– А почему это? – вмешалась Наталия.
– Потому что theokataratos ненавидят порабощение и держат свое слово, – ответила за Луну Анастасия. – Лучше иметь дружественного союзника, чем вассала, мечтающего разорвать поводок.
Минуту все молчали, наконец алхимик услышал осторожный шелест ткани. «Кто-то повернул голову в мою сторону», – подумал он.
– Так как ты его убил? – мягко спросила Луна.
– Мне помогла Люсия.
– Ну, теперь все понятно. Поздравляю, это последнее доказательство того, что она признала тебя настоящим отцом, но следи за ней. Как бы там ни было, она смертельно опасна.
– Почему ты так считаешь? И откуда ты знаешь, что Люсия признала меня отцом?
– Иначе она не помогла бы тебе убить того, кто ее породил, – спокойно пояснила Луна.
– Коль это так, почему я должен ее бояться?
– Не ты, другие. Она намного умнее других детей в ее возрасте, но не понимает всех условий и не знает правил этого мира и, кроме того, испытывает к вам безоговорочную признательность. Если она узнает, что кто-то собирается обидеть тебя, отреагирует как маленький ребенок: убьет паскуду, не заботясь о последствиях. Это же касается и твоей жены. Ты же не хочешь, чтобы дама, которая случайно толкнула Наталию, повисла на люстре? Ты должен много с ней говорить и корректировать ее поведение.
– Я понимаю, – вздохнул Рудницкий. – Я постараюсь.
– Может, уже закончим совещание, если это все? – предложила Наталия. – Олафу нужно отдохнуть.
К удивлению алхимика, Анастасия и Луна без слова протеста подчинились желанию Наталии. Рудницкий ощутил на щеке касание женских губ, и они остались одни.
– Сейчас приведу детей, – сказала она. – Было бы хорошо, если бы ты поиграл с ними хотя бы полчаса.
– Я думал, ты не хочешь, чтобы они видели меня в таком состоянии.
– Ни в коем случае! Просто мне нужно было их подготовить, сейчас они уже знают, что ты ослеп. Подожди минутку, девочки уже теряют терпение.
Легкий сквозняк проинформировал Рудницкого о том, что открылись двери в коридор, через мгновение раздались поспешные, приглушенные ковром шаги.
– Папочка!
Люсия с разбега упала ему в объятия, Аня осторожно обняла его за шею.
– Я принесла тебе печенье, – проинформировала его Люсия. – Шоколадное. Я даже его не облизала.
– Молодец, – произнес алхимик. – Облизанное печенье решительно утрачивает свою ценность.
– А я оставила тебе свой малиновый пудинг, – отозвалась Аня, – чтобы ты много ел и быстрее поправлялся.
– Спасибо.
Неожиданно Рудницкий ощутил, как повлажнели его глаза. «Хорошо, что я надел эти идиотские очки», – подумал он.
– Поиграем? – спросила Люсия. – Или расскажи мне сказку.
– Сказку, – поспешно выбрал алхимик.
– Я тоже хочу сказку, – сказала Аня.
– Ну, ладно, слушайте… Жил себе волк…
– Большой? – нетерпеливо прервала его Люсия.
– Огромный, – заверил Рудницкий. – И у него были большие клыки. Он их точил, поедая маленьких детей.
– Я тоже ем мясо, но это не делает мои зубы острее, – запротестовала Аня.
– Волк ест детей сырыми и с костями, а это огромная разница, – пояснил алхимик. – Ну что, рассказывать дальше?
– Да! – хором закричали девочки.
* * *
Звякнул серебряный колокольчик, и в нос алхимика ударила волна знакомых ароматов: трав, камфары, экзотических масел, свежеизмельченной гвоздики… Рудницкий почувствовал, что в зале находятся несколько человек, но Хорхе Вилланова подошел поздороваться с работодателем, не обращая внимания на клиентов. Опираясь на руку жены, алхимик представил ему дочерей, и Вилланова отнесся к ним как к молодым дамам, что вызвало смех у Ани.
– Обслужи клиентов, потом поговорим, – шепотом сказал Рудницкий молодому человеку.
Вилланова сам попросил его о встрече, но поскольку отправил ему письмо с просьбой, алхимик надеялся, что дело не столь срочное.
– В аптеке две дамы и пожилой мужчина, – шепотом проинформировала его Наталия. – Одной из них около тридцати, и, похоже, она никуда не торопится.
– И смотрит на господина Вилланова, словно хочет его съесть, – сказала Аня. – Но не как злой волк, а так, словно Вилланова – шоколадное печенье.
– Тише! – зашипел алхимик, пресекая веселье. – Нельзя так говорить. Ну, по крайней мере, громко…
«Страшно подумать, что меня ждет с этими девочками, когда они подрастут», – подумал Рудницкий.
– А тут есть конфеты? – спросила Люсия, уставшая от непонятных для нее разговоров.
– Есть, но только для медицинских целей. Для детей, которые вели себя хорошо во время процедур, – ответил алхимик.
– А что такое процедуры?
– Например, уколы.
– Мне когда-то делали уколы, – оживилась Аня. – Но без конфетки. Доктор воткнул мне в попу вот такую большую иголку.
Шелест одежды подсказывал, что девочка развела руки, демонстрируя размер иглы.
Испуганная Люсия прижалась к алхимику. Судя по всему, история сестры ей не понравилась.
– Аня преувеличивает, – сказал алхимик. – Игла, по крайней мере, вполовину меньше.
– То есть всего лишь полметра, а не метр? – уточнила Наталия.
– Никто не будет делать тебе уколы, – заверил Люсию Рудницкий. – Уколы делают только больным детям, а ты у нас здорова, правда?
Малышка подтвердила нечленораздельным мычанием.
– Есть еще конфетки для горла, с анисом, шалфеем и алтеем, – продолжил алхимик. – Помогают, когда у кого-то болит горло.
Внезапное движение подсказало, что информация заинтересовала Люсию, однако до того, как девочка что-то успела ответить, негромкая серебряная трель ознаменовала уход клиентов.
– Я закрыл двери и повесил табличку, что у нас инвентаризация, – сообщил Вилланова. – Можем подняться наверх? Если вам не трудно, – с заботой добавил он. – Или я могу принести сюда несколько стульев.
– Нет, нет! Все в порядке.
Отполированные, знакомые на ощупь перила привели Рудницкого на второй этаж. Помогая себе тростью, он подошел к столу и самостоятельно сел: к счастью, парень не обставил салон мебелью.
– Я слушаю, – сказал он через минуту.
– Может, сначала я угощу барышень? – предложил Вилланова. – Внизу, в первом шкафчике слева от дверей, есть красная баночка с конфетками.
Алхимик нахмурился, услышав топот ног по ступенькам – девочки кинулись бежать еще до того, как парень закончил предложение.
– Не беспокойтесь! Все лекарства и опасные ингредиенты заперты, на полках стоит только парфюмерия и гигиенические средства. А в единственном не закрытом шкафчике находятся исключительно сладости, – успокоил молодой человек.
