– Почему мне никто ничего не сказал?!
– Не было необходимости, ее величество контролировала ситуацию.
– Мои дочери…
– Дочери вашего величества прекрасно воспитанные, красивые молодые леди, которые не сделали ничего, что не сделали бы другие девушки в их возрасте, – решительно произнес Самарин. – А Александра Федоровна воспитала их как заботливая мать.
– Я редко слышу, чтобы кто-то защищал мою жену, – заявил царь. – Особенно вы.
– Я понимаю, что ее величество недовольна Анной, – сказал генерал.
– Особенно из-за поведения Дьяволенка, и да, ей не нравится поведение вашей жены.
– Если я могу выразить свое мнение, то в обоих случаях это незаслуженно. Ни Анастасия, ни Анна не сделали ничего плохого.
– Я хотел бы, чтобы пресса не обсуждала поведение моих дочерей.
– Ваше величество, и я, и моя жена сделаем все возможное, чтобы не разочаровать вас, однако существует одно исключение: никто из нас не будет конкурировать с интригами, которые кишат при дворе. Если ваше величество знает, что кто-то другой выполнит наши обязанности лучше, мы сразу же оставим дворец.
Царь нахмурил брови, удивленный решительным тоном генерала.
– Вы считаете, что информация, которую я получаю, искажена?
– Конечно, – кивнул Самарин. – Это правда, что пресса подняла тему визита Анастасии в госпиталь, и это неудивительно, они же живут сенсацией. Впрочем, эту тему прокомментировали и серьезные газеты, в том числе либеральные. В очень позитивном тоне. Назвали Анастасию «Белым ангелом».
– Ну хорошо, – с раздражением произнес царь. – Так что там случилось? Это правда, что Анастасия целовала всех пациентов?
– Нет! Княжна вела себя образцово, навещала больных, обменивалась с ними парой слов, все время придерживалась правил этикета. Когда уже выходила, встретила в коридоре солдата, потерявшего обе ноги. Парню лет девятнадцать. Он плакал и жаловался, что ему незачем жить. До того, как моя жена успела отреагировать, Анастасия подбежала к нему, поцеловала и всунула в руку свою любимую серебряную брошку.
– Это все? – с недоверием спросил царь.
– Почти. Анна вручила парню чек на пятьсот рублей. Она не хотела, чтобы молодой человек продавал подарок Дьяволенка, – добавил он. – Возможно, мадам Вырубова считает такую реакцию недопустимой, однако, по моему мнению, Анастасия повела себя как настоящая леди. В конце концов, он воевал за свою страну. Поэтому я не вижу ничего плохого в том, что дочь вашего величества утешила его.
– Я не поддерживаю такого импульсивного поведения, но в этом случае… – буркнул задумчиво царь.
– Также хочу сообщить, что большая группа командиров хочет попросить ваше величество позволить Анастасии стать покровительницей их полков.
– Правда? Я думал, что она не нравится солдатам.
– Это совсем другое. Дьяволенок очень популярна, но до этого времени к ней относились как к ребенку, сейчас офицеры разглядели в ней взрослую даму, члена правящей семьи.
Царь не прокомментировал слова собеседника, но его лицо выражало явное удовлетворение.
– Ладно, – сказал он через минуту. – Я поговорю с женой и думаю, что в этот раз Анастасия не заслужила нотаций. Ну и сложно не заметить, что под руководством Анны Петровны она добилась большого прогресса.
Самарин поклонился.
– Ее французский все лучше, она начала учить даже латынь, в последний раз цитировала Вергилия. Это удивительно! И как ваша жена это делает?
– Дьяволенок очень умная, это просто вопрос в адаптации стиля преподавания к характеру ученика, – уклончиво ответил Самарин.
– Правда? Мне кажется, что тут что-то больше.
– Я уверен, что моя жена может объяснить это лучше.
– А я уверен, что она обговорила это с вами, – парировал царь, выказывая хорошее расположение духа. – И мне очень интересно, как она оценивает интеллектуальные возможности Анастасии.
– Ваше величество…
Царь улыбнулся, видя растерянность генерала.
– Я полагаюсь на вашу честность, граф.
– Что ж, мне кажется, что она использовала фразу «маленькая хитрая умничка», – неохотно пробормотал Самарин.
Царь рассмеялся, прикрыв рот рукой.
– Это очень точно описывает Анастасию, – сказал он, не скрывая радость. – И как Анне Петровне удалось уговорить Дьяволенка учиться?
– Анастасия любит соперничать и соревноваться со старшими сестрами, поэтому охотно учится, чтобы позже продемонстрировать им свои знания, ну и произвести впечатление на ваше величество.
– Это довольно хаотическая система, на последнем обеде она блеснула географическими знаниями, раньше – латынью и французским, – заметил царь.
– Хаос только мнимый, – заверил Самарин. – Анастасии быстро становится скучно, поэтому Анна все время подкидывает ей новые идеи, однако постоянно контролирует этот процесс. Например, весь последний месяц она знакомила ее с выдающимися поэтами Древнего Рима.
– Точно! – с удивлением признал царь. – Сейчас я вспоминаю, как Дьяволенок раньше цитировала Горация и Луку. Прекрасная работа! Прошу передать вашей жене выражения моей признательности!
– Спасибо, ваше величество.
– К сожалению, мы должны вернуться к менее приятным делам, – сменил тему царь. – Я хотел бы как можно быстрее все разъяснить с этой аферой, поэтому прошу еще сегодня явиться ко мне с мадемуазель Корсаковой.
– Я немедленно этим займусь.
– И с ее отцом, – добавил царь.
«Хотя бы все закончилось только опалой, – подумал Самарин, выходя из кабинета. – Все это дело и так сломает девочке карьеру, хорошо, если не жизнь. А Корсаков станет изгоем. Чертов Глобачев! Уж я поговорю с этим дерьмом».
* * *
Усадьба князя Корсакова находилась на Невском проспекте, недалеко от здания администрации. Построенный в классическом стиле особняк напоминал старинный храм: вход украшали мраморные колонны, двери стерегли статуи львов с человеческими головами, а большие квадратные окна разделяли пилястры, увенчанные растительными бутонами.
Самарин взялся за молоток и постучал. Двери бесшумно открылись, и на пороге показался высокий плечистый мужчина в ливрее дворецкого.
– Граф Самарин к князю Корсакову, – лаконично сказала генерал.
Дворецкий проводил его в вестибюль, забрал пальто и шляпу, указал на удобное кресло.
– Кофе, чай, что-то покрепче? – спросил он.
– Спасибо, нет, – пробормотал генерал.
Он был только посыльным, но не смог заставить себя воспользоваться гостеприимством человека, которого ему придется уничтожить. Хоть и не по своей воле.
Первой появилась Тамара – видимо, появление гостя было для молодой девушки настоящим развлечением. Стилизованное под тунику платье приглушенного бронзового оттенка до середины икры оживляли только белый воротничок и манжеты. Оно не скрывало округлых женских форм дочери Корсакова.
