Полина ее понимала, хотя сама в одиночестве оставалась только в спальне и ванной комнате. Но у Каролины рядом был отец, а у Поли – никого, с кем ей было бы уютно. Леди Редьяла, хоть и относилась к невестке почти с материнской нежностью, все же была воспитана в других традициях и многих устремлений молодой королевы могла не понять.
Тревога за Демьяна, новости, бесконечная война, которая могла закончиться крушением Туры и приходом захватчиков и в этот замок, вызывали в Полине ощущение беспомощности. И дела не спасали – она могла поднять моральный дух солдат, навестить раненых, отстоять молебен, но это все не было настоящим делом. Пока она не нашла, чем заняться по-настоящему важным и интересным, годились и текущие обязанности.
К тому же, когда становилось совсем тоскливо, она, в отличие от Каролины, имела возможность вырваться на свободу.
Война шла далеко, но каждый день даже в закрытом замке Полина встречала знаки войны. Встретила и сейчас. У одного из гвардейцев, стоявшего у дверей в ее с Демьяном покои, на запястье виднелась фиолетовая траурная лента.
– Кто, Роман? – спросила Полина, останавливаясь у дверей. Ей было тяжело спрашивать, но разве могла она просто пройти мимо?
– Младший брат, – глухо ответил гвардеец, глядя прямо перед собой. – Воевал на Юге Рудлога.
Полина помялась, вздыхая от сочувствия. Свита примолкла, даже леди Мириам не стала указывать, что негоже королеве выглядеть неуверенной и мямлить.
– Хочешь поехать к родителям? Может, я могу как-то им помочь?
Стражник посмотрел на нее. Дернул кадыком. Не одной ей было неудобно.
– Ваше величество, – заговорил он горячо, с болью. – Они старые совсем у меня. Может, вы позволите им переехать ко мне в Бермонт? Здесь у нас поспокойнее…
– Конечно, – с облегчением сказала Пол. Это она могла решить. – Я распоряжусь выделить вам дом. Поговори с ними, если согласятся переехать, скажи.
– Благодарю, – по-военному рявкнул гвардеец, вытягиваясь в струнку.
– Ваше величество… – забубнила леди Мириам, – …нужно бы посоветоваться…
– Леди Мириам, идите в приемную, – в сердцах проговорила Пол и открыла двери в покои. – Я подойду после обеда. Идите.
– Что слышно в городе? – спросила она у горничной, бойкой, плотненькой и говорливой, которая набирала ей ванну. Секретарь уже удалилась, фрейлины ждали поручений в гостиной.
– Появилось много беженцев, – охотно откликнулась девушка. – Аж из Инляндии к нам добрались, а блакорийцев вообще видимо-невидимо. Хорошо, что весна в этом году такая ранняя, теплая, а то сколько на шоссе через горы померзли бы…
– И давно появились? – поинтересовалась Поля, глядя за окно – там висела дымка, низкое облако, укутавшее замок.
– Первые уж месяца два как, а массово недавно добрались, – горничная влила в ванну пену. – Много семей. Говорят, в горных линдах поначалу остановились, но там нравы совсем строгие, старые, им там нелегко, видимо, было, что к столице подались…
– Понятно, – проговорила Полина недовольно. Ей про беженцев не сообщали.
– А еще говорят, что неподалеку от столицы видели инсектоида, – понизив голос, сообщила горничная. – Неужто и сюда добрались, а, ваше величество?
– Вряд ли, – хмыкнула Поля, пробуя воду. – До долины слишком далеко.
– Вот и я так думаю, – согласилась девушка. – Но все же страшно, вдруг тварь такая в город проберется и нападет?
– Если что-то и видели, армия его найдет и обезвредит, – уверенно сказала Полина. – Один инсектоид – не проблема. Пара магов его быстро изжарят.
– Так нет магов-то, – вздохнула собеседница. – Все в боях, кто на границе, кто в Рудлоге, а кто и в Инляндию ушел. Мало их у нас.
– Значит, солдаты с огнеметами, – успокоила ее королева. – Все, иди, Редина. Скажи, чтобы час меня никто не беспокоил. Я хочу полежать в ванне.
– Конечно, ваше величество, – девушка присела в книксене и вышла из ванной.
Поля, сжимая в руке телефон, закрыла дверь на щеколду. Набрала Демьяна раз, другой – трубка молчала. Значит, он там, где нет связи.
– С ним все хорошо, – громко сказала она себе. Поплескала водой, присев на край ванны, пометалась по комнате.
За дверьми ждали дела, фрейлины, леди Мириам, старейшины и много-много ритуалов, которые не имели смысла. Ей тесно было. Скучно. Тяжело. Чем крепче Полина становилась, чем дольше бодрствовала, тем больше росла ее потребность в движении и свершениях.
Она никогда не умела сидеть на месте.
Поля вновь потрогала воду и направилась к окну. Распахнула его, улыбнулась облачной дымке.
Но у нее есть целый час.
Час свободы – разве это мало? Час, за который она может своими глазами увидеть то, что недоступно ей из окон автомобиля, из-за стен замка, из-за спин охраны.
Час свободы – это очень много.
Полина-Иоанна, королева Бермонта, встала на подоконник и раскинула руки. И, превратившись в большую птицу, поднялась в небеса.
Она впервые снова обернулась птицей около десяти дней назад, после отъезда Демьяна. Полине было так тоскливо, что она не находила себе места.
Муж пробыл рядом меньше недели, а Поля вновь прикипела к нему, привыкла. Привыкла чувствовать во сне горячий медвежий бок, просыпаться в полдень и видеть его величество, просматривающим бумаги прямо на берегу пруда или разговаривающим по телефону. Стоило ей открыть глаза, как Демьян сворачивал дела, и Поля знала, что до обеда они пробудут только вдвоем. Он сам приносил ей одежду, и не пугал его и не казался недостойным и ее лохматый вид, и шуточки, и громкий смех, и желание подурачиться после пробуждения.
В замке он постоянно носил гъелхт поверх сорочки с бермотской вышивкой на рукавах – зеленые схематичные ели, солнышки-ягодки-листики, но все это на Демьяне смотрелось так уместно и сурово, что Полина не могла не любоваться им.
– Мне кажется, я просыпаюсь теперь только затем, чтобы увидеть тебя в гъелхте, – сказала она как-то со смехом, надевая платье. – Ты и так красивый, но когда ты в нем, мне хочется схватить тебя и уволочь в лес с криком: «Это мой муж».
– У тебя будет такая возможность на Михайлов день, – отозвался Бермонт невозмутимо, откладывая на траву папку с бумагами. Его величество сидел у пруда, скрестив ноги, и выглядел невозможно собранным и деловым. Несмотря на гъелхт, который натянулся на коленях и ужасно интриговал. – И я, и лес будем в наличии.
– Ты думаешь, война закончится к августу? – мгновенно посерьезнела Пол, застегивая платье на груди. Подхватила из корзины, стоявшей поблизости, яблоко, опустилась рядом с мужем на берег.
– Должна, – ответил Демьян. – Ресурсы иномирян не бесконечны, они сильно отстают от нас, несмотря на инсектоидов, и у них был один выход – ударить сразу всей мощью, чтобы сокрушить наши армии. Что они и сделали. В Инляндии и Блакории им почти все удалось, у нас нет, да и в Рудлоге они завязли. Если верить пленным, а они все поют на один лад, то теперь они надеются на некое чудо-оружие и приход их, лорташских, богов. Я подозреваю, что это байки их жрецов для поднятия духа…
