Теперь его взгляд уже сверлил спину невозмутимо шагавшего впереди фантома-стража. Не с его ли стороны следует ждать подлянки? Насколько надежно перепрограммирование? Что, если, оказавшись рядом со своим Источником, фантом перекуется обратно? А ведь такое не то что не исключено, но и весьма вероятно. Стало быть, с ним надо держать ухо востро.
Странным образом от этих мыслей «Михаилу» стало легче: все-таки есть конкретная и материальная угроза, с которой он может что-то сделать, вместо того чтобы напрягаться из-за нависшего неведомого дамоклова меча. Однако молчание решительно делалось уже невыносимым.
– Далеко еще? – бросил «Стрельцов» в спину фантома, просто чтобы хоть что-нибудь сказать, а тот замер, словно споткнулся.
– Почти пришли.
Что-то внутри «Михаила» буквально закричало об опасности, но в тот же миг из клубов серой мглы впереди послышался знакомый мальчишеский голос:
– Мама?
* * *
– Но с мамой точно все будет в порядке? – Глеб был вне себя от беспокойства.
О, как бы Эдуарду хотелось сейчас уверенно ответить «да»! Но лгать парнишке – значит разрушить возникшее между ними доверие, а это – Эдуард не сомневался – будет плохо. Очень плохо.
– Не знаю, Глеб. Это Зона. Тут никто не в безопасности. Одно радует – с ней теперь эти два твоих «дяди», они вроде люди надежные.
– Да-да, – Глеб радостно закивал. – Дядя Миша и дядя Степа – они такие! Они не дадут маму в обиду.
– А ты не чувствуешь ее? Совсем?
– Нет, – мальчик помотал головой. – Вы же сами мне сказали закрыться. А когда я закрываюсь, я мало что чувствую.
– Твоя мама ищет тебя, Глеб. И думаю, будет лучше нам с ней объединиться. Да и папу твоего заодно найти.
Мальчик отвернулся и шмыгнул носом.
– А папа… он сейчас совсем в опасности, да?
– Ну… – Эдуард чуть помолчал, но все же продолжил: говорить правду – так до конца. – Он пошел с твоим Зовущим разбираться. А заодно и моих друзей спасать… По-хорошему, тебе и маме твоей убраться бы из Зоны, пока целы, только вот я видел, что сейчас на ее границах творится. Лучше уж здесь. Но когда мы объединимся с твоей мамой и «дядьями», уже станет спокойнее.
– А вы сможете их найти?
– Я в процессе. Это… как бы тебе объяснить… такая штука, я просто делаю так, чтобы мы встретились. Просто сами по себе.
– Ух ты! – глаза мальчика загорелись. – Здорово! А меня вы научите?
– Ну, твой папа тоже должен это уметь, а если его способности передались тебе, то и ты сможешь. Потом, когда все уляжется, уверен, папа тебя научит.
Глеб вздохнул.
– Только улеглось бы! Мне страшно, дядя Эдуард.
– Так и мне, Глеб. Но мы с этим справимся.
Корректировка реальности – штука тонкая. Ты никогда не знаешь конкретного рецепта, алгоритма, способа, как получить нужный результат. Ну, кроме совсем уж простеньких задач, типа сделать так, чтобы закрытая дверь оказалась открытой. А если что посложнее, ты знаешь только одно – что нужное событие произойдет. А когда, где и как – это все уже отдается на волю случая. Поэтому, когда все получается, частенько это становится неожиданностью для самого сувайвора.
Так случилось и на сей раз. Эдуард даже не знал, что мать Глеба и два его «дяди» тоже находятся в сумеречном мире, и когда они буквально столкнулись, выйдя во мгле друг на друга, в первый момент оторопел. Дополнительным элементом неожиданности стало присутствие четвертого в ее компании. И этот четвертый был фантомом-стражем в человеческом теле. Только каким-то странным. Эдуард не чувствовал в нем той темной агрессии, которая всегда исходила от посланцев Таганайского Обломка. А этот был… словно усмиренный, что ли. Был. Пока не увидел Глеба и парнишка не воскликнул: «Мама?!»
Глеб в совершенстве умел скрываться от самых разных средств поиска, но становиться невидимым – это даже для него было слишком, тем более когда сталкиваешься нос к носу. И в тот же миг с фантомом-стражем что-то произошло. Эдуард ощутил это как резкую смену энергетического и ментального состояния фантома. Словно в нем щелкнул какой-то переключатель. А может, и впрямь щелкнул. Сработал ментальный триггер, настроенный именно на Глеба, за которым его, судя по всему, и послали. Каким бы способом его ни усмирили, ни взяли под контроль «дядья», а скорее всего, один из них с внешностью Михаила Стрельцова, от которого просто веяло аурой другого Обломка, сработавший триггер сбросил контроль.
И увидев эту перемену, Эдуард понял: сейчас произойдет страшное, а потому инстинктивно загородил собой Глеба. Хотя кого и от чего может загородить и защитить бесплотное чистое сознание? Но так получилось, что, когда одержимый фантомом-стражем апэбээровец вошел в режим сверхскорости и атаковал мальчика, Эдуард оказался на его пути и вторгся в захваченное фантомом материальное тело, мгновенно вступив с ним в схватку за контроль. Глеб с изумлением и страхом смотрел на одержимого, замершего на полурывке к нему, зато «Михаил Стрельцов», быстро сообразил что к чему и атаковал фантома на ментальном уровне, вытягивая его из тела.
Эдуард не льстил себя надеждой, что сможет занять это тело, – он чувствовал присутствие хоть и подавленной, но еще дееспособной личности его владельца, который после изгнания фантома еще может продолжать жить. Сувайвор уже собирался покинуть тело, когда почувствовал бешеную ярость проигрывающего бой фантома, но не успел заблокировать его последний рывок к контролю. Рука одержимого оперативника АПБР выхватила нож и полоснула почти уже потерянную материальную оболочку по горлу по принципу: «Так не доставайся же ты никому!»
В первые мгновения, когда Эдуарда вышибло из умирающего тела, он завис в воздухе, почти ничего не сознавая и ни на что не реагируя. Он даже толком не заметил, как энергетический удар «Стрельцова» уничтожил сущность фантома-стража.
Повисшую напряженную тишину нарушили два возгласа, слившиеся в один: «Глеб!» и «Мама!».
* * *
– От це добре! – первые за долгое время слова Степана заставили «Стрельцова» повернуться к нему. Все равно мать и сын были заняты друг другом, и на какое-то время им не было дела ни до чего. – Здаеться, у нас заявився шанс.
– Конец света, – пробурчал «Михаил». – Он заговорил. Если что-то знаешь, Нострадамус, поделись с народом: самое время.
Настроение у него было гаже некуда: он все-таки проморгал рывок фантома-стража, хотя и ожидал от него подобного фортеля и готовился к нему. И только чудо помешало фантому схватить парнишку. А какое чудо, кстати? Что его задержало? «Стрельцов» напряг свое особое восприятие и… ох ты ж, ни фига себе!
– Так, мабуть, и пора, – ответил между тем Гецко. – Эй, призрак, ти тут? Теж послухай, тоби буде интересно.
– Ты кто? – подхватил «Михаил», обращаясь к висящей неподалеку от мальчика нематериальной сущности. – Отделенное сознание?
