Известно, что безначалие в Церкви на Руси привело к небольшому ущербу в устроении духовной жизни. Но это происходило уже после кончины преподобного Саввы, то есть между 1407 и 1410 годами. Пока был жив он и пока была жива его духовная дочь великая княгиня Евдокия (в монашестве Евфросиния), вдова Дмитрия Донского, ни о чём подобном и речи не могло быть.
Женское иночество на Руси
Шед в монастырьсту к Богу умно зрети…
Карион Истомин.
Стихотворное посвящение великой княгине святой Евдокии
История вынесенного в заголовке феномена может занять тома и тома исследований. Мы же попробуем здесь очертить лишь контуры проблемы, связанные, в первую очередь, с нашей героиней — княгиней Евдокией, которая в конце своей жизни решила посвятить себя иночеству и принять монашеский постриг.
Ещё при жизни, как мы уже знаем, она носила тяжёлые вериги, истощая своё тело и принимая тяжкие испытания. Этот факт давал некоторым исследователям возможность предполагать, что она могла быть уже монахиней в миру, то есть скрывать давно совершенный и принятый обет.
Так это или нет — судить трудно. Источников, подтверждающих сей факт, у нас нет. Однако мы можем попробовать наметить штрихи развития в русском Средневековье женского монашества, что поможет сориентироваться в том, почему княгиня приняла в конце жизненного пути свои решения.
Ещё в Византии существовали монастыри мужские, женские и даже двойные, где могли подвизаться и те, и другие.
Когда монашество со времён Антония и Феодосия Печерских, основавших первую обитель, появилось в Киевской Руси, а затем и в Московских краях, то можно смело утверждать одну простую вещь: женские монастыри были тут большой редкостью вплоть до конца XIV столетия!
В некоторых монастырях на Руси монахи и монахини жили бок о бок. Строгих уставов в этом отношении ещё не существовало. Бывало даже, что женские обители приписывались к мужским и управлялись игуменами. Общежительное устройство монастырей до преподобного Сергия Радонежского и митрополита Алексия не было распространённым. Часто монахи или монахини могли иметь отдельное жильё и хозяйство, а встречались с другими инокинями только во время богослужения. Такие маленькие монастыри можно было встретить на севере, где проживали два или пять, но не более десяти человек.
В истории монастырской Москвы существовали особые страницы. Исследователь XIX столетия И. К. Кондратьев заметил следующее: «По древнему обыкновению черницы жили и в мужских монастырях. Так, они жили в описываемое время в Кремле в Спасо-Преображенском монастыре (Спас на Бору). Вообще, женские монастыри в древней русской церкви не так скоро пришли к окончательному устройству, как мужские. Кроме того, что в некоторых из них, как в Спасо-Преображенском, черницы должны были жить вместе с чернецами, многие женские монастыри, где жили и одни монахини, находились под управлением игуменов. Уже в 1503 г. при Иване III на соборе определено было законом, чтобы монахам и монахиням не жить никогда вместе, но быть отдельными монастырями, женским и мужским. То же было подтверждено на частном соборе новгородским архиепископом Макарием в 1528 г. На этом же соборе положено было «отвести игуменов в мужские монастыри (из женских), а черницам дать игумений благочиния ради».
В монастырях Средневековой Руси делали важное дело — распространяли и переписывали книги, фактически занимались религиозным просвещением. Именно в обителях появились систематические библиотеки, здесь обучали грамоте. Немудрено, ведь православное богослужение требовало немалых знаний.
Летописи также начинали вести при монастырях.
Первоначально женские обители пополнялись инокинями, которые приходили сюда сами. Но со временем многое переменилось. На Руси стала появляться традиция не добровольного, а насильственного пострижения в монахини; такие случаи участились в конце XIV и начале XV века. И связано это было как с политикой, так и с проблемами наследования власти.
Вообще, даже если считалось, что среди монашествующих не существует в духовном смысле никакого пола — ни мужского, ни женского — и что духовные законы важны и одинаковы для всех, всё же развивались представления, будто женщины не имеют тех качеств, которые присущи мужчинам. Мы уже знаем, что даже в летописях или в завещаниях они порой не упоминались.
Бытовало мнение, что женщины вообще имеют слабое телосложение, их внутренняя душевная жизнь несколько иная, чем у мужчин. Чувства, но не разум лежит в основе их поступков. Да и страстям разного рода они подвержены в большей степени.
Может быть, по этой причине в становлении русского монашества и возведении православных монастырей существовал даже различный срок, который исчислялся после вхождения в обитель до принятия пострига. То было своеобразное испытание, экзамен на прочность убеждений или принятого решения. И срок этого испытания между мужчинами и женщинами заметно различался. В те времена в мужских монастырях он исчислялся до шести лет (хотя бывало и чуть более), а в женских порой достигал четверти века!
История женского иночества в Средневековой Руси открывает нам представление о матерях, сёстрах или дочерях, ушедших в обители, как о хранительницах особой морали и нравственности, как о сеятелях доброты, силы духа и милосердия.
Немудрено, что на Руси особый интерес к монастырской жизни проявляли выходцы из высшей знати. Тогда как раз и заносили в списки имена первых духовных подвижниц. Появлялись и женщины, канонизированные как святые. Они избирали путь аскезы. Некоторые разочаровывались жизнью в миру, которая была полна опасностей, смертей и тревог. А другие попадали за монастырские стены, как мы уже говорили, по принуждению, по чьему-то приказу.
На самом деле обустройство и уставы женских монастырей почти не отличались от мужских. Руководила обителью игуменья (хотя первоначально это были игумены — мужчины).
Само затворничество, отстранение от внешнего мира на Руси в Средневековье стало особенной традицией. В некотором роде жизнь дома, в тереме — также походила на скрытое от посторонних глаз проживание. Вот как эту традицию осветил в своём труде «Домашний быт русских царей» историк XIX столетия И. Е. Забелин.
«С какого именно времени вообще жёны знатных и богатых людей стали скрываться в удалённых от людского глаза хоромах, с какого именно времени является в русской жизни этот терем, и как особая постройка, и как особая жизненная идея, сказать определённо мы не можем. По всему вероятию, это началось с первого же века по водворении в нашей земле византийских понятий и византийских обычаев…
Всякая идея неизменно и неминуемо рождает свой плод, создаёт себе свою форму. Терем, по крайней мере в Русской земле, был плодом постнической идеи, действие которой, и в довольно сильных чертах, обнаруживается в нашем древнем обществе очень рано. Монашеский идеал в княжеском роде является господствующим уже при внуках Св. Владимира, и первыми его подвижниками являются девицы, дочери Всеволода и сёстры Мономаха, Янка (Анна) и Евпраксия. Янка, девою сущи, постригается, собирает черноризиц и пребывает с ними по монастырскому чину, в монастыре, который, без сомнения, для неё же и устроен был её отцом в 1086 г. Янка таким образом подаёт благочестивый образец постничества и иночества для княжеских дочерей, указывает им путь подвижничества, самостоятельный и независимый от мирской жизни. За нею скоро следует её сестра, Евпраксия, которая постригается в Печерском монастыре.
