Выйдя на станции, я стал спускаться вниз. До отеля было недалеко, всего пара кварталов. У выхода сидело два "горчичника", один из них как-то устало и обреченно кашлял. Я кинул им по монетке. На стене висело объявление "Пропал автоматон" с рисунком головы трехглазого робота. За информацию о его нахождении предлагалось 50 крон. По дороге, перекусив в кафе, я зашел в банк и положил деньги на сохранение. Фух, ну теперь можно и помирать. Такая сумма наличных меня, по правде, тяготила. Улыбчивый клерк НПС выдал мне металлическую карточку с множеством маленьких дырочек. Я так понял, что это механический аналог кредитки. Потерять, украсть, передать другому игроку ее было невозможно, как трофей она тоже не выпадала. При гибели игрока деньги со счета в банке не списывались, а то бы местные богачи не вылезали бы из мясорубки.
Оглянувшись по сторонам и не заметив Манула, Шила, Федора или каких-нибудь подозрительных личностей, я спокойно открыл дверь «Диорамы». Положив красивые длинные ноги со стальными копытцами на стойку, вместо бабушки-хозяйки на стуле сидела Госпожа Кацентодд. Она увлеченно, с жутковатым скрипом полировала напильником один из железных ногтей на длиннющем пальце.
— Здрас-с-ствуй! — хищно улыбнулась она, увидев меня.
Вот кого не ожидал здесь увидеть.
— Ты чего сделала с бабушкой?
— Ха, вот они, ссовременные мужчины. Нессчасстная девушшшка ссосскучилассь, пришшла в госсти, а он ни поздороваетсся, ни ласскового сслова не сскажет. Ты что, ссовссем по мне не сскучал?
— Как тебе сказать… Иногда ночью с криками и в холодном поту просыпаюсь, так соскучился.
— Я тоже! — искренне улыбнулась она, — Ну, чего сстоим? Приглашшай даму к ссебе в номер!
— А это еще мой номер? Может, ты хозяйку гостиницы проглотила и теперь меня ждешь, как в сказке про серого волка и шапочку. Вон у тебя какие большие зубы. И глаза. И уши.
— Прям зассмущщал комплиментами. Жива-здорова твоя бабушка.
— А где мой зубан, тот, что я тебе сделал?
Госпожа Кацентодд указала пальцем на потолок и проникновенно сказала:
— Не твой зубан, а мой.
Подняв глаза, я увидел, что прямо надо мной сидел монстр, в котором я с трудом узнал мое бывшее творение. У него было шесть крепких лап, которыми он легко вцепился в потолок, глаза сияли голубым электрическим светом. Он стал в полтора раза больше изначального размера, не учитывая украшавшие его разноцветные острые железные перья.
— Познакомься, Ссерый, это Леший. Леший, поздоровайся с моим другом.
Разноцветный зубан, неотрывно глядя на меня, заклекотал.
--
Когда я вошел в номер, первое, на что я обратил внимание, был Тушкан, который сидел на столе в обнимку с небольшим латунным предметом, похожим на дыню. Увидев меня, мой зубан заверещал и кинулся в мою сторону. Взобравшись по одежде, он обнял меня за шею и радостно забулькал.
— Соскучился, мелкий? Молодец, что домой вернулся.
Госпожа Кацентодд, наклонившись, прошла в дверной проем и встала возле стола, задумчиво разглядывая лежащий на нем предмет. Когда я подошел поближе, я понял, что это не латунная дыня. Перед нами, вся в потеках машинного масла, лежала оторванная голова автоматона. Она была сильно пожевана и производила впечатление, что кто-то долго и с упоением играл с ней в футбол.
— Тушкан, я не понял, это что такое?
Мой зубан спрыгнул, схватил латунную голову передними лапами и, немного ковыляя, отошел с ней на другой конец стола.
— То-то, я ссмотрю, в этом районе автоматоны сстали пропадать, — задумчиво изрекла Кацентодд.
А вот это совсем нехорошо. Я попытался взять у зубана оторванную голову, но тот начал поворачиваться ко мне задом и ухватился за добычу еще сильнее. Ну хоть не рычит, и то дело. Леший пролез через дверной проем и, забравшись по стене, снова очутился на потолке. Похоже, ему так было комфортно, вниз, на пол, зубан Кацентодд не собирался. Он остановился и слегка раскачивался, как будто в такт одному ему слышной музыке. Тушкан заволновался и, пытаясь удержать в поле зрения всех присутствующих в комнате, спрыгнул со стола и попятился в угол комнаты. Надо срочно переводить тему от оторванной головы.
— Так чем обязан, гражданка Кацентодд? По какой причине вы посетили мою скромную персону?
— Даже выпить не предложишшь? — в ее красивых, но жутковатых глазах мерцали бесы.
— Нет.
— Фу, грубиян, — надула она губки.
Я ничего не говорил, просто молча смотрел ей в глаза. Неприятное чувство. Она больше меня, мерцающие глаза, треугольные стальные зубы, от нее исходил жуткий запах опасности. И даже то, что между нами было несколько дней назад, не снижало опасности, а наоборот увеличивало. Я почувствовал себя маленьким паучком, стоящим перед огромной, божественно красивой паучихой. Я сделал свое дело, и теперь меня будут есть. Ну ничего, у меня есть Девятка, еще посмотрим, кто кого.
"Девятка, поможешь мне, если что?" подумал я. Тоненький, как будто детский голосок моей руки, произнес одно слово:
— Нет.
Что значит — нет!? Я аж дернулся и отвел взгляд от Кацентодд. Наверное, оценив это, как мой проигрыш, Госпожа Паучиха улыбнулась и мягко подошла ко мне. Она ласково погладила меня по щеке. Запахло корицей.
— Ты должен мне рецепт зубастика.
Вот оно. Ну наконец-то сказано, зачем она караулила меня внизу. Я улыбнулся.
— Как же я могу отказать такой неземной красоте. Даже сам удивляюсь как говорю "нет", — задание я закрыл и точно ничего ей не должен.
— Ты уверен? Тебе не понравилоссь? В этот раз я буду лассковой и посслуш-ш-шной. Очень посслуш-ш-шной, — она нежно обхватила мою шею своими длиннющими пальцами.
"Девятка?"
Я не хочу.
Вот и весь сказ. Если я сейчас просто откажу, то Кацентодд одним движением пустит меня на перерождение. Может она это сделать в моей комнате? Не знаю. Теоретически нет. Но и заменять НПС хозяйки гостиницы за стойкой вроде как невозможно. Ну, убьет, и что? А то, что я возрожусь на точке привязки. В этой самой комнате. И здесь снова будет она.
В углу агрессивно заверещал Тушканчик, наконец отвлекшись от своего трофея. Увидев, что хозяину угрожают, он резко, с пробуксовкой когтями по полу, кинулся в нашу сторону. И тут сверху на него упал Леший, звякнув разноцветными лезвиями в форме перьев. Глаза его горели, как электрическая дуга, он прижал моего зубана, не давая ему пошевелиться. Тушкан ожесточенно защелкал челюстями, безрезультатно пытаясь выбраться.
Похоже, мне не избежать передачи рецепта, но какого черта это делать бесплатно?
— Мадмуазель, мне льстит ваше предложение, только на шею не давите, — сказал я, — знаете, любовь приходит и уходит, но кушать хочется всегда. Может, переведем наши отношения в более материальное русло? А послушание и прочее оставим приятным бонусом?
