Ни в Византии, ни в мусульманском мире города не обладали такой автономией, какой они пользовались в классической Античности и которая вновь возникла в Средние века на Западе. Из этого не следует, что они были лишены жизнестойкости и своеобразного корпоративного духа. И точно так же из этого не следует, что их не заботили нужды их муниципальных властей и другие подобные дела. Просто все это являлось составной частью общей структуры государства, но, даже несмотря на их существование, мусульманское право не признавало никаких корпоративных образований и общественных организаций в качестве посредников между частным лицом и государством. Здесь нет необходимости останавливаться на этих общих местах, поскольку они неоднократно обсуждались. Надо просто иметь в виду, что в целом в Анатолии, как и в других местах, и даже больше среди мусульман, чем среди местных, город являлся центром управления и культуры. Туркмены, которые в то время обитали фактически за пределами городов, естественно, оказались также за пределами общества и культуры или как минимум составляли другое общество и другую культуру.
Именно в городе размещался наместник со своим гарнизоном. Именно в городе была мечеть и кадий, который вершил правосудие и который, если была такая возможность, выбирался среди ведущих правоведов. Мухтасиб уже был упомянут в другом месте, но здесь нужно сказать еще несколько слов об этом служащем и об этом институте. Юридически мухтасиб был подчиненным кадия, ответственным за соблюдение общественной морали, регламентирование деятельности немусульман, но прежде всего за общее благополучие торговли. Так было во всем мусульманском мире в период сельджуков, и неудивительно, что государству «Рума» (Румскому или Иконийскому султанату) следовало перенять этот институт. К сожалению, мы не можем сказать, приобрел ли он какие-то специфические черты в этой стране в связи с большим количеством местных купцов, которые имели свои традиции и были там более многочисленны, чем где-либо еще. Но до тех пор, пока они не наносили существенного урона исламу, их традиции уважались.
Записки, приписываемые Джелал ад-Дину Руми, служат прекрасным введением для нашего знания как ландшафта, так и социальной структуры большого сельджукского города. «В Конье, – пишет он, – начальники, сановники и знатные люди имеют тысячи домов, крепостей и дворцов. Дома купцов и икдишей выше, чем дома ремесленников, дворцы эмиров выше, чем дома купцов, купола и дворцы султанов выше, чем все остальные, но высота и простор небес…» К этому надо добавить различные пассажи из хроники Ибн Биби, в которых перечисляются дома знатных людей, икдишей, акхи, а иногда и религиозных служителей.
Выше всех, но после султана, если этот город его резиденция, стояли эмиры, наместники и далее все представители властей и правящих классов. В итальянских городах, как и во многих мусульманских, высота жилища находилась в прямой зависимости от социального статуса его обитателя, и можно было без труда определить, к какой социальной категории он относится. Для тех, о ком говорится ниже, дело обстояло несколько иначе.
Слово «икдиш», которое было иранским и турецким до того, как его позаимствовали арабы, изначально означает кастрированное или скрещенное (и бесплодное) животное, в частности мула. От этого значения оно в иранско-турецких странах перешло на людей смешанной расы. Таким образом, в Малой Азии оно, видимо, относилось к детям, родившимся от союзов между турками и местными жителями, вероятнее всего обращенными в ислам мужчинами, женившимися на труецких женщинах. Вопрос в том – хотя это невозможно ни доказать, ни опровергнуть, – называли ли икдишами только обращенных или, как в случае с янычарами у Османов, еще и христианских мальчиков, насильно взятых из своей среды и выращенных мусульманскими воинами. Но в христианской литературе об этом ничего не сказано.
Удивительно, что, каким бы ни было их этническое происхождение, они в конце концов оказались принадлежащими к аристократической части чисто городского населения. Они составляли специальные военные подразделения, которыми командовали икдишбаши – мусульмане (хотя часто это были сыновья местных жителей, обратившихся в ислам). Имена некоторых из них стали известны. Если летописцы пишут о них, то, как правило, в связи с тем, что они проводили военные операции местного значения совместно или вместо армии как таковой. Собственно, этот факт и приводит к мысли о том, что они представляли собой воинские подразделения. Однако, похоже, что с таким же успехом это можно сказать о полиции или милиции, которой обычно поручают просто поддерживать порядок в городе. Вероятно, они выполняли эту функцию, и был даже случай, когда один побежденный самозванец на время был помещен под присмотр икдиша (из Анкары). С другой стороны, официальная грамота о назначении на должность, составленная ближе к концу XIII века, и письмо Джелал ад-Дина Руми показывают, что икдишбаши и икдиши играли роль сборщиков налогов и даже экспертов в области городских налогов. Таким образом, они составляли весьма существенную часть городской администрации, а число городов, в которых они упоминаются, достаточно велико, чтобы позволить нам считать их частью общей системы. Короче говоря, с помощью этой местной аристократии смешанной национальности султаны контролировали городское население, в нижних слоях которого преобладали не-мусульмане, но в конечном итоге и самих мусульман.
Тем не менее со временем эта социальная категория утратила свои отличительные черты и их основание, поскольку через несколько поколений уже не было такой разницы между мусульманами по рождению и теми, кто обратился в ислам или был рожден в смешанных браках.
С XIV века слово «икдиш» в его социальном значении исчезло, и осталось только слово «акхи», обозначавшее, как будет показано дальше, местную полицию.
Однако прежде чем перейти к обсуждению акхи, необходимо обсудить упоминавшихся выше купцов и ремесленников, с которыми они были связаны. И для начала вопрос нужно ставить в широком смысле.
Структура ремесел в Малой Азии поднимает проблему, значение которой может выходить за пределы самой страны. Здесь у нас нет возможности вдаваться в ее детальное обсуждение, но обрисовать ее в общих чертах необходимо. И в Византии (Восточной Римской империи), и в поздней еще единой Римской империи, наследницей которой она была, существовала некая организация родов деятельности со стороны государства в том смысле, что они отличались друг от друга, но право их регулирования принадлежало государству, и все, что оно контролировало, определялось государством. В Западной Европе возникла совершенно другая система, которая начала складываться в период, соответствующий тому же процессу у турок-сельджуков. Там существовали ремесленные гильдии, иными словами, частные организации, которые при отсутствии в то время действий со стороны государства сами писали свои правила, выбирали своих руководителей и по этой причине влияли на жизнь своих членов посредством взаимопомощи, религиозных церемоний и т. д., чего не могла сделать «коллегия» в римской модели. Часто на основании весьма поверхностного изучения, в ходе которого были перепутаны разные вещи, периоды и страны, считалось, что в исламских странах тоже существовали ремесленные гильдии. Для так называемых классических периодов ислама, в широком смысле слова, верно обратное. Там существовали сильные в административном плане государства, которые, подобно римско-византийскому государству, осуществляли прямой контроль, не допуская никаких посредников. Род занятий определялся административно и топографически, но направление деятельности исходило от государства, иными словами, от мухтасиба. В действительности под его руководством и для помощи ему имелись различные ремесленные руководители (арифы, амины, раисы), которые по техническим и психологическим причинам набирались из этих ремесленных групп. Но они были подчиненными мухтасиба, а не выборными представителями своих профессий. И нет почти никаких признаков того, что ремесленные группы играли какую-либо более существенную роль в жизни их членов. Если они и собирались вместе, то это непрофессиональное движение, как, например, фитьян, которое мы обсудим вкратце. В XII и XIII веках в Сирии, в Египте, а также в мусульманской Испании были написаны руководства для хисбы (хисба – это ведомство мухтасиба), точная цель которых заключалась в определении обязанностей мухтасиба с чисто административной точки зрения.
