Несмотря на эти небольшие неудачи, Кей-Кубад находился на вершине своей славы и был главой одной из великих держав Востока. Бесспорный хозяин всей Малой Азии от побережья напротив Родоса до истоков Тигра и от Дорилея до горы Арарат, он заставил правителей мелких соседних христианских, армяно-киликийских и грузинских государств и, возможно, даже Трапезунда вступить с ним в альянс или понизил их статус до вассального. Более того, от тех, что названы первыми, он получил военные подкрепления, состоящие из франков. Некоторые монеты действительно подтверждают этот факт, например, та, на которой соседствуют имена «такавора» (армянского царя) Хетума и султана Кей-Кубада.
Однако на заднем плане начала оформляться монгольская угроза. Именно она способствовала тому, что Джелал ад-Дин повернул против Малой Азии. Монголы превратили его поражение в этом регионе в настоящую катастрофу. Мы уже упоминали о набегах монголов на Сивас и Малатью и более позднем набеге на хорезмийцев в Эрзуруме. Монголы не стали проникать глубже на территорию Сельджукидов, поскольку целью для них в то время была Грузия, и их заботило только прикрытие собственной позиции. В 1236 году от Великого Хана прибыло посольство, которое потребовало, чтобы к нему ежегодно отправляли посланника с данью. На самом деле в течение нескольких лет ничего подобного не делалось, поскольку в то время перед монголами встал вопрос о преемнике Великого Хана. Но это была всего лишь отсрочка. Кей-Кубад подготовил вежливый ответ, но отправлять ответ пришлось его сыну, потому что 4 шавваля 634 (31 мая 1237 г.) года он умер.
У Кей-Кубада было трое сыновей Изз ад-Дин, Рукн ад-Дин и Кей-Хосров. Первые двое были сыновьями его жены из династии Айюбидов, и клятву верности Кей-Кубад приказал принести Изз ад-Дину. Но Кей-Хосров был старшим, и великие эмиры поддержали его, поскольку он был самым могущественным. Начавшись таким образом, его царствование открыло дорогу череде кровавых конфликтов, которые, впрочем, не касались внешней политики.
Вначале вдохновителем политики Кей-Хосрова был Копек, бывший глава ведомства охоты и строительства – амбициозный человек, желавший избавиться от любого эмира, который мог затмить его. Военачальник хорезмийцев, очевидно, колебался, какого из сыновей Кей-Кубада поддержать, и Копек велел его арестовать. В результате хорезмийцы, отбросив сельджукские войска, отошли за Евфрат в Дияр-Мудар, где в дальнейшем предложили свои услуги Айюбидам. Копек обвинил нескольких эмиров в подстрекательстве и велел казнить атабека Алтунбеха, хотя тот был последовательным сторонником Кей-Хосрова. Там временем, когда династическая линия Кей-Хосрова укрепилась за счет рождения сыновей, его младшие братья и их мать были задушены. Последней жертвой стал сам Камьяр, самый выдающийся из всех слуг Кей-Кубада.
Копек, естественно, стремился еще больше укрепить свое положение за счет успехов за рубежом. Обстоятельства этому способствовали. В течение нескольких месяцев умерли и аль-Ашраф, и позже аль-Камиль. Для борьбы с аль-Камилем Кей-Хосров завязал более тесные отношения с малолетним князем Алеппо аль-Назиром и его матерью-регентшей в обмен на определенные вассальные обязательства, о чем свидетельствуют некоторые монеты. Потом, когда аль-Камиль умер, против его сына аль-Салиха Айюба, наместника на территориях Айюбидов, расположенных за Евфратом, сформировалась коалиция правителей Верхней Месопотамии и Сирии. К коалиции присоединился Кей-Хосров, которому в качестве его доли трофеев были обещаны Самосата и Амид. Копек действительно оккупировал Самосату, которую сыновья аль-Афдала даже не пытались защищать. Но дальше успехи коалиции не пошли, поскольку аль-Салих получил поддержку от хорезмийцев в обмен на передачу им Дияр-Мудара в икту. Возможно, по этой причине или испытывая естественные опасения, Кей-Хосров устроил засаду на Копека, и тот был убит (1240 г.).
После этого влиянием стали пользоваться трое: Джелал ад-Дин Каратай, наиб султана Шамс ад-Дин аль-Исфахани и визирь Мухадхаб, о котором мы еще услышим. Они договорились о заключении спланированного еще раньше брака с грузинской княжной. Княжну сопровождал ее двоюродный брат Давид, от которого Русудан хотела избавиться, поэтому подстроила так, что Кей-Хосров посадил его в тюрьму по обвинению в интригах с царицей. Альянс с грузинами мог оказаться полезным в будущих разбирательствах с монголами, которые снова стали представлять опасность и вассалом которых была Русудан. Более того, Кей-Хосров попытался зазвать назад хорезмийцев, но, не добившись успеха, присоединился к коалиции, которая снова сформировалась против аль-Салиха, в то время вовлеченного в сложные проблемы в Сирии, и его войска приняли участие в победе над хорезмийцами (ноябрь 1240 г.). В то время как столица Дияр-Мудара Харран была возвращена Алеппо, войска сельджуков снова начали осаду Амида, который, в конце концов, сдался в начале 1241 года. Через два года после разгрома мятежа туркменов, который будет описан позже, они даже пошли против Маяфарикина, столицы айюбидского Диярбакыра, где выживший брат аль-Камиля аль-Гази пытался в своих интересах возобновить политику аль-Салиха. Возможно, эта атака оказалась бы успешной, если бы в тот момент не пришла новость о приближении монголов.
Как уже было сказано, со времени царствования Кей-Кавуса между греками Никейской империи и турками в общих чертах преобладал мир, во всяком случае, с того времени нет никаких упоминаний о военных действиях между ними. Однако сирийский летописец Ибн Натиф, современник Кей-Кубада, писал о двух битвах, имевших место примерно в 1230 году между султаном и Ласкари (Иоанном Ватацем, сыном Феодора Ласкариса), в первой из которых султан победил, во второй нет. Едва ли можно предполагать, что эти «битвы», не упомянутые ни в летописях Сельджукидов Малой Азии, ни в хрониках императоров Никеи, были чем-то большим, чем пограничными столкновениями. Тем не менее мы знаем, что в конце своего царствования Кей-Кубад отправил посольство к папе Григорию IX и что Кей-Хосров, который благосклонно принимал латинских миссионеров, в 1242 году вел переговоры с Балдуином II из Константинополя по поводу женитьбы. Балдуин писал об этом королеве Франции Бланке Кастильской, оправдывая это совместными военными действиями против Ватаца. Все изменилось с появлением монголов. Перед лицом этого нового врага Кей-Хосров и его преемники сразу же предпочли помощь находившейся совсем рядом Никеи союзу с более удаленными франками. Но мало кто может сомневаться, что напряженность сохранялась, а перед лицом монгольского нашествия это могло оказаться важными.
Если брать в целом, очевидно, что могущество Кей-Хосрова было равно могуществу его отца. Согласно сведениям брата Симона из Сен-Кантена, о котором будет сказано позже и который, несмотря на возможное преувеличение и недопонимание, не придумал, что царь Армении должен был предоставить Кей-Хосрову 1400 копий (воинов) на четыре месяца, император Никеи – 400 без ограничения места и времени, Трапезунду – 200, а Алеппо – 1000 (возможно, оплатить их наем). Согласно этим запискам, первые двое даже приехали в Кайсери, чтобы достичь договоренности с ним. Возможно, это было вызвано исключительными обстоятельствами кампании против монголов, но, даже если так, это не стало бы возможным, если бы могущество Кей-Хосрова не было широко известно.
Тем не менее именно во время его царствования произошли события, которые помогают нам уловить одну из причин слабости государства сельджуков и которые действительно важны, чтобы, несмотря на недостаточность дошедшей до нас информации, судить о последовавших событиях. Как и во времена Рустема, это касалось туркменов, но на этот раз их мятеж, без сомнения, носил характер столь же религиозный, сколь и социальный. К его первому аспекту мы вернемся позже, однако внешние факты нужно описать уже здесь, учитывая их роль в политической жизни.
