Если б не огромная постель, застеленная кроваво-красным шелковым бельем. Ее хорошо было видно почти сазу, стоило только пойти из коридора дальше в комнату.
Как адское пламя, в котором Крис предстояло сгореть и оставить свою душу. Интересно, сколько девушек сгорело в ней? Алекс не походил на праведника. Напротив - Крис легко представила его в этом ярком шелке, над распростертым телом его очередной любовницы. Алекс любит жестко - это Крис уже успела оценить. В постели он резок и почти жесток. Но у него странным образом получается одновременно растерзать и обласкать так, что разум тонет в блаженстве…
Крис шагнула вперед, судорожно сглотнув. Воображение тотчас же нарисовало ей ее саму в этих шелках, беспомощную и обессилевшую, и Алекса, трудящегося над ее телом. Эта картинка одновременно завораживала и пугала, да так, что Крис вздрогнула, стоило ладони Алекса коснуться ее кожи.
- Ты вся дрожишь, - промурлыкал Алекс на ухо Крис, обнимая ее. Его руки скользили по ее телу, лаская его сквозь тонкую ткань легкого платья. Касания были легкими, нежными, вкрадчивыми… и такими же порочными и соблазнительными, как эта алая, пылающая постель. - Замерзла? Может, в душ? Отогреешься, смоешь напряжение…
- Пожалуй, - тихо ответила Крис, пряча глаза.
Но и после душа девушка не смола расслабиться. Завернувшись в полотенце, с сильно бьющимся после горячей воды сердцем, она забралась в эту кроваво-красную постель, поджала ноги и лежала, слушая, как льется вода в ванной, а Алекс, плещась, мурлыкает какую-то песенку.
Она почти задремала, когда из ванной вышел он - разгоряченный, обернув бедра полотенцем.
На его широких плечах поблескивали капли воды, плоский живот с темной дорожкой темных волос подрагивал от ударов пульса. Крис даже замерла, одновременно любуясь мужчиной и обмирая от стыда, потому что это тоже был своего рода первый раз. Один на один с обнаженным мужчиной. Имея возможность рассмотреть в подробностях его всего - и гармоничную игру мышц под горячей влажной кожей, и нарастающее возбуждение, подрагивающий встающий член, - и не имея возможности прикрыть свою наготу.
Нисколько не смущаясь, Алекс сдернул с себя полотенце и бросил его на пол. Шагнул к Крис и бесцеремонно сдернул полотенце с нее, склонился и развел ее тонкие руки, стыдливо прикрывающие грудь.
Синеглазый жестокий бог снова снизошел до нее… и решил покарать - или наградить? - ее за дерзкую смелость.
- Я хочу, - рыкнул он, прижимаясь животом к ее животу, - чтобы ты была дерзкой и смелой, как там… на веранде.
И сам он тоже решил быть дерзким.
Приподнявшись, он ухватил Кристину и стащил ее с подушек вниз, удобнее устраивая под собой, навалился горячим телом, с удовольствием ощущая дрожь девушки. Жадным языком провел между ее грудями, по дрожащему горлу, по подбородку и наконец - по губам, целуя девушку.
Пожалуй, одного этого поцелуя было бы достаточно, чтоб показать Кристине, как он хочет.
Никто и никогда не целовал ее столь же откровенно и эротично, с таким желанием и настолько наслаждаясь вкусом ее губ. Кристина ахнула, задохнувшись от его ненасытной жадности, с которой Алекс снова овладевал ее телом, языком в рот.
Возбуждение сменяется стыдом, когда Алекс прерывает поцелуй, бесцеремонно, одним рывком, переворачивает ее на живот и принуждает встать на колени, широко разведя ноги и покорно опустив голову вниз. Его пальцы растягивают ягодицы девушки, разглаживают ее нежные влажные ткани там, между ног, и она, стыдливо сжавшись в комочек, крепко зажмурившись, понимает, что он рассматривает ее там.
Рассматривает и поглаживает. Изучает. Любуется.
Вводит в ее лоно палец, затем два, растягивая узкий проход, нащупывает чувствительные точки. Изучает.
Девушка стонет - от смущения, от легкой боли, что причиняют ей его бесцеремонные пальцы. Она пытается сжаться, опуститься, скрыть с его глаз свое тело, но Алекс снова грубо ухватывает ее и, жадно прижавшись горячим ртом к ее лону, целует, хватает мягкое местечко губами, лижет жадно и яростно, так, что Кристина верещит и сучит ногами. Он упивается ее запахом, ее возбуждением - лоно Кристины абсолютно и бесстыдно мокро, - ее вкусом.
- Терпи, негодяйка! - рычит он, звонко шлепнув девушку по ягодице - и тут же впиваясь болезненным поцелуем в зарозовевшее то удара место.
- О-о-о, - воет Кристина, выгибаясь, чувствуя его горячий рот снова меж своих ног, а его пальцы - на клиторе. Ей кажется, что он клеймит ее раскаленным железом, терзает и пронзает иглами каждый ее напряженный нерв. Он нарочно делает так, что она не может кончить. Его пальцы грубы и настойчивы, ласка - очень остра, невыносима.
Ее бедра дрожат крупной дрожью, поясница извивается, девушка вопит, чувствуя болезненные укусы на своих бедрах и меж ног, и ей кажется, что она то падает в кипяток, то ледяной холод омывает все ее тело. Вид ее раскрытого перед ним тела все больше возбуждает мужчину, и он хочет больше власти над ним, больше откровенных и развратных ласк, больше криков девушки, приятно ласкающих ему слух. Он растягивает ее ягодицы до легкой боли, так, что натянутая кожа начинает атласно блестеть, и лижет все мокрое лоно и мягко ласкает сжавшийся анус.
Эта пытка могла бы длиться вечно, если б Алекс не совершил одну ошибку; его пальцы, до того безжалостно терзающие тело девушки, вдруг стали нежными, касания - легкими и жгучими, и Крис кончила с воплем, отчаянно извиваясь, считая спазмы своего тела с каким-то безумием.
Алекс все целовал ее лоно, ее кончающее тело, ловя ладонями каждый спазм, каждое сокращение ее мышц. Ей казалось, что он не просто ласкает ее языком и губами - он выпивает ее наслаждение, как самый желанный в мире напиток, и не может им насытиться, потому что ее наслаждение для него так же желанно и прекрасно, как свое собственное.
Охрипнув от воплей, она повалилась мокрым лицом в постель, и ладонь Алекса жадно скользнула между ее лопатками, сжала мягкую кожу.
- Ах ты, обманщица…
Крис не поняла, в чем ее вина.
И Алекс не стал объяснять.
Пребольно укусив ее за ягодицу - наверняка синяк останется, - он грубо ухватил ее за бедра и его напряженный жесткий член вонзился в горячую влажную мякоть ее тела одним сильным толчком, сразу на всю длину, жестко, по животному грубо. Кристина вскрикнула, побагровев. Влажный шлепок тела об тело оглушил ее, в животе продолжались мягкие спазмы, потому что там был член Алекса. И единого проникновения хватило, чтоб наслаждение вернулось и снова утопило ее разум.
