– С тебя должок, гномик, – сказал он и выбежал из кухни.
По дороге Виктор столкнулся с моим отцом, который разговаривал по телефону и шёл по на-правлению к выходу из дома.
– Что, даже завтракать не будешь? – крикнула ему мама сверху.
Иногда мне кажется, что у моей матери подключены по всему дому камеры наблюдения, и она видит всё, что мы делаем. Потому что как тогда она узнаёт о том, что происходит в другой комнате?
– Мне нужно идти, Хуана. Случилось кое-что грандиозное, – сказал отец, который заметно нервничал.
Севилья ла Чика не очень-то богата на происшествия. Тем более, на грандиозные. По правде говоря, мы тут сильно скучаем по происшествиям.
– Что случилось, папа? – спросил я.
Отец очень серьёзно посмотрел на меня.
– Туристическое агентство Дэнов подверглось нападению, – сказал он.
13
Стекло витрины было разбито, а на металлической двери кто-то нарисовал красной краской: «КИТАЙЦЫ, ВОН!»
Дэн Вао помогал родителям подметать: осколки были повсюду. Лица у всех были очень серьёзные. Мой отец тоже был здесь. Папа был одет в полицейскую форму, в руках он держал несколько старых кирпичей и осматривал их с таким видом, будто он – криминалист ФБР.
– Перед тем как разбить стекло, они бросили сначала эти два кирпича, но они отскочили. Затем они закинули эти три камня внутрь. Уверен, что хулиганы действовали осознанно, – сказал мой отец.
Атака на агентство. Кирпичи. Слишком много совпадений.
– Слишком много совпадений, – сказала Алёна, которая тоже появилась на месте преступления.
Мы посмотрели друг на друга.
– Думаешь, это был Камуньяс? Или Тони? – спросил я.
– Не знаю. Прошлой ночью они казались полными решимости.
– Но голоса были не в их пользу, – возразил я.
– Мне кажется, они не обратили на это внимания, – сказала Алёна. – Как думаешь, нам стоит рассказать всё твоему отцу?
– Нет, нет, – поспешил остановить её я. – Давай сначала сами с ними поговорим.
В этот момент мой отец обернулся и увидел нас.
– Эй, вы что тут делаете? На занятия опоздаете! – сказал он сердито.
– Э... Да мы... Мы просто пришли за Вао, чтобы отправиться вместе в школу. Не хотим, чтобы он чувствовал себя одиноко в такой день, – отреагировал я.
– А, тогда хорошо, конечно, – улыбнулся мой отец. – Какие вы замечательные товарищи.
– Они правда товарищ. Идти за мной, – сказал Вао.
И как ни в чём не бывало вышел из магазина.
Мы с Алёной удивлённо переглянулись.
– А вы чего стоите? Идите, а то опоздаете, – сказал мой отец.
По дороге в школу все молчали. Наконец Алёна нарушила тягостную тишину и сказала:
– Неприятно, что происходят такие вещи.
Вао пожал плечами.
– У нас в городке встречаются плохие люди, как и везде, – сказала Алёна. – Но большинство жителей хорошие.
– Спасибо, – сказал Вао. – Я бы предпочесть говорить о другом.
– Конечно, конечно, – сказал я. – Мы можем поговорить... о футболе...
Вао пожал плечами.
– Вы встречаться? – спросил он вдруг ни с того ни с сего.
Мы с Алёной молчали.
– Из вас получиться хорошая пара, – настаивал китаец.
– Нет-нет, мы просто друзья... и соседи, – сказал я.
Алёна рассмеялась. Видимо, комментарий Вао показался ей смешным.
– Но вы, ребята, целоваться, – сказал Вао. – Много раз.
– Не много раз, – поправила его Алёна.
– Откуда ты всё это знаешь? – спросил я Вао.
– Кое-что знаю, – сказал он.
Мы с Алёной переглянулись. Откуда китаец знал столько всего?
14
Камуньяс со мной не разговаривал. Он проигнорировал меня, когда я подошёл поздороваться с ним у входа в колледж. Не глядя на меня, он сказал:
– Я знаю, что случилось с туристическим агентством. Все знают об этом. И отлично, я очень рад! Да, чуть не забыл: я не разговариваю с предателями.
С этими словами Камуньяс повернулся, чтобы войти в школу, но Алёна преградила ему дорогу.
– Слишком много совпадений, тебе не кажется? – спросила она.
– Ты о чём? – Камуньяс принял непонимающий вид.
– Ты прекрасно знаешь, о нём, – серьёзно сказала Алёна. – Это были вы?
– Нет, это был не я. Хотя я бы очень хотел это сделать, – ответил Камуньяс и прибавил шагу, оставив нас позади.
Он сказал правду?
Камуньяс сел за одну парту с Вао. С ним он, как и со мной, тоже не собирался разговаривать. Китайцу это, впрочем, кажется, было безразлично. Каждый раз, когда к нему кто-то обращался, он радостно улыбался.
Последней в класс зашла моя соседка по парте, Мэрилин. Я сдержанно поприветствовал её, думая, что она всё ещё сердится.
– Привет, – сказал я.
С этого момента я собирался делать то, что советовал мне мой брат. То есть вести себя так, будто ничего не случилось.
– Погода-то какая хорошая, – сказал я.
Тони, который пил сок по соседству, чуть не подавился от смеха. Мэрилин посмотрела на меня, как на идиота. Надо было срочно исправить ситуацию.
– Мама сказала, что ты собираешься давать мне уроки математики, – вспомнил я.
– Вроде да, – ответила она, не глядя на меня. Надо было сказать ещё что-то, но я не знал, что.
– Я очень рад, что ты будешь делать это. Звучит неплохо, – сказал я, подумав несколько секунд.
Тут она обернулась, и мне показалось, что её лицо немного изменилось.
– Ты правда рад? – спросила она.
Похоже, схема брата действительно работала, поэтому я немного оживился.
– Конечно, рад. По-моему, это здорово, – сказал я с улыбкой, но не очень убедительно.
В этот момент позади нас послышалось «зззззззззз». Мы обернулись и увидели Слепня, который только что вошёл в класс. В этот самый момент я вдруг отчётливо понял, что просто нам с ней не будет. И что ничем хорошим всё это не закончится.
Оставшуюся часть урока мы молчали, но я заметил, что Мэрилин то и дело поглядывает на меня краем глаза. Я изо всех сил старался не прикасаться к ней, потому что каждый раз, когда я приближался или ненароком задевал её, она подпрыгивала на кресле, как будто там лежала кнопка.
Наконец урок закончился. Чтобы как-то вырваться из этой ужасной атмосферы, я пошёл в туалет. В коридоре я неожиданно столкнулся с Алёной.
