Аналогичные примеры оказались характерны и для других городов, упоминаемых «Сказанием о призвании варягов». Слоев IX в. не удалось обнаружить и в Ростове. Несмотря на то что первым летописным упоминанием города считается 862 г., эта дата археологического подтверждения так и не нашла. По данным А.Е. Леонтьева, много лет проводившего здесь раскопки, город со свойственными ему особенностями начинает складываться не ранее середины X в., а наиболее ранняя из имеющихся дендрохронологических дат – 963 г. Именно в этом году было срублено дерево, из которого была сделана обнаруженная колода. При этом исследователи отмечали, что строительный период, к которому относится данная находка, датируется еще более поздним временем – рубежом X–XI вв. Судя по всему, город со свойственными ему особенностями начинает складываться не ранее середины X в.
Археологические поиски, проводившиеся в Муроме в 1946 г. Н.Н. Ворониным и Е.И. Горюновой, в 1982–1987 гг. Н.Е. Чалых и в 1998 г. В.В. Бейлекчи, так и не смогли обнаружить в нем слоев IX в.
Подобного рода «неувязки» археологических данных с летописными сведениями исследователи пытались объяснить тем, что в «Сказании о призвании варягов», читающемся в древнейшей части «Повести временных лет», отразились не реальные события середины IX в., а политическая ситуация начала XII в., когда создавался данный памятник. Изучая историю его создания, историки летописания обратили внимание на то, что всего за пять лет после своего появления древнейшая из сохранившихся русских летописей была переработана трижды. Считается, что она была закончена около 1113 г. монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. В это время на киевском великом княжении сидел Святополк Изяславич, и поэтому в заключительных статьях своего труда Нестор дал в целом положительную оценку деятельности киевского князя. Но уже в 1116 г. только что законченное произведение было заново переработано игуменом Михайловского Выдубицкого монастыря Сильвестром, а еще через два года, в 1118 г., последовала новая, третья по счету редакция летописного памятника. Полагают, что такая калейдоскопическая быстрота переработок летописи была вызвана в первую очередь внешними обстоятельствами. В 1113 г. Святополк скончался и на киевский стол «в обход принципов старшинства» взошел его давний противник Владимир Мономах. Поскольку летопись считалась отражением официальных взглядов на исторические события, новый киевский князь поручил переработать ее Сильвестру, настоятелю семейной обители Владимира Мономаха. Он частью опустил, а частью изменил последние погодные статьи, написанные Нестором. При переделках Сильвестр значительное внимание уделил Владимиру Мономаху, преувеличив и приукрасив его роль в событиях рубежа XI–XII вв. Полагают, что киевский князь все же остался недоволен переработкой Сильвестра и поручил своему сыну Мстиславу следить за новым редактированием, законченным к 1118 г.
Считается, что именно в ходе этой работы над летописью событиям, связанным с приходом на киевский стол Владимира Мономаха, и была придумана далекая хронологическая аналогия, которая должна была показать, что будто бы именно так создавалась русская государственность. Так в тексте «Повести временных лет» появилось «Сказание о призвании варягов», представляющее собой позднюю вставку, скомбинированную способом искусственного соединения нескольких северорусских преданий, подвергнутых переработке летописцами начала XII в.
Обратили внимание и на имена братьев Рюрика, о которых не известно ничего, кроме упоминания летописцем. Было выдвинуто предположение, что они являются плодом вымысла составителя Начальной летописи. Его пытались объяснить ошибкой перевода, когда древнескандинавские выражения sine hus – «свой род» и thru varing – «верная дружина» были восприняты как имена Синеус и Трувор. В качестве другого варианта предлагалось неправильное прочтение титулования Рюрика как «победоносного и верного» (Signotr ok Thruwar). Отсюда остался один шаг до признания «Сказания о призвании варягов» умозрительной конструкцией летописца или местной новгородской легендой, а самого Рюрика и его братьев легендарными фигурами. Этой версии придерживались А.А. Шахматов, Д.С. Лихачев и некоторые другие исследователи. Позднее в развитие этих идей было даже высказано предположение, что вся статья 862 г. не может считаться исторической реальностью, поскольку в ее основе лежит библейский ветхозаветный текст.
Впрочем, далеко не все исследователи, и в первую очередь археологи, согласились с подобной трактовкой. Причиной этого стали любопытные археологические находки.
Уже в 1820 г. в Ростовской округе Н. Бояркиным было открыто Сарское городище, расположенное в 15 км южнее Ростова, в излучине реки Сары, впадающей в озеро Неро. В 1851–1854 гг. раскопки здесь вели А.С. Уваров и П.С. Савельев. Впоследствии оно исследовалось в 1903 г. Н.К. Рерихом, в 1924–1925 и 1929–1930 гг. Д.Н. Эдингом, в 1972–1973 и 1980 гг. А.Е. Леонтьевым. Первоначально Сарское городище датировали VI–VII вв., но после раскопок А.Е. Леонтьева время основания городища было сдвинуто на столетие позже, а сделанные здесь находки относят к IX–XIV вв. Выяснилось, что городище состояло из трех площадок, каждая из которых была защищена отдельным валом. Сарское городище существовало в VII – начале XI в., а его общая укрепленная площадь достигала 3 га. Наличие оборонительных валов свидетельствует, что здесь находился административный центр, где пребывали вождь и его дружина. Население городища было сначала чисто мерянским, затем смешанным.
В 1867 г. при строительстве железной дороги Москва – Варшава в 12 км от Смоленска близ деревни Гнездово был открыт обширный курганный могильник. Позднейшие археологические раскопки, ведущиеся с 1874 г., показали наличие здесь древнего городища, площадью около 16 га, окруженного несколькими тысячами курганных насыпей. Точное число их неизвестно: в литературе встречаются цифры от 3 до 6 тыс. Судя по находкам, оно существовало уже в IX в. Естественно, исследователи предположили, что столь крупный населенный пункт обязательно должен был упоминаться в летописи. Однако письменные источники о верховьях Днепра в IX–X вв. не знают какого-либо другого большого поселения, кроме Смоленска.
Как и в Ростове, так и в Смоленске слоев IX в. обнаружено не было. Зато они присутствовали в Гнездове и Сарском городище. Поэтому в 1899 г. известным археологом своего времени А.А. Спицыным была выдвинута версия о «переносе» городов, что именно Гнездово являлось местом нахождения древнего Смоленска, а Сарское городище – Ростова, упоминаемых летописью в IX–X вв. Позднее они были перенесены на современное место. Данная гипотеза вполне разумно объясняла отсутствие археологических слоев IX в. на месте Смоленска и Ростова, став одной из самых популярных на протяжении всего XX в., тем более что случаи переноса городов на новое место известны и в последующее время и не являются столь редкими.
Данное убеждение еще более окрепло, когда было обнаружено так называемое Рюриково городище, расположенное в 2 км от Новгорода, у истока реки Волхов из озера Ильмень. Первые археологические раскопки здесь были проведены в 1901 г. Последующие исследования показали наличие трех культурных слоев, а с 1975 г. начались систематические раскопки. Выяснилось, что история городища начинается с крепости VIII–IX вв., имевшей деревянные стены с валом и рвом. При археологических исследованиях слоев IX–XI вв. было обнаружено значительное количество находок военного снаряжения и одежды скандинавов, множество свинцовых княжеских печатей, арабских, византийских и западноевропейских монет и т. п. Само поселение занимало мысовую часть возвышенности, расположенную на низменном острове среди заливаемой поймы. Следует отметить чрезвычайно выгодное расположение крепости, поскольку ее территорию со всех сторон защищали водные рубежи, а с холма легко можно было контролировать проход судов из Волхова в Ильмень. Данное предположение подтверждается источниками, поскольку хорошо известно, что долгое время это место являлось резиденцией средневековых новгородских князей. Во второй половине X в. центр здешней жизни перемещается по соседству – в собственно Новгород.
