— Он много болтал? — спросил Телорс.
— Смотря о чем.
— Ну, о жизни… своем прошлом что-нибудь рассказывал? Бэйн увидел, что Телорс взволнован.
— Нет, говорил только, что люди спустились со звезд, больше ничего.
Телорс успокоился.
— Завтра он будет в порядке. Кара приготовит ему завтрак. Она чудесная девочка, я не хочу, чтобы ей было больно.
Внезапно Бэйн понял, что именно беспокоит Телорса. Кара ничего не знала ни о смерти матери, ни о своем происхождении. Бэйн отхлебнул из фляги. Брага была крепкой, и ему тут же ударило в голову.
— Свирепый вчера был просто великолепен, — сказал Бэйн, меняя тему разговора, — быстрый, уверенный, беспощадный.
— Ну, так это же Свирепый, — сказал Телорс и расслабленно улыбнулся.
— А он мог бы победить Волтана?
— Я вижу, ты быстро все схватываешь. Ответа я не знаю. В лучшие годы оба были превосходны. Думаю, если бы мне нужно было поставить на одного из них все деньги, я бы выбрал Волтана, но если бы моя жизнь была в опасности, я бы хотел, чтоб меня защищал Свирепый. Надеюсь, я ответил на твой вопрос?
Бэйн покачнулся на стуле, очертания комнаты расплывались перед глазами.
— Лучше иди спать, парень, я слишком устал, чтобы тащить еще и тебя, — засмеялся Телорс.
Бэйн плыл по морю снов, мимо него проносились лица и образы, сливаясь и изменяясь. Он видел Ариан, потом Ворну, потом старого ловчего Паракса, а потом гладиатора Фалько. Перед глазами проплывал бесконечный поток людей. Бэйн потянулся к ним, но его пальцы прошли насквозь, и образы покрылись рябью, как на воде. Бэйн проснулся в холодном поту и откинул одеяла. В комнате было холодно, а ставни покрылись льдом.
Он сел и почувствовал, как в голове стучат раскаленные молоточки. Бэйн встал, быстро оделся и вышел из комнаты. На кухне Кара помогала толстой гатке Гирте мыть посуду после завтрака.
— Ты долго спал, — сказала Кара, — могу приготовить тосты из вчерашнего хлеба.
— Было бы здорово, — ответил Бэйн.
В голове перестало стучать, зато появилась тупая боль за глазными яблоками. Бэйн сел за стол и стал растирать виски. Вены под кожей натянулись как медная проволока. Гирта бросила кисейный мешочек с травами в чашку и залила кипятком. По кухне поплыл сладкий аромат, Гирта поставила чашку перед Бэйном.
— Пусть немного настоится, — сказала она, — а потом можно пить.
— Неужели я так плохо выгляжу? — через силу улыбнулся Бэйн.
— Ты очень бледен, а под глазами темные круги. Следы браги.
Гирта усмехнулась.
Бэйн потер глаза. Казалось, выпил лишь несколько глотков, но напиток оказался крепким. Можно было подумать, что глотаешь огонь.
Через несколько минут вернулась Кара с тарелкой горячих тостов с маслом. Бэйн поблагодарил ее и попробовал отвар. Гирта была права: в голове тут же прояснилось.
— Где Свирепый и Телорс? — спросил он.
Они позавтракали час назад и ушли на пробежку, — сообщила Кара. — Телорс не велел тебя будить, он сказал, что ты пил брагу. — Кара укоризненно посмотрела на Бэйна. — Дедушка говорит, что гладиаторы не должны пить спиртное. Он говорит, что спиртное — яд.
— Твой дедушка — очень мудрый человек, — сказал Бэйн.
Он никогда больше не будет сражаться, — заявила девочка, — никогда.
— Очень рад это слышать. Кара посмотрела на Гирту:
— Вчера был ужасный день, правда, Гирта? Сидеть здесь и ничего не знать о дедушке… Ужасный день!
— Но сегодня все уже не так страшно, — проговорил Бэйн.
— Сегодня мой день рождения, — сказал Кара, — мне исполнилось четырнадцать. Мы с дедушкой едем в город, и он купит мне лошадь. Не пони, а настоящую лошадь! Мы собираемся купить еще другой скот. Дедушка теперь богат — поэтому он больше не будет сражаться!
Бэйн заканчивал завтракать, когда во двор вбежали Телорс и Свирепый. Бэйн выглянул в окно. Телорс помахал ему.
— Молодые совсем не умеют пить! — крикнул он.
— Дело не в выпивке, — отшутился Бэйн, — а в твоем храпе, я просто глаз не сомкнул.
Телорс бросил в Бэйна снежок. Тот, уворачиваясь, взглянул во двор и увидел всадника. На госте был дорогой, отороченный горностаем плащ и подбитые мехом сапоги. Конь здоровый и холеный. Свирепый вышел навстречу.
Бэйн подошел к открытому окну.
— Кто это? — спросил он Телорса.
— Судя по вышитому на тунике орлу, он из цирка Палантес, — ответил Телорс.
Бэйн прошел в большую комнату и сел у камина. Голова почти прошла, но он чувствовал себя обессиленным. Кресло такое удобное и глубокое, Бэйн вытянул ноги и закрыл глаза.
— К тебе гость, — объявил Свирепый.
Бэйн выпрямился. Гость, высокий полнеющий мужчина, коротко кивнул в знак приветствия, и Бэйн уловил запах его духов.
— Я Джаин, первый раб цирка Палантес, — произнес гость звонким мелодичным голосом, — рад с вами познакомиться.
Бэйн встал и пожал его руку, кожа была мягкой, а пальцы липкими.
— Вчера я видел ваш бой, и вы произвели на меня огромное впечатление.
Бэйн ничего не ответил.
— Я поговорил о вас с Персисом Альбитаном и попросил разрешения заключить с вами контракт. Короче говоря, цирк Палантес хотел бы вас финансировать.
— Финансировать меня?
— Они хотят, чтобы ты за них сражался, — пояснил Свирепый.
— Пять тысяч золотом сразу после подписания контракта и еще пять тысяч за каждый бой. Личные расходы и проживание тоже будут оплачены цирком, мы также обеспечим вас оружием и доспехами.
Бэйн посмотрел на Свирепого:
— Это достойные условия?
— Достойные, но не более того.
— Что ты посоветуешь?
Обдумай все хорошенько, — сказал Свирепый. Бэйн посмотрел на Джайна:
— Я дам ответ завтра.
— Это прекрасное предложение, — уверил Джаин, не переставая улыбаться.
— Я дам ответ завтра, — повторил Бэйн.
— Конечно, конечно! Позвольте еще раз поздравить вас с победой в поединке. — Гость взглянул на Свирепого. — Мои поздравления и вам. Мы все считали Воркаса будущим гладиатором номер один, а вы показали, как мы ошибались.
— До свидания, — проговорил Свирепый, открывая дверь. Джаин вышел из дома, вскочил на коня и ускакал.
— Так я и думал, — проговорил Свирепый. — Палантеси не думает горевать — всегда найдется другой гладиатор, который позволит высосать из себя все соки.
