— Сисси, вы здесь?
— Токсоплазмоз — это паразитарная инфекция, — выплюнула Сарвилинна, словно только и ждала, чтобы перебить Джессику. — По правде говоря, самая распространенная. Им можно заразиться, например, от сырого мяса или кошачьих экскрементов.
Юсуф сварливо проворчал:
— Черт возьми, непохоже, что это хоть сколько-нибудь полезно.
Джессика стояла перед зеркалом, прижимая телефон к уху. В отражении она смотрела на ванну и черную занавеску, висящую там. Она представляла себе шум душа, мокрые волосы, прилипшие к лицу, себя, сидящую на дне ванны и быстро хватающую ртом воздух.
— Какое это имеет отношение к агрессии?
— Честно говоря, я не уверена. Наверное, мне стоит взглянуть на диссертацию, — предложила Сарвилинна, и все поняли, что она не шутит.
— Может ли это вызвать агрессию?
— Насколько я понимаю, инфекция в основном представляет опасность только для зародышей и людей с ослабленной иммунной системой. Например, для больных СПИДом. Я читала где-то, что если человек заразится в детстве, это может привести к аномальной мозговой активности. Но такое же влияние могут оказывать и многие другие болезни.
Джессика сделала несколько шагов к ванне, захватила пальцами пластиковую занавеску и отодвинула ее в сторону.
— Хорошо, спасибо, Сисси, — поблагодарила она. Через мгновение Джессика увидела, как имя женщины исчезло с экрана ее телефона.
— Звучит не очень полезно, — это первое, что сказал Расмус во время короткого разговора. Джессика вздохнула.
— Мы еще не знаем, что имеет отношение к делу. Где ты, Юсуф?
— На пути в Кулосаари. Есть рукописный отчет о том, что сказали соседи.
64
Нина Руска протянула руку над головой к лопаткам и прижала локоть другой рукой. Ее трицепсы восхитительно растянулись. Обе ее руки и шея все еще были скованы после позавчерашнего матча. Прошло больше года с тех пор, как ее щека была прижата к татами, а запястье противника находилось на ее шее. В дополнение к боли в мышцах и скованности Нина была расстроена и тем горьким фактом, что она проиграла поединок констеблю на десять лет младше ее из полиции Восточной Финляндии. И это поражение нельзя было считать достойным.
— То, что мы ищем, не тиопентал в чистом виде, — сообщил Микаэль, поворачиваясь на стуле. Он прижал к груди трубку одного из последних стационарных телефонов, лежащих на полу, и опустил ее на стол.
— Что ты имеешь в виду?
— Я говорил с лабораторией. Мы ищем то, что в совокупности превращается в смертельную инъекцию для организма.
— А что еще они сказали? — спросила Нина, постепенно опуская руку.
— Я все записал, подожди. — Микаэль взял со стола свой блокнот. — Три компонента… во-первых, тиопентал натрия приводит жертву в бессознательное состояние. Это происходит менее чем за минуту…
— Разве это делал не хлороформ? Лишал их сознания?
— Да. Причина использования сразу обоих веществ на жертвах неясна на сто процентов, но у лаборатории есть довольно хорошая теория.
— Какая именно?
— Хлороформ попадал в тела жертв через дыхательные пути, но остальные вещества поступали непосредственно в кровь. В лаборатории решили, что хлороформ был использован для того, чтобы легче было обращаться с жертвами. Иглу, используемую для введения других веществ, чертовски трудно вставить, если пациент сопротивляется.
— Логично, — согласилась Нина, а Микаэль достал из ящика стола пачку жвачки.
— Затем им вводили тиопентал натрия, что заставляло их оставаться без сознания. А потом панкуроний… — Микаэль несколько секунд быстро пожевал жвачку и наклонился ближе к своим записям, — панкуроний бромид. Это миорелаксант, который парализует дыхательные органы. И в последнюю очередь использовали хлористый калий, который останавливал сердце.
— И эти последние три компонента вводились в кровь с помощью иглы?
— Да, судя по синякам на тыльной стороне ладоней.
— Это требует некоторого мастерства. И, возможно, какого-то оборудования — регулятор и тому подобное. Капельница и подставка?
— Именно. Вещества не вводились без разбора, дозировки были точно рассчитаны. Концентрации, обнаруженные в крови Марии Копонен и Леа Блумквист, практически идентичны. Это, в свою очередь, означает, что сильнодействующие вещества дозировались в соответствии с весом жертв. По всей вероятности, женщины были взвешены, чтобы им можно было ввести точную дозу, которая оказалась бы решающей. Отравитель знал не только, как вставить иглы, но и как рассчитать точную дозу, которая окажется смертельной.
— Ты скажешь это или я?
— Преступник — врач?
— Или медсестра?
— Или ветеринар?
Мгновение Нина и Микаэль смотрели друг на друга так, как иногда смотрят друг на друга после занятий любовью, погруженные в свои мысли, не говоря ни слова. Но сейчас они оба думали только о деле, которое расследовали.
— Или нет, — наконец признала Нина, скрещивая руки на груди. — Эта процедура не требует многолетней специализации. Вероятно, можно найти инструкции в кратчайшие сроки, поискав в волшебном интернете.
— Но медицинскому работнику было бы гораздо легче заполучить эти вещества.
— Зачем больнице запасаться смертельными ядами?
— Ни одно из этих веществ не является токсином само по себе. Тиопентал используется в качестве анестетика, как и панкур… панкуроний бромид, который используется в довольно простых процедурах, требующих анестезии. Они есть в каждой больнице.
— А как насчет хлористого калия?
— Е508.
— Что?
— Это добавка. Ее можно найти в замороженной пицце в местном продуктовом магазине. Летальность обусловлена лишь большой дозой. В небольших дозах он может быть даже полезен для здоровья.
— Ни хрена себе. Возможно, выследить их будет не так-то просто.
— Наверное. Но теперь мы знаем, что преступники не обязательно должны были обращаться к черному рынку. В случае первых двух химических веществ больницы ведут подробный учет их самих и всех связанных с ними лекарств.
— А как насчет работы Марии Копонен? «Neurofarm»? Они производят лекарства…
— Мы можем исключить их. — Микаэль протянул Нине распечатку, лежащую на столе. — Компания производит нейролептики, другими словами, антипсихотики, которые затем продает компаниям, производящим таблетки. Вот список.
Нина изучила его с минуту, разочарованно вздохнула. Затем встала и подошла к стене, покрытой обилием фотографий, заметок и листов бумаги.
— Ну а что слышно о Торстене Карлстедте и Кае Лехтинене? Айти-предприниматель и строительный подрядчик. Есть ли у них какие-либо связи с больницами или запасами лекарств?
