– Двигаемся. – Главного группы наймитов Бригадир угадал по голосу сразу. Уверенный, волевой, поставленный годами командования. Парень явно не штаны в штабе просиживал. АКСУ, опять же, не импортная техника. К нему боеприпас найти проще, да и надежностью славится. Ни знаков отличая, ни шевронов нет, но бойцы неукоснительно слушают и выполняют его приказы.
Делать нечего, пошли под конвоем: Красный впереди, за ним, – расстроенный из-за потери «Банхаммера» Мастер, матерившийся себе под нос, замыкал колонну пленных Бригадир. Когда обнаружили себя все бойцы, стало ясно, что сдаться в плен было единственно правильным решением. Группа явно была грозной силой: одинаковое обмундирование, слаженность действий – взвод личного состава, не меньше. У всех автоматическое оружие, новая обувь, лица скрыты балаклавами. У кого-то глаза спрятаны за стрелковыми очками, все без исключения в сферах, брониках, проводки ларингофонов еле заметны, но связь есть. Да, наймиты тут воевали по-взрослому. Не каждая банда позарится на такой рейд, не все мутанты осмелятся нос высунуть.
Лес закончился, пошел мелкий кустарник. Впереди колонны шел невысокий широкий тип в горке, голова его была скрыта под капюшоном, а лицо не позволял разглядеть намотанный почти до глаз платок. Оружия у незнакомца не было, так же как и снаряжения, зато была цепь, пристегнутая к поясу. Другой конец цепи держал командир, подгоняя сталкера.
– «Отмычка». – Красного аж передернуло. – Уроды!
Удар прикладом в спину заставил его замолчать.
«Отмычкой» в Зоне называли сталкера, которого пускали вперед группы, и вынужден он был расчищать путь, обходить аномалии, вызывать на себя агрессию псевдособак и квазимух, оттягивая внимание монстров. Незавидная, в общем, судьба. Этот человек становился своеобразным агнцем на заклании, которого, конечно же, не спрашивали, хочет ли он выполнять эту роль или нет, как, в общем-то, никому не интересно мнение козы, привязанной к колышку, при охоте на тигра.
В «отмычки» никто сам по себе не нанимался, туда попадали обычно за долги или по беспределу. Способ действенный и быстрый, но аморальный.
– Не пойму, что мы плетемся? – послышался голос за спиной, и Бригадир в мгновение ока весь обратился в слух. – «Отмычку» пустили. Что командир осторожничает? Мы же постоянно тут ходим!
– Вот потому и осторожничает, что постоянно, – ответил другой голос, глухой, чуть посаженный. – Слышал, что с северной группой случилось?
– А что?
– Вот ты лапоть. – Человек в балаклаве покачал головой. – Северный рейд на заставу «Борга» наскочил. У них там, видать, свой интерес был. Наши, конечно, им показали, где у квазимухи гениталии, а краснопогонники быстро так ушли. И вроде бы ничего, а вот по возвращении… Выдвинулись по единственной безопасной дороге, да и влетели на противопехотку. Четверо трехсотых организовалось, а тут и «борговцы» подоспели, начали шпиговать наших. Еле ноги унесли. Ты вообще сколько в Зоне?
– Ну, год.
– А кэп уже пятый год тут торчит, и ни одной царапины. Ты держись его, может, до конца контракта и дотянешь.
Колонна вдруг встала, кэп ослабил цепь. «Отмычка» задергался, скривился, изогнулся страшно. Затрещали кости, сталкер заголосил, надрывно, тонко. Кэп поспешно бросил цепь, как только понял, что происходит, бойцы остановились, ощетинились стволами, засвистели в поисках ловушек полетевшие в воздухе камни и болты. Ничего обнаружено не было, чисто, только впереди по тропе что-то нарисовалось нежданно-негаданно.
– Что же ты не щупал. – Красный покачал головой и приготовился к удару, но его не последовало. Командир наклонил голову, прислушиваясь к чему-то в ларингофоне, махнул рукой.
– Не дергаться. Сейчас повязки на глаза наденем, – пояснил пленным один из конвоиров. – Кто снять решит, тот на тот свет прямиком и без сантиментов отправится. Предупредительных окриков и выстрелов в воздух не будет. Всем понятно?
Спросил парень скорее для проформы. И так было понятно, что церемониться со сталкерами наймиты не собираются. Правда, и пускать в расход никого не торопились, иначе зачем было тащить за собой в такую даль. Пока топали, уж и солнце село, а дороге конца-края пока видно не было.
Тем временем на тропе продолжалось ужасное действо. Все еще живой человек дергался в аномалии. Сломанный позвоночник обездвижил его, изо рта несчастного потекла кровавая пена от пробитых ребрами легких, но он все еще был в сознании. Глаза бедолаги блестели, он пытался что-то кричать, разобрать, что именно, было уже невозможно. Человеческая речь очень быстро превратилась в звериный рев, а затем просто в скулеж. Кэп поднял ствол своего АКСУ, выцелил дергающуюся голову «отмычки», потянул за спусковой крючок, отвернулся и, похоже, перекрестился. Нет, просто что-то убрал в карман. Поднес к губам рацию, что-то забормотал.
Со связью в Зоне было туго, а у наймитов она была, и тут в голову приходило только одно объяснение: где-то неподалеку находился рабочий ретранслятор, а рядом с ним почти наверняка располагался опорник. Вот туда, видимо, тройку сталкеров и вели. Зачем вот только? Неужели наниматели Грибова, чтоб он в отдельном котле на том свете варился, решили взять Бригадира в оборот? С другой стороны, слишком уж мало времени прошло, чтобы они вообще хоть что-то поняли. Были и другие варианты: это могли быть грехи Мастера или старые делишки Красного на воле. В Зоне мужики существовали комфортно, а вот вне ее пределов могли кого-то сильно разозлить.
Когда повязка закрыла глаза, стало совсем плохо. Идти, даже в окружении людей, со скованными позади руками, не видя ничего вокруг, задача не из легких. Любая неровность, камень, подвернувшийся под ногу, ветка под подошвой ботинка становятся препятствием. Тут можно упасть и запросто сломать шею. Кто-то просунул под руки Бригадира длинную палку, повели пленных будто ослов, направляя в нужную сторону. Так прошло еще какое-то время, стемнело окончательно. Ночью по Зоне ходят редко и только по большой необходимости. И не только потому, что это просто опасно. Многие сталкеры суеверны, а есть личности, которые в огонь суеверия масла подливают.
Ходит легенда о Ночном сталкере. Звали его то ли Иван, то ли Петр, теперь уж никто и не упомнит. Был он одним из первых, наравне с Шухартом, и набрел на что-то такое на аномальной территории, что в корне его изменило. Он просто шагнул – и застрял душой в темноте, а телом на белом свете. Душа без тела ходить не может, так же как и тело без души. И теперь днем сталкер мертв, а ночью ходит по Зоне и ищет себе проводника, который показал бы душе, как на белый свет выбраться. Найдет какого-нибудь сталкера и тащит за душу туда, где его спрятана, а это для всех остальных смерть верная. Бригадир, конечно, понимал, что сказка есть сказка, но находились и такие, что клялись на всем своем хабаре, будто бы видели, как из леса или из подземки какой выходила мрачная фигура и печально звала, манила, сулила богатства, только бы ей выбраться помогли. И не беженцы это были, не туристы, а что-то страшное, будто сгусток тьмы в человеческом обличье. У страха, как мы все знаем, глаза велики, но бойцы предпочитали не рисковать.
