Действительно, тогда до кончины Евдокии оставалось недолго. По всей видимости, княгиня была уже недужна или ощущала некоторую дряхлость. Хотя это только лишь предположение. Но она предчувствовала близкий исход, а потому и совершила необходимые для этого действия.
В те два года многое происходило как будто в определённое время. События были и добрые, и тревожные.
В 1406 году скончался митрополит Киприан, оставив Московскую Русь на некоторое время в церковном безначалии. Из Орды пришла весть, что новый правитель Едигей со своим сыном убили злейшего врага Руси — хана Тохтамыша, и уничтожили его войско.
Сын Евдокии великий князь Василий I составляет первую свою духовную грамоту — завещание, где предполагает передать власть своему сыну, а не брату — Юрию (как это было завещано их отцом и мужем Евдокии — Дмитрием Донским). Эта первая открытая попытка изменения в порядке престолонаследия в Московской (Владимирской) Руси показала ещё раз, что местоблюстительница престола великая княгиня Евдокия уже не могла по старости сдерживать возникающие споры о власти среди своих сыновей.
Типографская летопись конца XV — начала XVI века, дошедшая до нас в двух редакциях — Синодальной и Академической, отмечает под 1407 годом: «Бысть знамение на Похре: иде кровь от иконы святая Богородица. Месяца нуля в 7 день преставися великаа княгини Евдокея Дмитриева Ивановича, нареченная в мнишеском чину Ефросиния, и положена бысть в монастыри Вознесениа, юже сама заложи».
То есть 7 июля 1407 года почила на 54-м году жизни инокиня Евфросиния. Похоронили её точно в указанном ею месте, где она заложила только что каменный собор.
Вышеупомянутое событие — кончина Евдокии-Евфросинии — могло бы остаться не особо замеченным для потомков. Скончалась пусть даже и весьма уважаемая великая княгиня, но таковых было немало на Руси. Но если посмотреть на всеобщую историю этого времени свысока, словно «приподнявшись» над простыми бытовыми фактами, то в событии этом можно заметить гораздо более серьёзные обстоятельства и происшествия, которые могли бы привлечь достойное внимание пытливого исследователя или любителя истории.
В самом деле, 1407 год от Рождества Христова и несколько ему предшествующих были весьма заметными. И какие люди, какие имена «украшали» эпоху только своим участием в этих событиях!
Двух лет не прошло, как неожиданно скончался самый страшный и известный современникам человек, имя которого наводило ужас на любого жителя почти половины планеты, — Тимур, иначе называемый Тамерлан. «Великий Хромец» завоевал большую часть мира, заставил преклонить колени Золотую Орду, потрепал европейцев, подавил азиатов, чуть не покорил Русь и уже отправился окончательно подчинять себе Китай, когда вдруг внезапно смертельно заболел и умер.
В Риме взошёл на престол новый папа — Григорий XII, правивший затем Ватиканом почти десятилетие. В Англии приняли знаменитый «Статут о сожжении еретиков», а некая тамошняя компания «купцов-авантюристов» впервые получила королевскую хартию для купли-продажи шерсти и сукна по всей Европе, что открывало новую страницу в истории мировой торговли.
Флоренция захватила, наконец, логово своего старого врага — город Пизу. В Германии открылся Вюрцбургский университет — гнездо образования в средневековом мире. Великий китайский флотоводец Чжэн Хэ заставил платить дань своему императору всё побережье океана — от Индокитая до Африки. В Париже произошло убийство Людовика Орлеанского, знаменовавшее ещё более кровавые повороты в охватившей страну гражданской войне.
Золотая Орда была ослаблена смутой, престол в течение одного года переходил от хана к хану, сначала — к Пулату, затем — к Джеляль-эддину и вновь — к Пулату. Великий князь Литовский Витовт угрожает Москве, подбирается к столице Руси вплотную, присоединив к своим владениям княжества Смоленское и Вяземское.
В 1407 году впервые в русской истории появляется летописное упоминание о Сибири и Сибирских землях — так всё более обширным становился в то время кругозор жителей государства. Прошло чуть больше года, как иконописцы Феофан Грек, Андрей Рублёв и Прохор с Городца расписали Благовещенский собор Московского Кремля, и вслед за этим Рублёв с Даниилом Чёрным начали роспись Успенского собора во Владимире.
Наконец, в том же, 1407 году почти одновременно с великой княгиней в Звенигороде скончался великий старец — преподобный Савва Сторожевский.
Преподобная Евфросиния Московская никогда не стремилась к тому, чтобы запечатлеть свои подвиги или заслуги, — никто не записывал за ней каждый её шаг, действие или поступок. И среди многочисленных белых пятен в реальном её жизнеописании мы можем с наибольшей точностью и вероятностью привести лишь небольшой список дат, в котором, конечно же, есть даты её пострижения и кончины.
Однако даты того времени требуют уточнения. Одна из причин — формы летоисчисления, которыми пользовались наши предки и которые не совсем совпадают с теми, что действуют сегодня.
В XIV веке в Древней Руси существовал другой календарь. Летоисчисление производили от Сотворения мира. Казалось бы — что особенного? Ничего, кроме того, что переводить один календарь в другой не всегда представляется простым делом. Любой историк знает, что для перевода дат нужно отнять (или наоборот — прибавить) 5508 лет. То есть 1407 год от Рождества Христова — это (1407 + 5508) 6915 год от Сотворения мира.
Однако в разное время на Руси новый год начинался с разных месяцев. В одном случае — с марта, а в другом — с сентября. Таким образом, несколько месяцев между сентябрём и мартом — ровно полгода! — при исчислении словно бы повисают во времени. Например, летописец отмечает, что какое-то событие произошло в ноябре 6900 года. Но при переводе в другой календарь можно предположить, что оно имело место или в ноябре 1392 года, или в ноябре 1391 года, в зависимости от того, что имел в виду автор. Но мы не всегда знаем — что он имел в виду! То есть иногда требуется отнимать не 5508, а 5509 лет. Так проявляются некоторая двойственность и неопределённость в вычислениях.
Существует и ещё одна важная проблема перевода календарных дат из одного летоисчисления в другое. Назовём её так: неизбежное накопление ошибки в исчислении времени. Мы же знаем, что время не всегда абсолютно точно. Даже в летах — есть года «нестандартные», високосные. Некоторые мгновения, не укладывающиеся в сутки, мы просто не считаем, они настолько малы, что не имеют особого значения. Но только до поры. Мгновения за годы набегают в минуты, минуты — в часы, а часы — в сутки. Так в исчисления вмешиваются уже целые месяцы, и приходится вносить коррективы в даты, отстоящие от наших дней в достаточном отдалении.
Наконец, кое-кто из исследователей напоминает о следующем. До 1582 года даты могут будто бы вообще не переводиться (ещё не был принят григорианский календарь). А если кто и захочет их переводить, то это не плюс 13 дней, а иногда плюс 10 или даже плюс 9! То есть современная дата кончины княгини Евдокии может оказаться не 20 июля по новому стилю, а 18-го или даже 16-го.
Главное то, что мы принимаем год кончины княгини Евдокии — 1407-й.
