Гример поправила мне макияж, подколола выбившиеся из прически пряди и удалилась, но едва ли с открытыми глазами. Больше всего она походила на очень недовольного зомби, а уж я так и вообще на пожеванную закуску, но делать было нечего. Оставалось последнее личное свидание и выбор, который для себя я уже сделала.
– Позовите Антона, – попросила я, выбрав из оставшихся зол наиболее безобидное.
– А теперь еще раз, но на камеру! – услышала я звучный голос, от которого мигом захотелось сбежать куда-нибудь подальше.
Я прямо-таки даже представила, как подхватываю юбки и босиком сигаю через балюстраду, а в меня стреляют из бластеров, в которые преобразовываются камеры…
Черт, надо поспать.
– Виктория, с кем бы вы еще хотели сегодня поговорить до того, как принять решение? – обратился ко мне ведущий, едва мне поправили платье и съемка началась.
– Антон, – улыбнулась я, сделав задумчивый вид.
На балкон уже вынесли два широких массивных кресла и столик. Ведущий удалился, и минутой позже появился Антон. Тот самый врач с невероятными серыми глазами. Казалось, что они ненастоящие, стеклянные, но при этом очень красивые. Будто нечеловеческие.
– Доброе утро, – коснулся он моей руки, лишь слегка погладив пальцами тыльную сторону ладони.
– Присядем? – кивнула я, учуяв дурманящий аромат кофе, что исходил от двух маленьких чашечек, которые ждали нас на столике.
Все-таки Катя достала для меня этот божественный напиток, который стопроцентно придумали для того, чтобы совращать умы. Лично мой мозг просыпался даже на запах.
Усевшись в кресло, я накинула себе на плечи плед. Было прохладно на самом деле. Безумно хотелось разуться и спрятать ноги под себя, но делать это было вроде как неприлично.
– Давай я тебе помогу, – едва присев, вдруг поднялся мужчина и опустился передо мной на корточки.
Под моим изумленным взглядом, он приподнял сначала одну мою ногу, сняв с нее туфельку, затем проделал то же самое со второй, поставив обе ступни себе на колено. Его горячие пальцы почти невесомо скользили по моим щиколоткам, а меня бросало то в жар, то в холод. И все это он проделывал с таким открытым взором, что заподозрить его в чем-то нехорошем было просто нереально. Однозначно помыслы его чисты, могу даже поспорить, – но мои-то нет.
– Спасибо, – прошептала я, осторожно укладываясь в кресле боком.
Да попросту трусливо пряча ступни, потому что там, казалось, сейчас собрались все мои нервные окончания. Неосознанно поджимала пальчики, словно завороженная следя за тем, как Антон поднимается и берет плед со своего кресла. Им же он прикрывает мои ноги, склоняясь настолько близко, что я вдыхаю аромат его парфюма. Запах терпкий, горький, с древесными нотками, что окутывают, словно шлейфом. Наверное, я бы сказала, что так должен пахнуть мой мужчина. Да только тот, кого я таковым считала, сейчас сидел в соседнем салоне.
Антон вернулся обратно в кресло. Он смотрел только на меня, как если бы не замечал весь этот антураж. Бездна обаяния. Нельзя быть настолько притягательным, потому что сразу возникает вопрос: что за этим прячется? Вика мне о нем почти ничего не говорила. Лишь его имя и то, что он владеет салоном красоты, в котором предоставляются и медицинские услуги. А больше я о нем ничего не знала.
– Разрешишь взять тебя за руку? – спросил он, а я все больше поражалась ему, его словам, его действиям и открытости.
– Я… Если честно… – ужасно терялась, а мысли разбегались, не собираясь складываться во внятные предложения. – Мне дико неловко и… Не знаю, как себя вести. Ты вынуждаешь меня смущаться… – брякнула я, ощущая, как горят мои щеки.
– Все хорошо. Расслабься, – все-таки взял он меня за руку, согревая озябшие пальцы в своих ладонях.
Это было так интимно, как если бы он касался моего обнаженного тела. Чуть надавливал на пальцы, тер подушечки, очерчивал линии на ладони. Я постепенно успокаивалась, но больше всего на меня влиял его голос. Легкий, чуть с хрипотцой. Мужчина рассказывал мне о том, что уже несколько раз бывал во Франции, но до Версальского дворца так еще ни разу и не добирался.
Жар прокатывался по моему телу, лавой собирался в лоне, а я испытывала стыд оттого, что ощущаю такие эмоции и чувства рядом с этим мужчиной. Уже десять раз пожалела о том, что позвала именно его, но Антон мне был интересен – что уж скрывать.
– Ты кусаешь губы, – вдруг заметил он, а я глубоко вдохнула, чтобы так же медленно выдохнуть.
– Я нервничаю, – призналась, пытаясь занять себя остывшим кофе.
Черт, я даже про кофе забыла, погрузившись в мир совсем не детских ощущений. Щеки запылали интенсивнее, а я попыталась отобрать свою руку, но мне ее не отдали. Лишь наградили понимающей улыбкой, за которой, к моему великому сожалению, не скрывалось никаких тайн.
– Отчего? Последний раз мы с тобой виделись четыре года назад, и тогда ты была более раскрепощенной. Неужели за прошедшие годы ты узнала, что такое скромность?
Мне хотелось к черту остановить съемки. Это было невыносимо. Голова совсем отказывалась думать. Я не знала, что ему сказать. Я не знала, как себя вести. Что связывало их с Викой? Бурный, но скоротечный роман? Или длительные отношения, в которых действительно была любовь?
– Можешь не отвечать, – смилостивился он, а мне казалось, что я ощущаю, как немеют мои пальцы. Желание крепче сжать ноги появилось как само собой разумеющееся. Все внутри пульсировало и требовало немедленной разрядки. – Я и так вижу. Я рад, что ты пригласила меня сюда. Я очень многое понял.
«А я?» – так и хотелось задать этот вопрос, потому что я совершенно ничего не понимала, но предпочитала промолчать, чтобы не выглядеть еще большей дурой.
– Ты снова кусаешь губы, – заметил он. – Смотри, уже рассвет.
Да, я была немногословной. Предпочитала бы вообще провалиться сквозь землю, но кто бы меня спрашивал. Он смотрел на небо, на котором появилась первая полоска рассвета, а я была прикована к его глазам. В них отражались желтые и розовые отблески. Казалось, что за ними скрывается вселенная сумасшедшего, которую будет очень интересно познавать. Да и сам он казался мне не от мира сего. Не только внешностью, но и манерой общения, паузами, чистыми незамутненными эмоциями. Черт возьми, мне хотелось его узнать. Хотя бы как человека, с которым может быть интересно.
– Тебе пора делать выбор, – вновь взглянул он на меня, поднимаясь.
Медленно, осторожно склонялся к моей руке в желании прикоснуться губами к тыльной стороне ладони и… не сводил с меня глаз. А я позволяла. Позволяла ему гипнотизировать себя, позволяла играть, хоть игрой то, что он делал, я не могла бы назвать. Он производил хорошее впечатление, вызывал интерес и… Отчетливо это понимал, хоть и не пользовался. Пока не пользовался.
– Зачем ты здесь? – сорвалось с моих губ прежде, чем я осознала вопрос.
Отчего-то мне было важно знать, с какими мыслями он пришел на этот телепроект. Я знала свою цель, знала, из-за кого я здесь, но тем не менее мне хотелось понять Антона.
