- Господин! Не желаете ли угощения? Самое вкусное на ярмарке! Купите для прекрасной госпожи!
Молчавший до этого герцог хмыкнул. А кроха бесстрашно смотрела на мужчину почти втрое выше нее. Зеленые глазенки так и сверкали.
- Есть с корицей? – пророкотал негромко.
Бекки вздрогнула. Де Грейстор помнил, что ей нравится? Как странно...
- И с корицей, и с яблочным джемом! Пальцы себе откусите!
- Тогда полный кулек и того, и другого, будь добра.
Малышка шустро свернула навощенный лист бумаги и насыпала в рожок румяных пышек. А герцог отдал десять серебра, не торгуясь.
- Ого, какой щедрый господин! – захихикала юная кокетка. – Мне тут на приданое хватит. То-то матушка обрадуется! А загляните к ней тоже! Она во-о-он там, - махнула в сторону центральной площади. – Вяжет узелки на удачу. Будущее гадает.
Бекки так и окаменела. Глупое дитя! Перед ней потомок самого Железного Герцога, на чьем счету не десятки – сотни загубленных душ! Достаточно было одного маленького обвинения в колдовстве, чтобы несчастная попала в застенки Милости Создателя. О, гиблое и страшное место, омытое кровью стольких невинных!
- Обязательно, кроха. Удачной торговли.
- Спасибо, господин, - девочка изобразила что-то наподобие реверанса и направилась в сторону.
Звонкое «Пышки, булочки…» звучало все дальше, а Бекки мучительно пыталась подобрать верные слова, чтобы свести все в шутку.
Да, теперь ведьм не преследовали, как раньше. Потому что преследовать было некого. Уничтожались целые семьи, в чьих домах рождалась девочка с Даром. Сжигалась любая, кто владел хоть крупицами. А малышка так смело рассказывала о своей матери! Конечно, это обычная шарлатанка, которые встречаются на таких ярмарках. Просто безобидная обманщица на людскую потеху, но поймет ли это герцог?
- Вы сейчас раздавите пакет, леди, - словно поняв ее смятение, отозвался мужчина. Глубокий баритон звучал до дрожи холодно. – Я не собираюсь волочь гадалку на костер.
- Я не…
- Вы не прикоснулась к угощению, а ещё пытаетесь увести меня от центра площади. Открою вам страшный секрет: род де Грейсторов числится в инквизиции лишь формально. Собственно, и сама организация давно не та, что раньше.
Как будто отчитал! Бекки сердито зашуршала кульком.
- Разумеется не та. Как она вообще не развалилась...
- Я очень бы этого хотел, - неожиданно произнес мужчина.
***
- Хотели?
Девушка смешно округлила глаза, словно он признался ей бог весть в какой тайне.
- Что в этом странного? Бесполезная кучка нахлебников, прожирающая налоги. Хватило бы и одной трети.
- Странно слышать это от вас, - пробормотала Ребекка, отворачиваясь.
Ну да, он же потомок великого Железного Герцога, демон бы его забрал. Он должен кидаться на женщин, как дикая собака на кость. Щелкать зубами, брызгать слюной, обвиняя любую, кто чуть откроет щиколотку, в распутстве и связи с демонами. Вот каким его видит милая фея!
А он ненавидел свое наследие, но куда его засунешь? Лучше бы пращур свернул себе шею, споткнувшись о порог камеры с проклявшей его ведьмой.
- Странно сравнивать меня с тем, кто давно в могиле.
Девушка склонила точеную головку. На щеках вдруг расцвел легкий румянец. Тонкие пальцы подхватили одну из пышек, которую тут же протянули ему.
- Кажется, эта с яблоком, - звонкий голосок был непривычно тих. – И… простите, я не думаю, что вы похожи.
Наивная маленькая фея. Сказала бы она то же самое, узнав, зачем вообще нужен был этот брак?
- Отец так не считал, - забирая пышку. - По странной прихоти природы я похож на предка не только именем.
И сейчас Вильгельм имел ввиду не внешность. Хотя Ребекка немало удивилась бы, увидев портрет Железного Герцога. Они были как близнецы. С практически одинаковой внешностью, сильнейшим Даром и… оба прокляты.
- Вряд ли вы отвели в застенки хоть одну женщину.
О, да! Но при этом сумел устроить ночь извращенной пытки. Желание, чтобы Ребекка забыла это, крепло час от часу. Наряду с желанием завершить прогулку.
Он согласился только, чтобы девушка развеялась. Ребекка опять нервничала, видно, встреча со служанкой всколыхнула былые воспоминания. Странно, он надеялся на противоположный эффект, но ладно. Ярмарка так ярмарка. На которой каждый первый мужик ломал взгляды о его жену!
Вместо того чтобы ответить, или на худой конец заняться пышкой, Вильгельм еще раз обвел взглядом толпу.
Под кожей зудело нехорошее предчувствие. Или это злость на невесть откуда взявшуюся ревность? К чему она вообще? Фея рвется быть свободной, он признает это разумным, но вместо того, чтобы поступать в согласии с головой вдруг занимается черт-те чем.
Девушка тихо зашуршала пакетиком, вытаскивая пышку. Осторожно надкусила.
- Ой, яблоко… - выдохнула тихонько.
Рука сама потянулась. Вильгельм выхватил румяную пышку и, не задумываясь, надкусил там, где касались нежный девичьи губы. Сладко… Фея широко распахнула глаза, приоткрыла ротик, словно пытаясь что-то сказать, но вдруг вспыхнула и отвернулась.
- Да, точно. Все что с яблоком – ваше.
Если бы! Нет, определенно стоит выбить дурь из головы визитом к Лидии. А пока они погуляют ещё час и благополучно отправятся обратно в замок. Ребекке нельзя переутомляться.
Девушка осторожно ела пышку и, казалось, целиком сосредоточилась на этом деле. И больше не пыталась увести его от центра площади. Как и в большинстве деревень, она располагалась вокруг главного колодца. Плотный ряд домов-лавок окружал довольно большой и вымощенный серым булыжником центр. Скорее всего, эта деревня была самая большая в округе. И люди тут довольно зажиточные. Все лавки имели сносный вид, а среди гулявших попадалось очень мало попрошаек. К ним с Ребеккой и вовсе не рисковали приближаться, предпочитая трясти других. Примечательно было и то, что в основном селяне спокойно относились к гулявшим рядом с ними господам. Это было одним из немногих плюсов.
- Магические огоньки, хлопушки на любой вкус!
- Лучшее мясо!
- Ткани нежные, телу приятные!
Уличные зазывалы драли горло, стараясь перетянуть внимание людей на себя. Предлагали скидки и разные блага, а в центре, у колодца-фонтана, расположилась широкая сцена с музыкантами. Вечером тут пойдет веселье, но они его уже не застанут.
На глаза попалась скромная вывеска.
Обереги и травы.
А под надписью – уже подвядший букетик алых роз, привязанный к стойке белой лентой, и рисунок хрустального шара. И плевать, что ни одной ведьме не дано было знать будущего. Иначе бы они сидели тихо-тихо и не рисковали показывать Дар.
