Известны данные и о службе 61 кавалера ордена Св. Георгия 2-й и 3-й степени – в основном представителей высшего командного состава. Из них через РККА прошли только 7 человек (14,6 % мест службы), через белые армии – 32 (66,7 %, в том числе один перешел в национальную армию), через национальные армии – 9 (18,75 %, в том числе четверо перешли к белым), 16 уклонились от службы, и выбор еще двоих неизвестен
[97]. Можно вывести определенную закономерность: чем выше был должностной и образовательный статус офицеров, тем больше их могло оказаться у противников большевиков.
Существуют данные об офицерах флота, которые заметно выпадают из общей тенденции размежевания офицерства, что вызывает определенные сомнения. По подсчетам историка флота К.Б. Назаренко, к марту 1921 г. в Красном флоте оказались 6559 бывших офицеров из 8060 имевшихся в русском флоте на 1 января 1918 г., или 82,2 %
[98], что экстраполируется К.Б. Назаренко и на период Гражданской войны
[99]. Разумеется, цифры не могут быть статичны применительно к Гражданской войне. Вопрос о допустимости экстраполяции этих цифр на 1918–1920 гг. остается открытым, поскольку имеются указания и на иные данные. Так, в антибольшевистских силах Востока России (второго по значимости антибольшевистского фронта) в 1918 г. служили около 160 флотских офицеров и около 200 армейских офицеров служили по флотским специальностям
[100]. Позднее колчаковское командование организовало собственную подготовку кадров, произвело в офицеры некоторое количество гардемаринов, а также смогло привлечь ряд офицеров из-за рубежа. Пиковым значением стали данные на сентябрь 1919 г., когда на Востоке России числились 1259 флотских офицеров всех категорий, в том числе 500–600 собственно морских офицеров
[101]. В отношении северного антибольшевистского фронта существуют поименные сведения о 263 офицерах флота и морского ведомства, служивших там. На Северо-Западе России у белых оказались не менее 249 офицеров флота и морского ведомства
[102]. Что касается Юга России, то известно, что в Бизерту в феврале 1921 г. в составе флота прибыли 648 офицеров
[103]. В белой Каспийской флотилии служили 80 офицеров
[104]. Очевидно, в период 1918–1920 гг. численность офицеров на той или иной стороне постоянно менялась. К примеру, современник и участник событий офицер украинского флота С.А. Шрамченко утверждал в эмиграции, что через ряды военно-морского флота Украины прошло более 50 % офицеров русского флота
[105]. Конечно, это является значительным преувеличением, хотя бы по той причине, что на Черноморском флоте, который, очевидно, только и мог перейти на сторону Украины, половины морских офицеров попросту не было (по данным на 1 сентября 1917 г., на Черноморском флоте служили 2270 офицеров, причем не менее 82 стали жертвами самосудов в конце 1917 – начале 1918 г.)
[106]. Тем не менее указание на значительное количество украинских морских офицеров все же дает основания считать, что немалая часть офицеров-черноморцев в 1918 г. какое-то время могла служить или числиться на службе независимой Украины. Суммируя данные по антибольшевистским фронтам, можно сделать вывод, что через ряды белых армий прошли не менее 1840 флотских офицеров, включая произведенных в офицеры в Гражданскую войну. Еще некоторое количество прошло через ряды национальных армий. Численность офицеров флота, оказавшихся в эмиграции, исследователи оценивают в 2000–2500 человек
[107]. Очевидно, какое-то количество флотских офицеров, участвовавших в борьбе с красными, осталось на Родине. Известна статистика по судьбам выпускников Морского корпуса 1911 г., согласно которой большинство выпускников оказалось в антибольшевистском лагере. По этим данным, к октябрю 1917 г. в строю оставались 103 выпускника, из которых в Гражданскую войну на белом Юге служили 45 человек, на Востоке – 11, на Северо-Западе и Севере – по 6, в белом подполье в Петрограде состояли еще трое, а в Красном флоте служили, если считать тех, кто не дезертировал, только 12 человек. Еще 12 человек, предположительно, в Гражданской войне не участвовали. Существуют подсчеты по выпускникам 1910–1914 гг., среди которых к 1929 г. в эмиграции находились 223 человека, а в СССР – 90 выпускников
[108]. Хочется надеяться, что создание под руководством К.Б. Назаренко масштабной базы данных по офицерам флота Первой мировой и Гражданской войн (сайт офицерыфлота. рф), как и другие исследования, позволит окончательно прояснить вопрос о расколе морских офицеров.
Помимо тех офицеров, кто оказался вовлечен во внутреннее противостояние, были и уклонившиеся от Гражданской войны. Их количество также было значительным (только на Юге России таких были десятки тысяч). Изучать их положение в те годы сложнее ввиду дефицита источников и разрозненности данных. Тем не менее для них годы Гражданской войны также оказались непростым испытанием. Ведь если речь не шла о несении военной службы, приходилось изыскивать иные пути и способы выживания в чрезвычайных условиях, скрываться от мобилизаций, пытаться избежать репрессий за неявку на регистрации. При этом велики были шансы попасть под репрессии той или иной стороны.
На чьей же стороне оказалось русское офицерство? У историков нет единого ответа. Причины кроются как в отсутствии достаточной документальной базы для расчетов в связи с многочисленностью офицерства, так и в идеологических пристрастиях.
