— В ситуации с ней повёл бы себя так же? — ядовито бросает она.
— Опять? Тебя заклинило на Смит, что ли? — начинаю выходить из себя. — Раз уж на то пошло, с ней такой ситуации не возникло бы. Дженнифер не стала бы спать со мной, даже будучи нетрезвой.
Она хмыкает, размазывая слёзы по лицу. Тянет носом и тяжело вздыхает. А я, пожалуй, готов признаться. Не ей. Самому себе. Мне действительно нравится Дженнифер Смит. Слишком сильно, чтобы просто с ней дружить. Даже Фостер это заметила. Похоже, всё стало слишком очевидно…
— Ляжешь в хорошую клинику. Сделают всё, как надо, без последствий, поняла? — беру её за руку, но она её тут же резко выдёргивает.
— Не нужна мне твоя супер клиника.
— Фостер. Ты не можешь решать за нас двоих. Я против этого ребёнка.
— А ты значит, можешь? — кричит она.
— Успокойся, подумай сама. Это человек. На что ты обрекаешь его и себя? Меня ты рядом этим не удержишь, — трясу её, озвучивая свои подозрения. И по тому, как мелькает тень страха в её глазах, понимаю: так и есть. — Решила, что залёт сможет что-то изменить между нами?
— Да пошёл ты! — сбрасывает мои руки и стремительно уходит. Смотрю как огненная грива исчезает за поворотом. Ударяю по колесу и запрокидываю голову наверх к небу. Калифорнийское солнце выходит из-за облака и слепит своими лучами.
— Молодой человек, рискну пригласить вас и вашу спутницу к себе на консультацию, — неожиданно раздаётся справа.
Поворачиваюсь и замечаю, что рядом стоит та самая женщина преклонных лет. На ней какое-то идиотское платье с попугаями. Она жеманно улыбается, словно и правда рассчитывает что-то от меня услышать.
— Вы кто вообще?
— Психолог, — невозмутимо отвечает она и суёт мне в карман визитку странного вида. — Надумаете, позвоните. Гляжу, проблемы-то серьёзные…
— Мне не нужен мозгоправ, — фыркаю, открывая дверь мерседеса.
— Нет нет, мой прекрасный. Я скорее по делам душевным.
— Намекаете, что я душевнобольной? — хохочу, залезая в машину.
— Все мы немножечко больны, — пожимает плечами эта странная мадам. — Буду ждать звонка, Исайя.
— Ага, непременно, только если для того, чтобы пригласить вас на кофе.
Она заливается смехом и кокетливо отмахивается, а я завожу мотор и выезжаю с парковки.
*********
Рождество пролетает. Один день сменяет другой и вот — на календаре уже февраль. Близится окончание года, а это значит, что Дженнифер уедет. Говорит, что всё для себя решила. Оставаться в Блу Бэй после сдачи экзаменов она не намерена. И это меня страшно пугает. Я не готов её отпустить. Кажется, что Смит всегда была рядом. Потому как я даже не помню то, что было до неё.
Наша дружба — едва ли не самое ценное, что у меня есть, но вот беда: я хочу её. Чем больше времени провожу с этой девушкой, тем сильнее меня затягивает. В то, чему объяснения я так и не нашёл. Одно знаю наверняка: мне надо видеть Дженнифер каждый день, слышать её смех и ловить момент, когда сверкают необыкновенные синие, с оттенком фиолетового глаза. Касаться невзначай, шутить, смотреть дурацкие комедии, да что угодно делать, лишь бы с ней… Ни в одном человеке я так не нуждался, и никого не боялся так потерять.
Намёков она не понимает, либо делает вид, что не замечает моего отношения к ней. Переводит всё на юмор и без конца твердит, что я самый-самый лучший друг на свете. Именно по этой причине решаю, что пора. Пора бы понять ей, что быть лучшим другом и всё — меня уже давно не устраивает.
Мы как раз тусим у меня дома. Решили прогулять скучную лабораторную и заодно все остальные уроки. Дженнифер прыгает в бассейн, поднимая тучу брызг. Веселится на пару с Роуз, которую тоже удалось утащить с собой. Похоже, у них с Лероем снова чёрная полоса в отношениях.
Улыбаюсь. Красивые нереально. Выглядят счастливыми, это ли не главное? Сижу на огромном розовом фламинго и наблюдаю за тем, как они дурачатся в воде. В последнее время Смит ведёт странно: часто «уходит в себя», молчит, постоянно о чём-то думает, но делиться своими размышлениями не спешит. Есть ощущение того, что происходит нечто, о чём она не хочет говорить. Надеюсь, это не касается Брукса. Если он снова её обидит, терпеть и молчать я не стану.
— Хватит накуриваться всякой дрянью, — недовольно говорит мне Смит, проплывая мимо. Переворачивается и ложится на спину. Раскидывает руки, словно она морская звезда, и замирает, наслаждаясь тем, что её держит вода.
Я залипаю на её влажные губы. Взгляд скользит к шее, ниже до линии груди и плоского живота… Во рту становится сухо. Сейчас или никогда. Бросаю быстрый взгляд в сторону шезлонгов. Онил, похоже, отключилась. А это значит, что момент очень даже подходящий.
Прыгаю в воду, и Дженнифер удивлённо вскидывает голову. Моргает, сгоняя капли с ресниц, в то время как я подплываю ближе. Она хватается за мои плечи и начинает топить меня. Дурная. Хохочет и тут же уходит под воду вместе со мной. Несколько минут мы ведём себя как маленькие дети. Ныряем, толкаемся, а потом пытаемся восстановить дыхание. Обнимаю её, притягивая ближе к себе. Ближе, чем положено друзьям… И от неё не укрывается этот жест. Пытается развернуться как ни в чём не бывало, но я не даю ей этого сделать. Смотрит на меня озадаченно, как будто наперёд знает, что сейчас произойдёт, но всё ещё не может в это поверить.
— Ричи, что происходит? — тихо спрашивает она, наблюдая за тем, как я наклоняюсь к её лицу.
— А ты не догадываешься? — шепчу ей прямо в губы. — Если бы ты знала, сколько раз я мечтал об этом.
Замирает, напрягается, и я её целую.
Не оттолкнула, уже хорошо… Потому что я всё равно бы сделал это. Слишком сильно меня тянет к ней. Давно уже перестал соображать. Мне нравится в ней всё: её тело, запах и эти сумасшедшие кудряшки. Касаюсь пальцами нежной щеки и осторожно продолжаю. То, что происходит, определённо ярче, чем я себе представлял. Волнительно, круто, остро… Как будто тот самый первый поцелуй, который ты так ждёшь в детстве. Хочу, чтобы Дженнифер была со мной…
Её мягкие и тёплые губы сперва смело отвечают мне, но потом в какой-то момент она вдруг резко толкает меня в грудь. И к моему сожалению, поцелуй прекращается. Ну конечно. Смит всегда остаётся верна себе. Смотрит исподлобья и в бешенстве бьёт по воде кулаками. Я только улыбаюсь. Разозлилась. Ноздри раздувает как огнедышащий дракон. Пусть негодует. Её право.
