— Заходи, поднял всю округу! Я уж было решила, что это сон, — тараторит, пока Исайя, рыдая, обнимает её за талию.
— Вэнс, — плачет он, прижимая её хрупкую фигуру к себе.
Костыль валится из её рук, когда она замечает меня.
— Рид… — потрясённо замирает. — Это и правда ты?
— Привет, Ванесса…
Воспоминания обрушиваются на меня словно дождь из камней. Пока смотрю в её глаза, успеваю прочувствовать всё то, что так усердно закапывал поглубже. Жаль. Мне чертовски жаль, что я взял её в тот день с собой…
— Заходите, ребята. Мама в салоне, так что я сейчас одна.
Она открывает дверь пошире и отходит чуть в сторону, взмахнув рукой. Против воли задерживаю на ней взгляд. Худенькая и всё такая же мелкая ростом. Повзрослела, конечно, но черты лица всё те же. На щеках играет румянец, а глаза блестят. Словно и не было этих трёх паршивых лет.
Прохожу в гостиную. Ричи снова тянет руки к сестре, и она улыбается в ответ.
— Мы же договаривались, что как только смогу, сама приеду к тебе, — она прижимается своей щекой к его и целует.
Эти двое как сиамские близнецы. С самого детства Исайя и Ванесса были единым целым. И я, как никто другой знаю, чего ему стоила разлука с ней.
— Идёмте к столу, я как раз испекла штрудель, — поглаживая его по плечу, предлагает она. — Шумела посудомоечная машина, и я не сразу услышала вопли любимого брата.
Я в некоем ступоре. Ожидал увидеть что угодно, но не эту беззаботную улыбку на её лице. Поднимаю с пола костыль. Делаю шаг вперёд, она тоже. Смотрим друг другу в глаза, и у меня всё никак не получается произнести те слова, которые как нарочно застряли в глотке. Опускаю взгляд на гладкую древесину и чувствую себя самым ужасным человеком на свете.
— Рид, — виснет на моей шее и шумно тянет носом. — Я так тебя ждала всё это время!
Ричи молча наблюдает за происходящим, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Я зарываюсь носом в её волосы и до хруста сжимаю челюсти. Почему, почему я сделал это только сейчас? Почему не смог встретиться с ней раньше?
— Прости, Ванесса, — тихо говорю ей, и она внезапно отклоняется назад.
— Я и только я виновата, слышишь?
В её глазах стоят слёзы, а верхняя губа дрожит. Качаю головой. Чёрт, я даже не думал, что будет настолько тяжело…
— Я хочу, чтобы вы посидели со мной. Ладно? Вы же не торопитесь?
Я киваю, а Ричи наклоняется, чтобы помочь ей опереться на костыли.
— Подожди. Хочу кое-что тебе показать. Отойди вон туда, — указывает в сторону кухни. — Давай, шевелись, Ис.
Он послушно отступает назад.
— Отпусти меня, Рид, — просит, чуть склонив голову. — Я не свалюсь, не бойся.
Нехотя отрываю от неё руки, убедившись в том, что она твёрдо стоит на ногах.
Ванесса закусывает губу, разворачивается, а потом начинают происходить удивительные вещи: она делает шаг за шагом, направляясь к Ричи. Спина идеально прямая, руки раскинуты в сторону. Неспешно ступает словно эквилибрист по канату. Я запускаю пятерню в волосы и резко выдыхаю. Ходит… Поверить не могу в то, что вижу. Все эти годы я корил себя за то, что навсегда приковал эту девочку к инвалидной коляске.
— Гляди, а! Терапия помогает, Кайла говорит, что уже спустя полгода я буду скакать, как лошадка! Пока, конечно, устаю, но видишь, какой прогресс?
Исайя садится на корточки и обнимает её острые коленки. Его плечи подёргиваются от глухих рыданий, и Ванесса успокаивает брата, перебирая пряди его белых волос…
Спустя какое-то время мы сидим на обставленной дизайнером кухне, и Ванесса разливает по чашкам ароматный кофе.
— Рид, расскажи о себе! — лучезарно улыбаясь, просит она. — Я периодически просматриваю твои соцсети, но всё-таки хочу услышать пару слов от тебя самого!
Усаживается рядом с братом и подносит кружку к губам.
— Да всё по-прежнему, заяц. Ни черта не поменялось. Бокс, опостылевший колледж вместо школы, прыжки с парашютом, — буднично отвечаю я.
— Парашют! — она мечтательно закатывает глаза. — Как здорово! Значит, тебе понравилось прыгать?
— Настолько, что теперь с ним прыгают другие, рискуя своей жизнью, между прочим! — недовольно ворчит блондин.
Смит не удержалась и растрепала ему о своём маленьком подвиге, но он эту затею не одобрил, посчитав мероприятие крайне опасным и безрассудным.
— А та девушка? Ты всё ещё с ней?
— Нет, мы с ней уже не вместе, — тон моего голоса тут же меняется. Ведь речь заходит о Виктории. Вспоминаю, какую истерику она мне закатила в тот день, когда я сообщил ей, что наши отношения закончились. Такую чушь несла…
— Это означает, что ты теперь свободен? Или рядом уже есть кто-то другой? — смущённо спрашивает Ванесса.
— А тебе какая разница? — злится Ричи, не давая мне ответить.
Ванесса удивлённо вскидывает бровь.
— Не надо так на меня смотреть, — насупившись, произносит он, запихивая в рот большой кусок штруделя. — Я всё знаю про вас.
— И? — она слегка потупив взгляд, улыбается. — Ис, ну было и что! Я же его любила до чёртиков! На шею вешалась, как ненормальная, прохода не давала!
— Не надо его оправдывать! — гневается он, пока я молча вожу пальцем по ребру пузатой чашки.
— Эй, я его любила, ты слышишь? — хмурится Ванесса.
— А он тебя нет! — ядовито подмечает Исайя и тычет при этом в меня пальцем. — Ты мне слово давал! Посмеивался над малолеткой, забыл?
— Ричи, — предостерегающе качаю головой и прищуриваюсь.
— Так, стоп, братец! Хватит! Это было всего один раз и то потому что он был пьян, а я чересчур навязчива, — краснея, поясняет Ванесса. — И вообще, не лезь в мою личную жизнь, Рид не первый и не последний, на всех бросаться будешь?
— Не первый и не последний, — Ричи вздыхает и прижимает ладонь к лицу.
— Слушай, не тебе заводить беседу о нравственности! — многозначительно хмыкает она.
Что правда, то правда… Исайя, несмотря на свой юный возраст, имеет внушительный список тех, кто побывал в его постели.
