Сотрудники ЧГК провели эксгумацию останков. «Специальной комиссией, проводившей вскрытие ям-могил, было установлено, что за время хозяйничанья немецко-фашистских захватчиков на территории Чудовского района было уничтожено 53 256 человек военнопленных (акт от 25–26.04.1945)»
[590].
Информацию о немецких злодеяниях собирали представители различных государственных органов, в т. ч. чекисты и милиционеры. Нужно было не только определить размер ущерба, нанесенного оккупацией, но и привлечь к ответственности военных преступников. Первые документы были подготовлены сотрудниками органов государственной безопасности через несколько месяцев после освобождения Чудова — летом 1944 г. Собирались различные свидетельские показания. «Жители деревни Оскуй Чудовского района, гражданки Варламова В., Катеничева К. показали: “Во время нахождения немецких оккупантов на территории села Оскуй под открытым небом, в помещении каменной церкви, в которой не было ни одного стекла, а также в скотном дворе находились лагеря для советских военнопленных. Военнопленных подвергали нечеловеческим издевательствам, морили голодом, снимали верхнюю одежду и обувь, в сильные декабрьские морозы гоняли на физически тяжелые работы. Измученных и не могущих двигаться избивали резиновыми дубинками и прикладами, в результате избиений и голода большое число военнопленных погибло.
Население, видя страдания и голод воинов Красной Армии, бросало им на дорогу продукты питания — хлеб, картофель, — но те, кто поднимал эти продукты, избивались до полусмерти. Во время отступления немецких варваров всех военнопленных выстроили и комендант лагеря объявил: “Кто не может самостоятельно двигаться — сделать пять шагов вперед”. Измученные и голодные военнопленные в надежде на предоставление транспорта для их перевоза, 55 человек, вышли из строя. Всех, кто вышел, немцы отвели за скотный двор и на глазах у всех расстреляли из автоматов, а раненых добивали прикладами.
В грязных и холодных помещениях ютились истощенные военнопленные, которые подвергались нечеловеческим пыткам и издевательствам.
Всех военнопленных использовали на тяжелых физических работах с 6–7 часов утра до 9—10 часов вечера. От непосильной работы, голода и побоев, так как давали 200 граммов хлеба и один литр баланды, изготовленной из древесной муки, ежедневно умирало 20–25 человек.
Охрана и конвоиры лагеря издевались над военнопленными. Они без всякого повода обессилевших и не могущих передвигаться людей избивали палками. Это делалось для того, чтобы заставить их подняться. Затем в военнопленных стреляли и выбрасывали их трупы в чистое поле на мороз или в овраг.
Бывали случаи, когда раненых красноармейцев полуживыми зарывали в яму, в результате чего долгое время земля продолжала шевелиться.
Чтобы скрыть следы своих преступлений, немецко-фашистские изверги полностью уничтожили помещения, в которых находились военнопленные. Так, были сожжены свинарники в совхозе “Коммунар” и лагерь, располагавшийся в городе Чудово на Владимирской улице.
В оставшихся лагерях в совхозе “Пионер” можно убедиться в неимоверно жестоких условиях жизни военнопленных: все они жили в сырых, грязных и холодных помещениях, зимой и летом вместе с пленными находились лошади. Все военнопленные спали в кучках, нередки случаи, когда нижние умирали ночью. Питание военнопленных в лагере, расположенном в совхозе “Пионер”, составлял котелок супа из отходов картофельной шелухи и 200 граммов хлеба из древесной муки. После освобождения территории лагеря в настоящий момент из-под снега вытаивают трупы военнопленных, одетых в лохмотья, истощенных, со следами зверских избиений»
[591].
Таким образом, еще шла война, а для будущих процессов над гитлеровскими военными преступниками уже собирались свидетельские показания. 8 февраля 1945 г. была допрошена Фёдорова Полина Матвеевна, 1906 года рождения: «Я была очевидцем того, как немецкие войска зверски относились к русским военнопленным. Избивали и расстреливали только за то, что они в силу истощения не могли двигаться»
[592].
Таких показаний очень много: «13 декабря 1944 г. Протокол допроса Мининой Акулины Федоровны, 1895 года рождения, домохозяйка, проживает в совхозе “Коммунар”, село Чудово, дом № 3.
В 1941 г. в августе месяце Чудовский район был оккупирован немцами. На территории г. Чудово в совхозе “Коммунар” расквартировалась немецкая жандармская дивизия № 61 и здесь же, на территории совхоза, был лагерь русских военнопленных <…>
В указанном лагере ежедневно убивали и умирали от голода до 40–50 человек. Немцы хоронили русских военнопленных здесь же в лагере. Зарывали их в большие траншеи. Трупы складывали в траншеи в несколько рядов»
[593].
В акте от 26 апреля 1945 г. приводился результат судебно-медицинской экспертизы: «По расследованию немецких злодеяний на территории Чудовского района, учиненных немецко-фашистскими оккупантами на временно занимаемой ими территории, произведена судебно-медицинская экспертиза эксгумированных трупов советских военнопленных из ям-могил на территории совхоза “Коммунар”, где у оккупантов был расположен лагерь советских военнопленных.
Около лагеря расположено кладбище на площади 60 на 50 м, обнесенное колючей проволокой. На указанной площади вскрыты обнаруженные 12 рвов длиною каждый 50 метров, шириною 4 метра. При разрывании рвов глубина последних установлена в 3 метра. При входе на кладбище стоит высокий крест с надписью “Русские солдаты. 1941 г.”»
[594].
Этот же крест мы встречаем и в воспоминаниях бывшего военнопленного Рафаила-Александра Клейна: «Убитого приказали раздеть и отнести на кладбище. Напротив входных ворот лагеря возле двух полуразрушенных бараков были еще одни “выходные” ворота. Сразу за ними начиналось кладбище. Чьи-то честные руки с разрешения оккупантов поставили там над одной из братских могил огромный деревянный шестипалый крест с надписью: “Русские солдаты. 1941 г.”»
[595].
Экспертиза останков была профессионально проведена подполковником медицинской службы профессором Владимирским. Он отметил следующее: «Гнилость трупов доходит до такой степени, при которой в некоторых трупах костный скелет удерживается в одежде. На некоторых трупах связки еще скрепляют кости. На трупах, где, хотя бедно, выраженная жировая клетчатка, последняя превратилась в жировоск. Одежда, имеющаяся на трупах, некоторая разрывается при небольшом усилии. Некоторые же виды тканей довольно хорошо сохранились и трудно разрываются»
[596].
