет.
— Я почему-то, так сразу и понял, что она здесь совершенно не причем, — и улыбнулся такой мудрой и понимающей улыбкой.
— Отец, прошу, не трогай эту тему.
— Хорошо.
— Так ты ответишь?
— Я же уже ответил. Было такое.
— А насколько сильно ты ее любил?
Он замолчал и уставился в свой стакан, медленно поворачивая его в руках. Пауза затянулась настолько, что уже собирался прекращать наши посиделки и ехать на работу, но тут отец тихо начал, так и не оторвав взгляд от стакана.
— Знаешь, сын… Есть женщины, которые любят тебя за что-то, например, за деньги, власть, красоту и так далее. Они любят дорогие цацки, машины, хорошие рестораны, курорты, быть в центре внимания. Твоя мать из этого сорта. У каждой из них своя мера и цена. И если ее цена и твои возможности совпадают, то на какое- то время вы вместе. Дальше появляется другая кукла, в которую ты хочешь поиграть. Цена выше, но и престижа больше. И играя, то в одну куклу, то в другую, кажется, что ты всесильный и всегда можешь поменять игрушку или вернуть ее обратно, важна лишь цена вопроса… А потом встречаешь девушку, которую долго добиваешься, причем не деньгами и побрякушками, а простыми человеческими поступками: букетиком ландышей, которые сам собрал, первой клубникой, прогулками под луной, корявыми стихами… Но ты не привык так долго жить, тебе быстро приедается эта школьная романтика. И ты идешь дальше отбросив… Даже любимую куклу… Ты опять счастлив, у тебя новые свершения и победы, но в душе чего не хватает… Мечешься, ищешь, покупая кукол уже и партиями, и на одну ночь… Пытаясь заткнуть ими дыру, которая внутри тебя растет. А не можешь… И лишь позже понимаешь, что незаменимые все же есть… Но для тебя уже все поздно. Слишком поздно… Ты остался на обочине ее жизни. Не у дел… А твоя любимая нашла того, для кого она вселенная…
