— Прошу за мной, к посадочной площадке «КУ-31» — Прозвучал сбоку знакомый голос. Это Ичика встав прямо у дверей лифта и не попав в наше поле зрения, указал нам куда направляться. При этом он не забыл отдать честь Казуки. Мы же, слегка замявшись были вынуждены были отдать ему честь: его звание старший лейтенант было выше, чем наши. После соблюдения всех формальностей мы отправились к нужной нам площадке.
Признаюсь честно, что если Ичика нам бы не показывал дорогу, то мы бы дошли ой как не скоро. Ибо потеряться тут ой как легко. Легче чем в крупнейшем торговом центре Европы. Хотя, наверное, путаница тут на уровне развязок в Чикаго. В общем без путеводителя не обойтись. Интересно местным служащим при прибытии на базу их выдают? Или же «бросают в размаху в воду». Ведь как говорит описание этого способа обучения плаванью: захотят жить плавать научатся. Так же и тут, с этим чертовым лабиринтом. Ава Ичика! И я говорю это совершенно серьезно. Тут даже Сусанин не требуется. Вроде бы одно помещение, а хрен, что найдешь.
Нашим транспортом оказался грузовой самолет средних размеров. Меньше, чем привычные нам модели Боингов, но достаточно вместительный. Так же, как и многие здешние модели самолетов он был оснащен двигателями вертикального взлета, что расширяло сферы его применения. Окрашен он был по всем правилам военного закона — днище было лазурно-голубым на то, что должно сливаться с землей камуфляжно-зеленого. У нас, в России просто назвали бы этот цвет цветом Хаки.
Задний грузовой трап был опущен, и по нему солдаты загружали броневичок. Его крышу украшало гнездо крупнокалиберного пулемета. Я тихонько присвистнул. Казуки решил раз играть то по-крупному. Что ж, такое стремление перестраховаться очень даже похвально. Да и не мне решать, чего выделять на нашу защиту. Один результат — дополнительная защита не помешает.
Мы подняли ящики на борт, после чего расселись тут же, в грузовом отсеке на сидячих местах, что были расположены вдоль бортов воздушного судна. Казуки справа, а Хироши напротив. Как он себя чувствует увидеть я не смог — машина, внутрь которой мы погрузили капсулы, загораживала обзор. Грудь слегка сдавили ремни, неприятно, конечно, но терпимо. Громкий звук сирены оповестил нас о том, что трап поднимается, отрезая нас от подземного царства. Сквозь уменьшающуюся щель я успел заметить фигурку Ичики который что-то командовал техническому персоналу базы. Услышать его приказы я так и не сумел, даже если бы и захотел: двигатели самолета взревели и начали разогревающий цикл. Сквозь иллюминатор можно было увидеть, как меняется цвет пламени. А вскоре и сопло сузилось. До взлета остались считанные минуты.
Я посмотрел на своих попутчиков. Казуки был спокоен, но вот Хироши. Хоть его и не было видно, но его пульс, снимаемый стандартным пульсометром встроенный в армейские часы. Я был очень удивлён, когда обнаружил что их протоколы безопасности легко взламываются. Слишком легко. Им надо бы пересмотреть свои взгляды на кибернетическую безопасность. Такие часы были обязательны к ношению каждым солдатом. Пуль второго пилота был высоким. Волнуется парень. Я понимал его чувства. Уж больно большие надежды были у компании на наш счет.
— Сейчас взлетаем — Произнес мой сосед Казуки.
Гул двигателей усилился и мягкий толчок уведомил нас о том, что мы начали взлет. Ну как говорится «поехали сказал он и махнул рукой». Бетонная площадка в иллюминаторе мгновенно исчезла, а ускорение вдавило меня в кресло. В глазах слегка потемнело, а уши оказались заложенными. Боевые пилоты, мать их за ногу. У них приоритет не в комфорте, а в безопасности. Поэтому если сравнивать их с гражданскими пилотами, то пилотировали он жестче. Но зато такая жёсткость оправдывалась множеством спасенных жизней при выполнении боевых заданий. Я не раз слышал, как пилот, балансируя на грани жизни и смерти, вытаскивал весь экипаж и воздушное судно из лап костлявой старухи.
Сглотнув, я избавился навалившей на мои уши тяжести. Увы ненадолго. Ну ничего скоро самолет поднимется на нужную высоты и все нормализуется. Вот только не стоит пытаться проветрить самолет на высоте шести километров, даже если бы была такая возможность. Именно столько показывали мои часы. Встроенный высотомер действительно полезная штука. Кстати, мои часы были похожи на продвинутую версию офицерских часов, которые военнослужащие могли покупать по своему желанию. Если, конечно, деньги и военный ранг позволяет. Так что мне не пришлось их менять на стандартные чему я был безумно рад. Уж больно привыкла моя душонка к данному гаджету, и я старался почти никогда не снимать их.
Кстати, о температуре воздуха и силе ветра за бортом — до сих пор не могу понять как персонажу одного известного советского фильма удалось выбраться из самолета и продержаться на поверхности обшивки. Да, его вроде бы как поддерживала веревка, но все же. Мне кажется, мужчину должно было ею разрезать как струной под таким давлением воздуха. Это помимо невозможности дышать из-за бешеной скорости ветра. Вы когда-нибудь пытались вдохнуть при очень сильном порыве? Поверьте, ощущение не из приятных. Ты себя чувствуешь рыбой, выкинутой на берег. Выпученные глаза от напряжения и широко отрытый рот. Картина маслом.
Но вот самолет поднялся на высоту, и весь дискомфорт пропал. Счастье то какое! Теперь можно насладиться недолгим сном. Как-никак пришлось рано встать чтобы все успеть. Расслабив тело, я приготовился вздремнуть. Но перед тем, как мои веки слиплись под тяжестью усталости, кинул взгляд на часы. Странно пульс Хироши все еще не стабилизировался.
Глава 23
Сон был неспокойный. Мне снилась какая лаборатория. Моё тело было будто в воде, но дышал я свободно. Видимо на мне была кислородная маска. Сквозь мутную зеленую воду я с трудом различал какие-то белые силуэты. Они постоянно перемещались, что-то делали. Пять белых теней столпились напротив меня и что-то перед собой разглядывали. По-моему, какие-то показания приборов. Попытался приглядеться, но мутная жидкость и плохо видящие глаза помешали мне. Кто я? Где я? Не помню… Вдруг я осознал всю абсурдность данной ситуации. Ведь я…
Я проснулся. Брр. Ну и бредятина мне приснилась. Интересно почему именно этот сон? Воистину человеческий разум пока не постижим. Мой еще не проснувшийся разум что-то тревожило. Прислушавшись к своим ощущениям, понял, что это мои часы интенсивно вибрировали, всячески привлекая моё внимание. Я нахмурился. Я вроде бы не ставил будильник. Перед глазами всплыло уведомление от импланта. Взглянув на виртуальный экран, я резко замер как вкопанный. А потом начал поспешно отстёгиваться. Боковым зрением уловив взгляд, я повернул голову к Казуки. Он удивленно наблюдал за моими трепыханиями и неугомонными часами.
— Тревога! Хироши залез в капсулу!! — Казуки мгновенно посерьезнел, плотно сжатые губы превратились побелевшие тонкие полоски. Кулаки сами сжались в кулаки.
Я, не дожидаясь приказа, кивнул ему и помчался к броневику, на бегу расстегивая кобуру пистолета и снимая предохранитель. Палец сам лег на курок. Раздался легкий щелчок взводимой затворной рамы. Прижавшись к прохладной броне, оглянулся через плечо и посмотрел на босса. Он тоже уже успел переместиться с открытых кресел и укрыться за стопкой контейнеров. Глянув на информационный дисплей и поняв, что не успеваю, я лихорадочно забарабанил по сенсорному экрану. Полностью обезвредить угрозу я не могу, но хоть как-то задержать активацию костюма попытаюсь. Связаться с ним я не могу. Он обрубил передатчик. О, вышло! Пару минут я нам выиграть сумел. Дернув грузовую дверь броневика, я столкнулся с новой проблемой — дверь была заперта. Имплант сразу высветил мне на виртуальном экране альтернативный вход.
