- Максимка, - голос тети Вари, как всегда нежный и мелодичный, в этот раз отдавал холодом, - я тебя часто о чем-то прошу?
- Здравствуйте, тетя Варя, - вежливо поздоровался Розгин, - редко. Второй раз на моей памяти.
- И на моей.
Розгин помолчал, ожидая продолжения, но его не последовало. Бля. Невозможная женщина. Теперь он должен придумывать, как извиняться за то, чего не совершал. За свои, на минуточку, совершенно правильные действия!
Только одна женщина могла с ним такие штуки проворачивать безнаказанно! Даже жене бывшей не позволялось!
- Теть Варя…
- Максимка, я хочу пригласить тебя на чай сегодня, - перебил его хрустальный голосок, - к шести часам будь добр.
- Да я уже не в городе…
- До свидания, Максимка.
И трубку положила. Розгину оставалось только выругаться в очередной раз.
Невозможная женщина.
Подъезжая к дому тети Вари с коробкой эклеров с ирисовым кремом, которые она обожала, Макс был практически на сто процентов уверен, что увидит там дневную мадам. И заранее готовился.
Конечно, грубить он при тете Варе не будет, но и от своих слов и намерений не откажется. Он не волшебник, в конце концов!
Но, на удивление, его бывшая учительница была одна.
- Максимка, - она торопливо отложила длинный мундштук с зажженной сигаретой и подошла обнимать.
Макс подхватил тонкое легкое тельце, чмокнул в щеку.
Ну вот как так может быть?
Для всех он бешеная псина, Макс Розгин, и только для нее по-прежнему Максимка, мелкий пронырливый шкет, спрятавшийся однажды от участкового у нее в мастерской и разворотивший там все, что было плохо приколочено.
Тогда она его не сдала. Поднявшемуся следом участковому сказала, что никого и ничего не видела. А потом долго отпаивала звереныша чаем с малиновым вареньем и кормила эклерами с ирисовым кремом.
- Ах, мои любимые! – она забрала у него из рук коробку, - помнишь!
- Такое забудешь… - проворчал Макс, разуваясь, - теть Варь, я ненадолго. И все, что мог сказать, я уже этой мадам сказал.
- Садись, будем чай пить.
Тетя Варя, словно не услышав его, прошла к кухонной зоне, достала чашки.
Максу только вздохнуть оставалось. И сесть за стол.
Тетя Варя всегда отличалась бульдожьей хваткой. И он не вырвется. Это точно.
Выходил он от нее через час, в диком раздражении.
В основном на себя, конечно. Потому что отказать не смог. Ну вот не смог – и все. Эта женщина творила с ним совершенно нереальные вещи! Словно гипнотизировала, бляха муха! И ведь все правильно ей отвечал, вроде, все логично…
Но, в итоге, согласился на все ее предложения.
И на то, что еще раз к княгине сходит. И на то, что попробует по крайней мере встретиться с этим просветленным дураком и выяснить, реально ли там просветление, или все же наркота?
И на то, что по своей, сука, воле, поступит к Княгине во временное пользование, потому что по-другому этот бред и не назовешь.
То есть, будет рядом с ней, пока не решатся ее проблемы. А они у нее, из-за ее тупой и непродуманной активности, вполне серьезные нарисовались.
И теперь он, Макс Розгин, будет ее оберегать и защищать, а еще по ее вопросам бегать, пока все не разрулит.
И он, дурак, согласился.
И теперь недоумевал: КАК???
И еще думал о том, что этой женщине, его тете Варе, надо не картины рисовать, а по меньшей мере, страной руководить. Потому что так виртуозно ставить на колени серьезных мужиков во имя благих целей и своих потребностей… Это умение высшей категории. Из-за таких женщин в древности войны начинались. И заканчивались.
И он вот тоже. Попал.
Кроме себя, злился еще и на Княгиню. Откуда вылезла вообще? Ведь, не будь ее…
Ну да ничего. Посмотрим еще, кто кем попользуется в полном объеме…
Макс решил не откладывать в долгий ящик и рванул сразу по нужному адресу.
Княгиня жила с обычной панельке на первом этаже.
Воняющий кошками подъезд, обшарпанная дверь. Приоткрытая. И мужские глумливые голоса. Тихий, словно задушенный вскрик.
Это он вовремя, похоже…
Макс расстегнул куртку, проверил ствол.
И тихонько зашел внутрь.
Не убивай...
Я приехала домой уже ближе к вечеру. Вымотанная просто ужасно.
Соступила с каблуков, едва не застонав в голос от невыносимого ощущения. Ступни буквально выворачивало. Все же не привыкла я к такой обуви, не умею носить. Мне бы кеды легкие, или кроссовки. Балетки.
Но сегодняшний визит к господину Розгину был слишком важен, чтоб подойти к нему легкомысленно. Я должна была предстать перед ним солидной женщиной, с деньгами и перспективами…
Плохо получилось. Неудачно.
Розгин сразу же раскусил меня. И выгнал. Отказался помогать.
А ведь я в самом деле готова была отдать ему серьезные деньги! Боже мой, да я бы все отдала, все имущество, только бы брата вернул!
После гибели родителей мы с Кириллом остались одни.
И вот теперь у меня даже его, этой тонкой ниточки, связующей меня с тем беспечным веселым и родным прошлым… Даже этого не было.
Передо мной всплыло пустое блаженное лицо Кирилла, и тут же передернуло от омерзения.
Брат всегда был себе на уме, конечно. Но не до такой степени. Верил в Бога, ходил в церковь. Искал себе женщину, правильную, духовную. Был у него такой пунктик. Чистая женщина, для которой семья и дети – превыше всего. Не знаю, каким образом он его заполучил, этот бзик, но вот было такое.
При этом Кирилл не гнушался радостями жизни совершенно. Постоянно вокруг него прыгала вязанка непонятных девиц, постоянно по вечерам пятницы он ездил развлекаться в какие-нибудь клубы… То есть, вел вполне обычную жизнь обеспеченного мужчины.
Это не мешало преуспевать в бизнесе, держать на плаву то, что создал отец.
Он ведь совсем неглупый, мой братик.
Как же так произошло? Как так случилось?
Я всю голову сломала, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Ругательски ругала себя за то, что мало с ним общалась, поглощенная своим, никому не нужным, творчеством, своей богемной жизнью. Переписка и еженедельный созвон по скайпу не способствовали сближению.
Вот теперь и получила по полной программе за свой эгоцентризм…
Брат непонятно где, непонятно кто с ним рядом… А вдруг его бьют? Вдруг мучают? Из-за меня? Из-за моей глупости?
Стало зябко, болезненно как-то, и я поторопилась в ванную, чтоб смыть с себя весь кошмар сегодняшнего дня.
