– Да, да, отлично помню, – сказала Мэрилин.
– Ну так вот, это была неправда, – пожал плечами Камуньяс.
– Так, значит, ты не пошёл домой есть мороженое? – спросил я.
– Нет, нет, я пошёл домой и действительно ел мороженое на кухне, – сказал Камуньяс, – только один, не с отцом. Отца в ту ночь дома не было.
Мы с Мэрилин посмотрели на него. Было очевидно, что Камуньяс сейчас признаётся в очень серьёзных вещах.
– Я ещё удивился, потому что когда у отца есть разрешение, он обычно прямиком идёт домой и никуда больше не уходит, – продолжал Камуньяс. – Но в ту ночь, вернувшись после встречи, я его не нашёл. Намного позже, когда я уже лежал в кровати, то услышал, как входная дверь хлопнула, и отец вошёл в дом. Не знаю, сколько точно было времени. Наверное, часа два или три.
– Ты хочешь сказать... Это был он? – воскликнула Мэрилин.
Конечно, если у кого-то в городе и были причины злиться на Дэнов, то это был отец Камуньяса. Ведь китайцы завладели его агентством, пока он сидел в тюрьме.
И теперь, в свете того, что рассказал Камуньяс, всё сходилось. Кике стал подозреваемым номером один. Мэрилин почесала нос. А потом посмотрела на Камуньяса и сказала:
– Постой... А может, ты говоришь всё это, потому что это на самом деле был ты, и теперь хочешь свалить всю вину на отца?
Камуньяс, казалось, был готов взорваться. Он посмотрел на меня и сказал:
– Передай своей подружке, что если она ещё раз скажет что-нибудь в этом роде, я дам ей пинка и не посмотрю, что она девчонка. А рассказал я вам всё это только потому, что мне предстоит разговаривать с Себастьяном, а он может спросить о чём угодно. Я боюсь за себя и за отца. Только и всего.
Сказав это, он развернулся и ушёл. Мы с Мэрилин стояли на улице и смотрели, как он удаляется. Мэрилин пожала плечами.
– Они все помешались на том, что я – твоя девушка, – сказала она. – Ладно, видимо, на сегодня с математикой всё.
29
– Открой мне свой секрет.
– Что? – переспросил я, немного струхнув.
Он посмотрел на меня в упор. И повторил:
– Открой мне свой секрет.
Я сглотнул слюну. Себастьян, сняв очки, сидел напротив и внимательно смотрел на меня.
Его глаза были светло-зелёными. Теперь, когда он находился так близко, я заметил, что они были очень похожи на глаза Алисии.
Не прошло ещё и двух минут после начала нашей встречи, и я пока не понимал, к чему всё это приведёт. Я был последним в тот день. Мы сидели в директорском кабинете: Эстебан одолжил его Себастьяну под интервью. До меня Себастьян разговаривал с остальными игроками нашей команды. Каждый раз один на один. И все выходили из кабинета с довольным видом.
– Он очень внимательный, – сказала Анита.
– Он говорит с тобой так, будто знает тебя всю жизнь, как если бы ты был его коллегой, – поделился впечатлениями Томео.
– Он дал мне совет, как не бояться темноты. Я собираюсь попробовать, – сказал Грустный.
– А меня научил готовить земляничный молочный коктейль, лучший в мире, – добавил Восьмой.
– А мне он объяснил, как добраться до последнего уровня игры Uncharted и где искать сокровища, – сказал Тони.
Минуточку.
– Себастьян что, играет в видеоигры и делает молочные коктейли с клубникой? Он знает обо всём на свете? – спросил я.
– Получается, да, – ответила Алёна. – Мне, например, он дал формулу, по которой можно подсчитать уровень счастья людей.
– Да ладно, – сказал я.
– Он сказал мне, что в пекарне моих родителей делают лучшие круассаны в предгорье, – продолжил Томео. – А потом подарил мне плитку шоколада из Швейцарии. Это самый вкусный шоколад, который я пробовал за всю свою жизнь!
– Он дал мне список из ста лучших фэнтези и приключенческих книг. Как знал, что я люблю такое, – сказала Мэрилин.
– Он потрясный, и у него красивая улыбка, сказала Пили, улыбаясь. – Надеюсь, когда миг исполнится шестьдесят, у меня тоже будет такая
– Он знает кучу вещей, – сказал Ортис.
– Он очень милый, – добавил Легисамон.
Короче говоря, все отзывались о нём очень хорошо.
Между интервью Себастьян выходил ненадолго и прогуливался с Фелипе. Они обменивались шутками и громко смеялись. Единственным человеком, который выглядел недовольным происходящим, была Алисия. На тренировке она много кричала и ругалась. Даже Камуньяс, который очень нервничал перед интервью, вышел из кабинета счастливым.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сказал он мне.
И тут зашёл я. Сначала Себастьян предложил мне стакан воды. Потом снял очки. После этого приблизился ко мне и сказал:
– Открой мне свой секрет.
Я пропал. Я не мог больше скрывать. В общем, я вдохнул побольше воздуха, посмотрел на него и открыл ему свой секрет:
– Я поцеловал Мэрилин, капитана команды, на спор, и теперь все думают, что мы встречаемся, но она мне даже не нравится. Если бы пришлось выбирать девушку, которая мне нравится, то это была бы Алёна-не-путать-с-Еленой. Проблема в том, что я не знаю, как сказать правду. Алёне, Мэрилин или кому бы то ни было ещё, – произнёс я на одном дыхании.
Себастьян улыбнулся. Его зелёные глаза теперь казались серыми. Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
– У меня для тебя три новости. Во-первых, ты забьёшь решающий гол. Во-вторых, ты тоже нравишься девочке не-путать-с-Еленой, но если ты не объяснишься с той, которую поцеловал, Алёну ты потеряешь. Да, а кроме того, ты потеряешь ещё кое-кого. Очень для тебя значимого.
30
Мой отец обожает передачи про гороскопы и предсказания. Когда у него есть время, он садится перед телеком и смотрит их, как загипнотизированный. А потом говорит:
– Чушь собачья!
Чего я не понимаю, так этого того, зачем тогда смотреть их каждый раз, если в конце ты обязательно скажешь: «Чушь собачья». Для меня это одна из великих неразгаданных загадок. В этих программах всегда говорят такие фразы: «Вас посетит неожиданный гость: очень близкий вам человек». Или: «Ждите благой вести от любимого». Или: «Вас ждёт потеря кого-то очень значимого». В точности как сказал мне Себастьян.
Кто был этим значимым человеком? Причём здесь поцелуи и Мэрилин? И когда я должен был забить тот решающий гол? Всё это были великие тайны без ответа.
Больше Себастьян Ауллон ничего не сказал. Мы закончили интервью, и он пошёл прогуляться.
Ты в порядке, Пакет? – спросила меня Мэрилин, когда я вышел из кабинета.
Я посмотрел на неё. В голове у меня крутилась речь: «Мэрилин, послушай меня внимательно: ты очень хорошая, но ты мне не нравишься. Тот поцелуй, он был из-за спора, идиотского спора, в котором я не должен был участвовать. Мне очень жаль, что так вышло. Я должен сказать тебе об этом, потому что иначе я могу потерять двух человек».
