Цепь в гербах его сеньора курфюрста Ребенрее удивительно хорошо легла на синий атлас. Серебро прекрасно подходит и для синего, и для чёрного. Гюнтер держал пред ним зеркало и говорил восхищённо:
— Прямо председатель городского магистрата, никак не меньше.
Волков покосился на дурака, но говорить, что сравнением с городским чинушей он его чуть не оскорбил, не стал. Костюм был прекрасен, даже граф фон Мален и тот не был так раскошен и изыскан, как Волков в этой одежде.
— На ужин со мной пойдёшь, — коротко сказал он лакею. — К столу не подходи, но будь рядом.
— Как изволите, господин, — отвечал Гюнтер.
Он вышел из шатра и был удовлетворён тем эффектом, который его костюм произвёл на подчинённых. Брюнхвальд таращился на него с удивлением, Бертье так и вовсе рот раскрыл, Рене зачем-то поклонился ему, а Роха произнёс удивлённо и непонятно:
— Вон, оно как, значит…
Капитан Пруфф, даже он, выглядел озадаченным, как и инженер Шуберт. Только галантный и изысканный ламбриец Джентиле нашёлся, что сказать разумного:
— Жаль, что на ужине не будет дам. Уверен все бы они были ваши, полковник.
Увалень подвёл ему коня. Вороного, самого дорогого, что кавалер взял с собой в поход. Помог сесть полковнику, придержав стремя. Ну не в изысканных же туфлях и чулках, в самом деле, идти кавалеру через весь лагерь до столов, что уже были накрыты у реки.
Не только на своих офицеров вид Волкова произвёл эффект. Собравшиеся командиры других полков тоже были удивлены. Но Волков, как только слез с коня, сам пошёл к офицерам, с которыми познакомился ещё в прошлый раз. Сам, без всякой заносчивости, пошёл к ним и сам первый протягивал руки в чёрных шёлковых перчатках с золотыми перстнями поверх них:
— Рад видеть вас, полковник Эберст.
— И вас, мой друг, полковник фон Клейст.
Полковники жали ему руки и кланялись ему, и он кланялся им как равным.
— Полковник фон Кауниц.
— Полковник Фолькоф.
Он раскланялся и с ним, а остальным офицерам, лейтенантам и капитанам, он кивал со всем возможным дружелюбием. А уже потом он пошёл ближе к шатру маршала, где собрались все его офицеры, адьютанты и генерал фон Беренштайн. Волков со всеми своими офицерами подошёл к ним и низко поклонился.
— Рад видеть вас, полковник, — едва скрывая неприязнь, отвечал кивком головы фон Бок. — Только вот, думаю, что вы перепутали гардероб. Мы здесь, чай, на войну собираемся, а не на балы к курфюрстам.
Среди офицеров маршала появились усмешки.
— Для меня, господин маршал, — отвечал Волков с вежливой улыбкой, — война милее всякого бала. А общество братьев офицеров я ценю выше общества князей, поэтому и надеваю на дружеские ужины лучшее, что у меня есть.
— Сие похвально, — заметил фон Беренштайн, — очень хотелось бы, чтобы не только на ужинах, но и в деле вы выглядели так же прекрасно, как сегодня.
— Полагаю, что не дам вам случая упрекнуть меня, — отвечал Волков с поклоном.
— Зачем вы их злите? — тихо спрашивал Брюнхвальд, когда они уже отходили от командующего. — Ваш вид их просто взбесил.
Волков и сам не знал. Наверное, потому что ни фон Бок, ни фон Беренштайн ему не нравились. Кавалер только усмехнулся и ответил:
— Чёрт с ними, не велики птицы, я раздражаю людей и познатнее, и поопасней.
Капитан-лейтенант ничего ему на это не ответил. А вскоре лакеи просили всех к столу. И Волков прекрасно провёл вечер в окружении офицеров полковника Эбертса, с которым быстро сошёлся.
Ещё роса не легла как следует на траву, ещё утренние звёзды можно было разглядеть, а лагерь уже поднялся. Смотр!
То и дело раздавался рёв трубы, ржали лошадей, кричали сержанты. Никакого завтрака, всем подъём, бегом к реке, мыться и на построение. Смотр касается всех, в том числе кашеваров, возниц, сапёров. Смотреть будут всё: от палаток до телег, от ковки лошадей до оружия и доспехов. Каждый полковник старался, чтобы его полк выглядел не хуже, чем у других. Солдаты со вчерашнего дня чистили доспех, латали одежду и обувь, правили оружие. Смотр!
Волков ни о чём не волновался, он знал, что у него есть Брюнхвальд, который будет волноваться за него. А у Карла всё всегда под контролем. Он ещё на марше проверял ладность ботинок у солдат, следил за чистотой одежды и за доспехом, конечно.
Волков сидел на стуле. Увалень и братья Фейлинги облачали его в сияющий после чистки доспех. Он решил не одевать горжет и наручи, и шлем тоже, решил не париться в толстой стёганке, доспехи надевал прямо на одежду. Это всё-таки смотр, а не сражение.
Брюнхвальд говорил ему:
— Телеги и лошади у нас в порядке, платок достаточно, лекари есть, провианта достаточно. Пусть господин генерал хоть пересчитывает.
— А как люди Шуберта? Я за ними не смотрел, не выглядит ли они оборванцами?
Братья Фейлинги уже поверх доспеха надели на него роскошный ваффенрок. А на голову Гюнтер надел ему полюбившуюся уже шапочку с перьями цапли. Поднёс зеркало.
— Сапёры? Да всем хороши, отличные у нас сапёры. Вчера я и оглянуться не успел, как они канаву вырыли.
— Что ж, славно, — сказал кавалер, вставая. — Тогда велите трубить построение в маршевые колонны. Идём на смотр.
— Нет нужды, все уже построены, ждут вас, полковник.
Дорога, дикий просёлок, что тянулся вдоль небольшой речушки, и стал местом смотра. Вдоль дороги стали строиться полки для осмотра высшим командованием.
По росе, под барабаны туда выходили строиться полки. На сей раз его полку выпало стоять первыми. То было не случайно, кончено; к первому будет больше всего внимания.
— Нас неспроста поставили первыми, — произнёс Волков.
— Неспроста, — соглашался Брюнхвальд. И тут же кричал капитану Бертье. — Ваша рота строится по порядковому номеру, становитесь за ротой Рене. Стройте людей в шесть линий, телеги ставьте за ними.
— Лейтенант! А мне куда ставить людей? — пыхтел приехавший Роха.
— Стрелки сразу за третьей ротой, арбалетчики за стрелками, — изо всех сил кричал капитан-лейтенант и указывал рукой в сторону, вдоль дороги. — Туда, туда, Роха! Джентиле пусть становится за вами!
Он повернулся к Волкову:
— Я не знаю, куда поставить Пруффа с его пушками.
— Пушки поставьте к кавалерии Гренера, как довесок.
Брюнхвальд кивнул и, привстав на стременах, закричал:
— Капитан Пруфф, артиллеристы, там не становитесь, езжайте в голову колонны, к кавалеристам!
Капитан Пруфф, как всегда, был недоволен, разводил руки с укоризной, мол, что, сразу нельзя было сказать.
Но приказ капитан-лейтенанта выполнил, поехал к кавалеристам.
