Воспоминания были крайне обрывочными, зачастую я даже не мог понять, что в них происходило. Но двигавшиеся без лошадей или каких-либо других тягловых животных повозки из стекла и металла, огромные здания, опять же из стали и стекла, шпилями царапавшие небеса, странная одежда на окружавших меня людях, висевшие тут и там иллюзорные движущиеся картины, на которых другие люди в ещё более странных одеждах что-то говорили на непонятном языке — всё это было настолько чужеродно и странно, что я иногда потом ещё пару минут сидел, тупо глядя в пространство, силясь осмыслить то, что увидел. Насколько я мог понять, мир, что являлся мне в этих видениях, был лишён магии, по крайней мере я так ни разу и не увидел ни единого её проявления, но при этом во множестве вещей он был куда более волшебным, чем этот. И я никак не мог понять, где это всё происходило, в какой-то иной реальности, отделённой от этой таким же барьером, как континент нежити от человеческого, в далёком прошлом, когда создавались полигоны или даже задолго до этого, а может быть даже, чем чёрт не шутит, где-то в будущем.
Но одно я знал точно. Это всё было не со мной. Я — это я, а Король — это Король, и хоть в каком-то смысле мы были одним целым, я не хотел его возвращения. Библиотекарь, больше ни с кем я об этом не говорил, в ответ лишь странно посмеивался, что мне совсем не нравилось. Ну, с другой стороны его создал Король и Король был его настоящим хозяином, чьего возвращения в моём лице он ждал и о чём совершенно спокойно мне заявлял. Я сам, то есть личность Ганлина, библиотекаря интересовала лишь постольку-поскольку, и подчинялся он мне потому, что так был выше шанс того, что Король вернётся. Так что и не было ничего необычного в том, что к моему недовольству он относился без какого-либо участия.
Я, со своей стороны, тоже не проникался к контролировавшей Книгу личности ни доверием, ни симпатией. Рассказывал же ему о своих мыслях я только потому, что мне нужен был собеседник, в разговоре уложить все мысли по полочкам было проще, а никому рассказать о содержании наших диалогов он бы не смог. В этом отношении даже квартиранты уже были не слишком надёжными. Во-первых, я не мог поговорить с кем-то одним отдельно так, чтобы этого не услышали остальные и не услышала Лира. А во-вторых, с учётом моих планов на способность Обжорства, я не исключал вероятности того, что кто-то из них мог обернуться против меня.
Впрочем, для начала нужно было всё-таки обзавестись последним квартирантом, а для этого — убить этого зомби-дракона. Это была первая нежить ранга Правителя, что мы нашли в Заброшенных землях за всё время, что находились в мире мёртвых, и упустить такую добычу было ни в коем случае нельзя. Его энергия должна была поднять меня до поздней стадии Живой Крепости и дать столь необходимую силу, чего я уже не мог дождаться. Охотиться на всякую мелочь мне откровенно надоело.
К счастью, сбежать дракону не удалось. Веск, обойдя монстра по широкой дуге, использовал свои способности чтобы создать на пути нежити иллюзию отвесной стены и дракон, вместо того, чтобы дальше носиться по горному массиву, повернул прямо на также уже готового Лиората. Может быть на Правителей мы охотились впервые, но в целом провели уже немало таких вот поимок, так что схема действий была хорошо отработана. Демиличу не нужно было атаковать нашу дичь, лишь задержать, с чем он отлично справился, заранее установив на пути монстра сеть из энергии смерти, практически невидимую как для самого дракона, так и для потенциальных детекторов магии Воплощений. А пока нежить выпутывалась из ловушки, Найс успел создать изолированную зону радиусом в километр. В отличие от куба карманного пространства, эта зона всё ещё была связана с окружающим миром, но вот энергию изнутри наружу не выпускала, так что мы могли атаковать без опасений.
И тут уже настала моя очередь, нельзя было позволить дракону покинуть изолированную зону. Влив в Гуйар чёрное пламя, я заставил живое оружие принять вид хлыста, причём не простого, а раз в десять длиннее обычного, и одним движением обвил его вокруг шеи дракона. Огонь, являющийся слиянием пяти энергий, был губителен даже для нежити ранга Правителя, владевшей ядовитой магией, а из-за силы тьмы мог причинять мучения и мёртвым. Так что заарканенный дракон взревел не только от ярости, но и от столь необычного для него чувства боли. Сбежать ему теперь было бы в разы сложнее.
Какое-то время, пока Лиорат готовил своё заклинание, мы с Карадором играли с драконом в перетягивание каната. Мой скакун изо всех сил тянул монстра вверх, туда, где у бескрылой нежити не осталось бы опоры, а сам дракон старался уползти как можно глубже в одну из расщелин. При этом он, изогнув шею, направил в меня струю коррозийной отрыжки, от которой камни, на которые падал яд, плавились быстрее куска льда в доменной печи, а Гуйар, даже защищённый чёрным огнём, начал покрываться пузырями. Живому оружию это совсем не понравилось: я отчётливо слышал его гневный ментальный рёв, а петля на шее дракона затянулась на пол витка. Однако ранг Правителя — это не пустой звук, и вместо того, чтобы сдаться, нежить усилила напор яда настолько, что струя начала добивать и до нас с Карадором.
Ещё больше растянуть Гуйар я не мог, тогда эффект от воздействия коррозии станет только сильнее, но и уходить с траектории, перестав тем самым тянуть дракона в небо, тоже было нельзя. Оставалось только покрыть себя и драголича максимально плотным коконом из Усиления, а также влить серьёзную порцию чёрного пламени в самого мёртвого жеребца. К сожалению Лиорат так и не смог добиться того, чтобы Карадор смог использовать эту силу сам, энергию тьмы он почему-то отказывался принимать. То ли из-за моего недостаточного понимания этой силы, то ли потому, что структурная основа драголича в принципе не была рассчитана на такое, что было худшим исходом, то ли просто потому что демиличу нужно было больше времени на эксперименты. Так или иначе, мне всё ещё приходилось «выдавать» Карадору чёрное пламя во временное пользование. Правда, пусть это и не было удобно, зато было крайне эффективно. Когда мы оба использовали тёмный огонь, эффективность не просто складывалась, а увеличивалась в несколько раз. А так как я вдобавок ещё и Усиление использовал, драголичу удалось отделаться лишь небольшими ожогами ног и живота вместо полного разъедания плоти и костей.
Тем временем Лиорат закончил подготовку своей магии. На зомби-дракона нацелилось остриё не ледяной пики, а самого настоящего айсберга размером вдвое превышающим саму нежить. При этом заклинание созданием снаряда не ограничивалось, даже за защитой тёмного пламени я мог почувствовать морозную ауру, распространявшуюся от ледяной глыбы во все стороны. Такая магия должна была не просто пришпилить дракона к горе, а практически полностью заморозить всё его тело. И да, энергия смерти вполне могла нивелировать воздействие холода и через пару минут ледышка бы просто исчезла, растворённая тем же коррозийным ядом, но двух минут нам бы за глаза хватило, чтобы прикончить нежить.
Дракон, прекрасно осознавший масштаб надвигавшегося на него кошмара, бросил попытки скрыться в расщелине и, наоборот, видимо решив попытаться застать меня врасплох, бросился вверх по скале. И на мгновение хватка Гуйара на его шее и правда ослабла, но лишь на мгновение. Я был готов к любому развитию событий, к тому же чёрный огонь из Карадора ещё не выветрился до конца. Так что приказ был отдан вовремя и драголич, заложив лихой вираж, побежал вдоль скалы, утягивая нежить за собой.
