- Господи, Зверев, да не мучай ты меня больше! Свали!
Я разворачиваюсь и выхожу.
На улице сажусь в машину, прикуриваю, решая, как поступить.
Да так и сижу до утра у ее подъезда. Просто карауля, наблюдая за окнами. Знаю, что это дурацкое поведение, но ничего не могу с собой поделать. Мысль, что она там сейчас совсем одна, и, возможно, плачет, из-за меня, твари, больно ноет в груди. Хочется к ней.
Тоже до боли.
И только понимание, что сейчас это лишнее, что ей так может быть только хуже, останавливает от необдуманных действий.
Утром вижу, как она выходит на пробежку. Очень хочется подойти, но не решаюсь.
Пусть остынет, придет в себя немного.
А я подожду.
В конце концов, я ничего такого не сделал, чтоб она прямо люто возненавидела.
Успокоится, отвлечется… А тут и я появлюсь. Все же, выжидательная тактика очень часто самая лучшая бывает.
Даша возвращается с пробежки, потом идет на работу. После этого я еду домой. Переодеваться и тоже работать.
Уже в кабинете звоню и даю задание Ване выяснить все про ее бывшего мужа. И, особенно, есть ли компромат. Конечно, ужасно хочется почесать кулаки о мерзкую рожу, но это успеется.
А вот разрушить его жизнь, причем, так, чтоб больше не поднялся, да еще и в тюрягу упечь на закуску…
Самое оно.
За Дарьей постоянно смотрят, я хочу забрать ее с работы, но она встречается с какой-то подружкой, сидит с ней в баре, а потом едет к ней ночевать.
С одной стороны мне досадно, что она уехала, а с другой… Пусть выговорится, отвлечется. Ей это сейчас нужнее.
Завтра , с похмелья, будет добрее.
Я надеюсь.
Но утро следующего дня приносит нежданчик. Веселый такой.
А именно : заголовки в местных желтушных сайтах.
«Развлечения кандидатов в мэры города: принуждение к сексу, незаконная коммерческая деятельность. Откровения жертвы». И под всем этим чудом – Дашина фотка и Дашино же интервью.
И вот здесь нецензурная лексика более чем уместна.
Блядь.
Что осталось целого в моем мире.
Дарья.
Я жду Алю возле ее дома, потому что на звонки и сообщения она ожидаемо не отвечает.
Пью воду с растворенным в ней витамином С, уже, кажется третью бутылку. Вытягиваю руку, смотрю на нее. Пальцы подрагивают. От похмелья? От стресса?
От ненависти?
Очень хочется прилечь. Еще больше хочется какого-нибудь сильного средства, из тех, что мне в психиатричке кололи. Так, чтоб в растение превратиться. А что? Хорошо же.
Лежишь себе, смотришь в потолок.
Ни о чем не думаешь.
Все проблемы, все заботы – мимо.
Далеко от тебя.
Нет в твоей жизни ни сложностей, ни гадостей. Ни людей паршивых. А , если и есть, то тебе на них глубоко плевать.
Детская карусель, на которой я поджидаю Алю, старая, еще советских времен, тихо и уютно поскрипывает при движении. Мне сразу вспоминается, как я, маленькая, любила вот так кататься, залезать повыше на эту железную большую пирамиду и, раскачавшись, отрывать ноги. Потрясающее ощущение полета. А потом эффектно спрыгнуть, как учил тренер, приземлиться и вытянуть руки в стойке.
Вот бы сейчас так.
Оторваться от земли, взлететь… И эффектно приземлиться, словно и не было краткого мига ужаса, смешанного с восторгом, когда была в воздухе.
Вот только такое лишь в детстве возможно.
А для взрослых – другой путь. Об землю – наотмашь. И отковыриваешь потом себя, со скрипом и стоном. Собираешь по частям, по косточкам. Или не отковыриваешь и не собираешь.
Так и остаешься лежать бесформенной кучей на земле. И никому до тебя дела нет.
Размышления прерывает такси. Я приглядываюсь, вижу заклятую подружку, с улыбкой выпархивающую с переднего сиденья.
Усмехаюсь, спрыгивая с карусели.
Вперед, Дарья.
Будем отковыривать себя.
- Аля!
Она останавливается, видит меня, немного меняется в лице и делает неосознанное движение к подъезду.
Но затем останавливается, складывает руки на груди и улыбается. Немного криво, но, в целом, довольно обворожительно.
Я подхожу ближе. Смотрю на нее. И, наверно, мой взгляд в этот момент обладает особой материальностью, потому что Аля не выдерживает первой.
- Ну, и что тут такого? Можно подумать, неправду написала!
Я молчу, смотрю на нее. И Аля начинает нервно говорить, стараясь, наверно, чтоб ее голос звучал спокойно. И ее старания видны.
- Слушай… Ну прости. Я понимаю, что надо было тебя спросить… Но ты понимаешь, это мой единственный шанс… Ну вот кто я такая? Уже сколько лет пишу херню, про меня и знать никто не знает! И не узнает! Потому что у нас тут не пробьешься никуда! Понимаешь? А это – реальный шанс для меня! Возможность! Мне уже из Москвы звонили! Да у моего материала просмотров больше, чем вообще можно было ожидать! Три газеты хотят материал выкупить! Ты понимаешь? Это – хайп! Это – возможность! Для меня – единственная! Тебе-то что? Ты свое получила! Только просрала, дура! А такая известность была! Ты думаешь, я тебя не видела до этого? Видела , конечно! И мужа твоего видела, красавчика! Чего тебе не хватало, а? Тонкая, бля, душевная организация! Ну подумаешь, лупил! Можно подумать, прям до смерти!
Она входит в раж, распаляется. А я смотрю. Запоминаю. Урок свой очередной. Сколько их еще будет, а, Даш?
- Да ты вообще ничего не знаешь! Не понимаешь! – уже кричит она, лицо красное, некрасивое, - у тебя все было! Всегда! Умница-красавица! Чемпионка, бля! Красотка! По улице идем, мужики шеи сворачивают! У меня такого никогда, никогда! А я тоже красивая! Но не повезло, просто не повезло! Шанса не было! А теперь есть! И я его не упущу!
Я смотрю. Мне не требуется что-то говорить. Да и смысла нет.
- Ну ладно, неудачно все закончилось с мужем! Да и то! Могла бы потерпеть! Такой мужик! Нет, таким, как ты, все всегда не так! Овца тупая! Приехала она тут, понимаешь! Звезда, бля, столичная! И, главное, сразу нового ебаря поймала! И опять – прямо принц! И опять тебе чего-то не хватило! Ну, подумаешь, женат? Да кто на такое смотрит здесь? Дура ты! Просто дура! Таких дур учить надо!
Да, Аля, согласна. Вот здесь – полностью согласна. Я учусь. Ты же видишь? Учусь.
- И не успела с одного члена соскочить – другой поймала! И какой! Мэра будущего! Это вот почему так, а? Одним – все! А другим… Но ничего! Видишь, и на моей улице праздник, да? Да и тебе лишняя известность…
