В то время как группа мощно сыграла в Хэдли, Пейдж был неудовлетворен звуком его гитары. Он попробовал использовать технологию записи “напрямую”, которую применил Нейл Янг для своего очень успешного массивно-звучащего хита “Cinnamon Girl”. Гитарист вместе со звукорежиссером Энди Джонсом согласились, что этот эксперимент проще будет сделать в студии Island, и они отложили окончание “Black Dog” до возвращения в Лондон.
И в один прекрасный день, они продолжили в Island работу над тем, что станет первым синглом альбома. Как объяснил Джон Пол Джонс в интервью журналу Guitar World в 1993 году, агрессивный гитарный рык в “Black Dog” был получен в результате подключения санберстового леспола Пейджа в директ-бокс, и оттуда в микрофонный канал студийного микшерного пульта.
“Это не звучало как что-либо, сделанное в Лос-Анжелесе”, Энди Джонс использовал микрофонный усилок микшерного пульта чтобы получить дисторшен”, — говорит Пейдж. “Тогда мы на тот звук последовательно наложили два компрессора 1176 Universal и перегрузили гитары настолько сильно, насколько могли, потом скомпрессировали. Каждый рифф был записан трижды — один раз налево, один раз направо, и один раз посередине. Соло были записаны более стандартным путем. Я хотел чего-то, что напрямую прорезало бы сквозь гитары — хотел совершенно другой оттенок звука. Поэтому я завел свою гитару через Лэсли и снял звук обычным способом микрофонами.”
Эффект получился блестящим, но это было просто разминкой на фоне того, что шло дальше. Большая часть работы над “Stairway to Heaven”, как и над “Black Dog” была проведена во время цепелиновского пребывания в Хэдли Грэйндж, однако, в конечном счете группа решила, что такая сложная песня должна записываться в соответствующей студии. Особенно сильно Пейдж ощущал то, что для того, чтобы группа могла сделать всё идеально, песне нужно контролируемое пространство.
“Бэкграунд на “Stairway to Heaven” состоит из меня на акустике Harmony, Джона Пол Джонса на электрическом пианино и Бонзо на ударных”, — говорит Пейдж. “Мы реально не могли записать акустическую гитару и барабаны в Хэдли, нужна была большая студия. Это было очевидно”.
“Это не звучало как что-либо, сделанное в Лос-Анжелесе”, И хотя мы записали эту песню в Island, она была создана в Хэдли. Я дурачился со своей акустикой и нащупал несколько разных частей, которые соединил вместе. И я хотел, чтобы в средней части вступили барабаны и потом все перешло в грандиозное крещендо. Также я хотел ускориться, чего музыканты, как ожидается, обычно не делают”.
“И так, у меня была вся её структура, и я поделился ею с Джонси, чтобы он мог въехать в идею, а потом на следующий день мы привлекли Бонэма. Лучше всего мне запомнился момент работы над “Stairway” когда Роберт сочинял текст, пока мы бились над аранжировкой. Это было по-настоящему интенсивно. К тому времени, когда мы додумались до фанфар в конце и могли сыграть все целиком, у Роберта было готово восемьдесят процентов текста. Это просто показывает, какие вдохновенные времена были. В нас бурлило море энергии”.
“Stairway” была единственной песней на IV, где можно слышать все основные гитары Пейджа. Он выдает бессмертное интро на своей акустике Harmony. Ритм-партия играется на двенадцатиструнной электро Fender, множество завершающих риффов исполнено на главном орудии, санберством 59 Les Paul, который перешел к нему от Джон Уолша.
Однако, возможно самое известное соло в истории рока было сымпровизировано на старом телекастере, который Пейдж часто использовал на первом альбоме группы: “У меня была готовая первая фраза и фраза-связка между тем и этим, но в целом это соло было импровизацией. Думаю, я сыграл его на Marshall”.
Пейдж откровенничает по поводу того, почему песня остается настолько близка четырем поколениям: “Я думаю текст по настоящему прекрасен. Он позволяет людям представлять, столько много картин у себя в уме. Каждый, кто слушает запись, всегда находит свое собственное видение, и “Stairway” реально позволяет это. То, что мы напечатали текст на внутреннем конверте пластинки, демонстрирует, как мы относились к этой песне. Но даже с текстом, напечатанным во вкладке каждой пластинки или компакт-диска, люди находят свои собственные толкования. Это замечательно”.
”Я приложил руку к текстами первых трех альбомов, но я всегда надеялся, что, в конце концов, в группе за этот аспект будет отвечать Роберт. И на четвертом альбоме он выдал фантастический материал. Я действительно не принимал участия, но помню как он спрашивал меня на счет “bustle in your hedgerow” и говорил “Ну хорошо, это заставит людей задуматься, но кроме этого…””
И, наконец, есть ли какая-то правда в слухах о том, что это Джордж Харрисон вдохновил Led Zeppelin на этот гимн? Пейдж почесывает голову и вместе с внезапным признанием смеётся.
“История верна, но для другой песни! Джордж как-то вечером говорил с Бонзо и сказал: “Проблема у вас, парни, в том, что вы никогда не делаете баллад”. Я сказал, дам ему балладу, и сочинил Rain Song, которая появилась на Houses of the Holy. Фактически можно даже заметить, как я ссылаюсь на его “Something” в первых двух аккордах песни”.
Не вызывает вопросов гордость Джимми Пейджа по отношению к “Stairway to Heaven”, но его реальный энтузиазм был отложен до грандиозного финала альбома, “When the Levee Breaks”, эпического переосмысления классики 1929 года от пионера женского блюза Мэмфис Минни. В некоторой степени, это можно понять. Песня видится кульминацией всех идей, над которыми группа работала с первого альбома. Любой, кто проводит с гитаристом какое-то время за разговорами о записи, по крайней мере один раз в течении беседы услышит его мантру “дистанция определяет глубину”. И звук ударных на “Levee” — это окончательное доказательство пейджевского тезиса.
РАЗГОВОР
Как на самом деле получился звук ударных на “When the Levee Breaks”?
Мы работали над другой песней, когда в гостиной Хэдли Грэйндж показалась вторая ударная установка. Вместо того, чтобы остановиться, мы сказали народу, который её вносил, просто установить её в прихожей. Зал был крупным, и в середине была лестница, которая вела на три верхних этажа. А потом Бонзо вышел попробовать эту установку, и звук был настолько внушительным от того, что помещение было таким глубоким. Поэтому мы сказали: “Нельзя убирать оттуда барабаны!”
Энди Джонс подвесил со второго этажа пару микрофонов M160, скомпрессировал, добавил немного эха и также скомпрессировал — вот и все, что было нужно. Акустика лестничного пролета оказалась настолько сбалансированной, что нам даже не понадобился микрофон для бочки. Мы с Джонси вышли на лестницу в наушниках, оставив усилители позади в комнате, и молотили ритм в “When the Levee Breaks” прямо тогда и там.
Вы натолкнулись на этот звук в начале или ближе к концу пребывания в Хэдли?
На самом деле я не помню, но, вроде бы, это было в конце. Думаю, многое у нас уже было готово, потому что мы делали в этой песне довольно много наложений, что было в некотором роде необычным для сессий в этом доме. Мы больше сосредотачивались на записи дорожек ритма, так как нужно было закончить большую часть работы.
