Раздался короткий вскрик Ребекки, по ушам хлестнуло очередью – Мартин, заметив движение за дверью, нашпиговал кого-то пулями. Пустые гильзы со звоном покатились по ступенькам, а мы уже бежали вниз к выходу из здания. Движущийся впереди швейцарец при этом перемещался стремительно и уверенно, словно оказавшись в родной стихии.
В вестибюле лежало несколько трупов в форме обслуживающего персонала, но никого из живых видно не было. Выглянув на улицу, Мартин осмотрелся и, вскинув автомат, начал отсекать одиночными. Из-за его плеча я заметил, как ближайшая группа молодых и деятельных парней в черном отправилась в иные миры. Преследуемая ими девушка продолжала мчаться, не оглядываясь, вскоре скрывшись за углом.
– Машина там, госпожа, – начал было Мартин, показывая в сторону невысокого приземистого здания неподалеку, но Ребекка покидать институт не собиралась.
– Мсье Жерар. Его апартаменты в четвертом корпусе – найди и защити его, по возможности приведи в Сферу.
– Госпо…
– Действуй! – резко прервала Мартина Ребекка. Швейцарец лишь на мгновенье удивился напору графини – но, кивнув, сорвался с места и побежал прочь, ни разу не оглянувшись.
– Адель, – только и сказала Ребекка, увлекая меня за собой в другую сторону. Пробежав между двумя корпусами – из одного четко слышалась стрельба и истошные крики боли, – мы оказались перед небольшим сквером, где группа нападавших только-только догнала трех человек в белой униформе специалистов Сферы. У нескольких преследователей на лбу были уже виденные мною черные повязки с белой арабской вязью. В тот момент, когда подошва одного из налетчиков ударила в голову упавшей жертве – бородатому молодому парню, – сминая забавные круглые очки, я начал стрелять.
Вокруг дульного среза расцвел яркий цветок пламени, а время настолько замедлилось, что я наблюдал летящие в сторону нападавших пули, оставлявшие за собой скрученные следы уплотнения воздуха, словно в ускоренной съемке. Когда первая разорвала плечо одному из налетчиков, цевье в моих руках вдруг прянуло вперед, ствольная коробка развалилась, а металлический приклад хлестко ударил в руку – если бы не доспех духа, было бы больно. Отбросив оставшуюся в руках часть развалившегося во время стрельбы автомата, видя поднимающиеся стволы оружия и ощущая направленное на нас внимание, я на короткий миг испугался. Не за себя, за Ребекку, но уже хлестнул тонкой огненной плетью – и первые несколько нападавших остались стоять, замерев на месте. В тот момент, когда их разрезанные напополам тела начали складываться карточным домиком, умирали остальные – оказывается, Ребекка стреляла с удивительной точностью.
– Бегом! – подстегнула меня графиня. И, не обращая внимания на невредимую девушку, пытающуюся поднять кричащего от боли парня – которому лопнувшие очки порезали лицо, мы пробежали к широкому крыльцу корпуса. Многие его окна были разбиты, из некоторых лениво тянулся черный густой дым. Опрометчиво забежав в вестибюль, столкнулись сразу с десятком взглядов – здесь бесновалась разнородная толпа, разрывая нескольких несчастных. Я от неожиданности кинул файербол в ближайшего ко мне агрессивного парня. Когда яркий взрыв озарил помещение, расплескав по сторонам кипящую кровь и ошметки обгорелой плоти, мы с Ребеккой уже забежали на лестницу. Здание главного жилого корпуса было гораздо больше нашего и заполнено нападающими. Которые, как казалось, были здесь только для того чтобы убивать – бессмысленно и беспощадно, упиваясь чужими страданиями и кровью. Индивидуальностей среди ворвавшихся на территорию исследовательского центра больше не было, они слились в единый организм – толпу, захваченную эйфорией насилия.
Забежав на последний этаж, мы столкнулись с группой из пяти человек – но эти, в отличие от предыдущих встреченных, были предельно собраны и заняты делом – волокли по коридору связанную и избитую Адель. Француженка, несмотря на багровый кровоподтек на скуле и разбитые губы, извивалась и брыкалась, яростно крича что-то оскорбительное.
Несмотря на то, что эти парни, на первый взгляд выглядели растрепано и так же безумно, как остальные, сейчас перед нами, несомненно, были профессионалы – я едва-едва успел вскинуть руку, как в защитную сферу, растягивая и глубоко вминая ее попаданиями, застучали пули.
По ушам стеганул крик Ребекки – и вдруг мимо моего плеча мелькнула ядовито-зеленая плеть, бьющейся в ярости змеей ввинчиваясь в брызнувшие кровью глаза первого из противников. Под натиском жгучего пламени голова с чавкающим звуком лопнула, а магический хлыст уже метнулся к следующему.
Только когда умер последний, уже пытаясь убежать, я осознал, что его испуганный крик «шайтан» был не на русском – возглас этот достаточно интернационален. Ребекка между тем пошатнулась – из носа у нее струилась кровь, – но удержалась на ногах и бросилась к Адели. «Моя девочка» или «моя маленькая» – примерно так понял я ее слова, когда чародейка торопливо обнимала поднимающуюся девушку. Чувствуя эмоции Ребекки, еще раз убедился, что они точно не простые знакомые, а вероятно, родственники – может, даже близкие.
Адель морщилась, постанывая от боли – несколько тягучих маленьких ядовито-зеленых капель попали ей на плечо, кислотой разъедая крепкую униформу из негорючей противоосколочной ткани. Когда я освободил девушке связанные руки, она первым делом расстегнула плавящийся китель униформы, срывая его, оставшись лишь в обтягивающей тоненькой майке.
Позади нас на лестнице уже раздавались многочисленные и громкие гортанные крики неорганизованной толпы – словно приливной волной саранчи здание захлестывали прибывающие нападавшие. Потянув за собой обессилевшую Ребекку и растерянную Адель, я намеревался побежать к другому выходу, но оттуда уже появились несколько первых черных фигур. Очередной файербол – и, уходя от суматошной стрельбы позади, мы вломились в один из номеров. Думать особо было некогда – я подскочил к окну, рванул на себя створку и, прыгнув к девушкам, схватил их в охапку. Адель успела лишь испуганно завизжать, когда вместе со мной вылетела в окно, но стоило нашему полету замедлиться – я постарался сделать это как можно ближе к земле, – она изумленно замолчала.
Обернувшись, я, уже с усилием, потянул в ладонь энергию и, ощутив послушный шар жидкого пламени, бросил его в раскрытое окно. Залетел он туда в тот момент, когда над подоконником появился ствол оружия, тут же улетевший вместе с владельцем от взрывной волны, выжигающей помещение ничуть не хуже, чем недавно попавший в наш номер заряд реактивного огнемета.
Чувствуя, как от напряжения темнеет перед глазами, а виски сжимают чугунные тиски, изо всех сил старался удержать себя в сознании – с трудом перебирая ногами и через багровую пелену осматриваясь по сторонам.Адель тянула за собой едва стоящую на ногах Ребекку, приобняв ее – капающая из носа графини кровь пачкала белоснежную майку девушки.
В ушах нарастал равномерный стук. Казалось это все ускоряясь звучит пульс в ушах – но прямо над нашими головами вдруг прошло сразу несколько вертолетов, сверкнув в лучах восходящего солнца отсветами на плексигласе кабин. Через широкие двери на тросах уже спускались бойцы французской полиции, а через выбитые ворота заезжали многочисленные бронированные черные машины. В беспорядочную стрельбу на территории постепенно вплелся ровный и четкий перестук выстрелов выполняющих задачу спецподразделений – как позже узнал, предместья, взбаламученные восстанием размещенных в окрестностях Лилля лагерей временного содержания мигрантов зачищала не только жандармерия, но и поднятые по тревоге армейские части.
