– Симона…
– Это оставит ему меньше времени для беспокойства.
– И не даст времени отговорить тебя от поездки за пределы острова.
– Точно. – Симона поместила коробку в багажник, бросила туда же сумку и надела темные очки. Села за руль, включила радио и улыбнулась Сиси. – Девочки отправляются в путешествие!
– Ура!
В обычных обстоятельствах Симона не впихивала бы все дела в один день, а забронировала бы номер в отеле рядом с литейным цехом. Однако обстоятельства не были обычными, и она не хотела надолго уезжать от Рида и острова.
Сиси осматривала цех и бродила вокруг плавильных печей, а Симона стояла подле рабочих, которые помещали ее творение в автоклав. Она предпочитала использовать метод литья по восковым моделям, когда жар и давление в печи заставляет воск излиться из оболочки. Если она правильно все подготовила, то «Защитник» будет идеально сформирован внутри пустого, затвердевшего слепка.
Сиси подошла к ней, когда рабочие переместили раскаленную оболочку на пол разливочного пролета.
– Поехали, – сказала Сиси.
Работники в шлемах, масках, защитных костюмах, толстых перчатках и ботинках напоминали Симоне суровых космонавтов. Она представила, как внутри этих плотных костюмов напрягаются и дрожат мускулы при перемешивании расплавленной бронзы. В этом тоже было искусство – в невероятном жаре, запахе химикатов, пота и жидкого металла. И магия – в сияющем свете, когда рабочие доставали тигель с расплавленной бронзой из печи. Завораживал и процесс заливки жидкого металла: быстрые жесты рабочих, движущихся в унисон, плавный поток сияющего золота. Ее искусство, ее творение наполнялось расплавленным солнечным светом. Негатив становился позитивом, и рождался символ мужчины, которого она полюбила.
– Почти как секс, – прошептала Сиси ей на ухо. – Вызывает бурные эмоции.
– О да… – Глубоко вздохнув, Симона перевела дыхание.
Поскольку оболочке и металлу требовалось несколько часов, чтобы остыть, они с Сиси поехали в Портленд на обед – слава богу, не в загородный клуб – с Тюлип и Натали. В разговорах доминировала свадебная тема. Натали сияла от счастья, и это сияние отражалось на их матери.
– Ты смотрела фотографии, которые я тебе присылала? Униформа для обслуживающего персонала? – Натали отпила уже от второго бокала шампанского.
– Да, – ответила Симона. – Красивая. Простая и элегантная, и мне понравился цвет.
– Ежевичный. – Тюлип тоже отпила шампанского. – Признаюсь, у меня были сомнения, и я пыталась уговорить Натали на что-нибудь более традиционное. Но она оказалась права – поразительный цвет, особенно с ее акцентными цветами.
– Розово-сиреневый и бледное серебро. – Сиси кивнула. – Когда захочешь, ты умеешь смотреть глазами художника.
– Я надеялась, что ты и Симона наденете что-нибудь в серебре. Вы можете посмотреть платья в этом цвете? В бутике, с которым я работаю, есть очень красивые варианты. Времени для подгонки хватит.
– Мне идет серебро, – согласилась Сиси.
– Симона, ты не участвуешь в самой церемонии, но я хотела бы, чтобы ты участвовала… Я хочу, чтобы вы обе приняли в ней участие.
– Давайте после обеда зайдем в этот бутик, – предложила Симона. – Ты поможешь мне выбрать платье.
Натали удивленно моргнула.
– Правда?
– Ты невеста, Нат, тебе и решать. – Симона прикоснулась своим бокалом к бокалу сестры и увидела, что в глазах матери блеснули слезы. – Пошли по магазинам.
Для меня это просто платье, подумала Симона, а для моей матери и сестры какой-то важный символ.
Да и бронза все равно еще не остыла.
К тому времени, когда она и Сиси поехали обратно к литейному цеху – с платьями, туфлями, сумками, накидками для осенней свадьбы, – Симону переполнял энтузиазм.
– Вообще-то мне это даже понравилось, – заметила она.
– Иногда не повредит выйти из своей зоны комфорта. Ты сделала их счастливыми.
– Мы обе сделали.
– Да, мы обе. – Сиси шутливо толкнула внучку локтем в бок. – Теперь они наши должники.
– Еще какие.
Поскольку Симона хотела выполнить остальную работу сама и спешила вернуться на остров, она попросила литейщика погрузить бронзу в оболочке в ее машину.
– Я пишу Риду, – сказала Сиси, когда они въезжали на паром. – Чтобы он знал, что мы возвращаемся.
– Только пусть не приходит, пока я не закончу со скульптурой.
– Передам. И позову пару крепких мужчин, чтобы затащить ее в патио. – Она начала набирать текст. – Я хочу видеть, как ты освободишь ее от оболочки.
– Я хочу, чтобы ты видела.
Два с половиной часа спустя Симона утирала пот со лба, а обломки оболочки лежали на брезенте рядом с различными молотками и инструментами.
И перед ними стояла бронзовая скульптура, подсвеченная лучами вечернего солнца.
– Великолепно, Симона. Великолепно.
– Будет великолепнее. – Она зачистила литники, обработала поверхность наждачными подушечками. – Еще несколько шагов. Выравнивание поверхности, хорошая пескоструйная чистка, потом нанесение патины. Но я ее вижу, Сиси. Я вижу, что это именно то, о чем я мечтала.
– Да, Рид таков.
– Я не надеялась встретить его, вот в чем дело. Какое-то время я не надеялась вообще ни на что. Потом я очнулась и начала надеяться, что когда-нибудь смогу сделать что-то подобное. Честно, этого мне было достаточно, – у меня была ты и этот дом, и я всегда могла сюда вернуться. А потом… я встретила его.
Симона присела, провела пальцем по бронзовому лицу.
– Он любит меня.
– Меня любили многие мужчины и несколько женщин. Этого недостаточно, детка.
– Да, недостаточно. Даже при том, что он красивый и добрый, храбрый и умный и все остальное. Этого было бы недостаточно.
Она сняла бандану, которой повязала свои волосы.
– Но он словно отпер ключом что-то внутри меня, Сиси. И я начала видеть больше, чувствовать больше, хотеть больше. Я начала верить. Я люблю его за то, какой он есть, и за то, какая я с ним.
– Когда ты ему это скажешь?
– Когда закончу скульптуру и покажу ему. – Симона выпрямилась. – Это глупо?
– Я думаю, это очень важно. Я помогу тебе здесь убраться.
Рид поймал двух ребятишек, которые считали, что бросать зажженные петарды в мусорные баки это верх веселья.
Он собирался отпустить мальчишек, конфисковав оставшиеся боеприпасы, однако их отец, принявший изрядную долю выпивки на пляже, затеял с ним спор.
– Да что такого-то? Дети просто развлекаются. Никого не поранили. И за петарды я заплатил свои кровные.
