После завоевания города монголы проводили одну и ту же процедуру с плененным населением вражеского оплота. Во-первых, они убивали всех солдат. Объяснение простое: монгольская армия состояла только из всадников, и ей не было никакого толку от солдат, обученных защищать крепостные стены. К тому же, было бы нелогично оставлять позади много врагов — они могли бы перекрыть им путь обратно в Монголию. После этого монгольские военачальники отправляли чиновников, чтобы они разделили мирное население по профессиям. Это было важно и принципиально для того, чтобы двигаться дальше. Профессионалами считались все, кто умел читать и писать на любом языке. Отбирали писцов, врачей, астрономов, судей, инженеров, учителей, представителей религиозных конфессий. Монголам были нужны купцы, караванщики, толмачи, а также ремесленники. Все они могли рассчитывать на службу, поскольку их завоеватели не были знакомы ни с какими ремеслами, кроме войны, скотоводства и охоты. Их быстро растущая империя нуждалась в умелых работниках практически во всех сферах деятельности. Были нужны кузнецы, гончары, столяры, бондари, ткачи, кожевенники, красильщики, кроме того, горняки, стеклодувы, портные, специалисты по производству бумаги, ювелиры, музыканты, брадобреи, певцы, жонглеры, аптекари, повара.
Люди без профессий отправлялись с монголами в следующий поход. Они таскали тяжести, копали рвы и служили живым щитом при штурме. Их жизнями монголы жертвовали в своей войне. Да и в Европе и на Ближнем Востоке, согласно кодексу «благородной войны», который использовался во времена Крестовых походов, враждующие аристократы демонстрировали некое уважение друг к другу, но при этом без зазрения совести уничтожали простых солдат. Они предпочитали брать побежденных врагов в заложники, чтобы затем требовать от их семей и стран выкуп за их освобождение. Монголы поступали с точностью до наоборот: они стремились как можно скорее перебить всех вражеских аристократов, чтобы тем самым предотвратить будущие войны против них. Чингисхан никогда не принимал в свою армию аристократов из стана врага. Уничтожая их, монголы обезглавливали социальные структуры врагов и тем самым предотвращали дальнейшее сопротивление. К слову, Чингисхан признавал только те звания и титулы, которые даровал сам. Даже союзный князь или царь, который хотел сохранить свой титул, должен был получить подтверждение на него от великого хана.
Заслуживает внимания и еще один факт, доказывающий дальновидность Чингисхана. Однажды он понял, что лучшим оружием, нежели мечи, порой бывает бумага и та информация, которую она несет. Его не интересовали записи его свершений или панегирики в его честь. Он хотел, чтобы все знали о том, какой непобедимой армией он командует, какие замечательные воины находятся под его командованием, о том, что они могут быть и справедливыми, и безжалостными. Да, нельзя отрицать, что воины Чингисхана убивали огромное количество людей и сделали смерть делом политики, направленной на распространение паники и ужаса в стане врагов. Но не менее важно то, что они уклонялись от другой распространенной в те времена военной практики — пытать и калечить пленных. И хотя в этот жестокий век война часто становилась своего рода соперничеством в умении вселить во врага ужас, монголы были выше того, чтобы подвергать пыткам тех, кто не может оказать им сопротивления.
Довольно много городов сначала сдавались на милость монголов, дожидались пока их армия пройдет дальше, а затем поднимали восстания против монгольских ставленников. Ведь общеизвестно, что монголы оставляли в городах только несколько чиновников и совсем не оставляли войск. Горожане воспринимали это как знак того, что монголы больше уже никогда сюда не вернутся. Такие непокорные города карались без всякого милосердия. Монгольская армия быстро возвращалась и полностью уничтожала восставших, ибо город, который разрушен до основания, больше не сможет поднять восстание. Такая политика была вызвана исключительно ответной реакцией на протест — победители не прощали сопротивления. Убийства совершались для устрашения, для того, чтобы другим послужить уроком, а значит — в будущем уменьшить кровопролитие. Да и цифры, описывающие количество убитых, как нам кажется, сильно преувеличены.
О том, что Чингисхан был последовательным в своих действиях, говорит история завоевания тангутов
[10]. Как известно, их предводитель отказал великому хану в помощи для похода на Хорезм. И после его успешного завоевания у монголов появилась новая цель: наказать тех, кто когда-то не пожелал помочь. Так сложилось, что война против тангутов стала последней в жизни Чингисхана. Зимой 1226/27 г. во время перехода через пустыню Гоби Чингисхан остановился, чтобы поохотиться на диких лошадей. Норовистый конь сбросил Чингисхана на землю. Не желая прекращать поход, не взирая на лихорадку и боль от сильнейшего ушиба, он пошел дальше. Ни уговоры преданных военачальников, ни советы любимой и мудрой жены не смогли заставить его вернуться домой.
Хотя его здоровье так и не восстановилось, Чингисхан все равно продолжил войну с тангутским царем. Ирония судьбы — того звали Бурхан, то есть «бог». Он оказался тезкой священной горы Бурхан Халдун. Это имя было настолько свято для Чингисхана, что он приказал сменить царю имя, прежде чем казнить его. Это было высшим проявлением уважения к священному для повелителя месту. А полгода спустя и всего за несколько дней до полной победы над тангутами Чингисхан умер.
Трудно сказать, какую память надеялся оставить после себя Чингисхан. До наших времен дошло одно из писем, в котором говорится о том, как он оценивал свою деятельность. Оно адресовано одному китайскому монаху, ученик которого сделал копию текста. В отличие от «Сокровенного сказания», которое описывает только события и сказанные слова, это письмо — единственное свидетельство размышлений Чингисхана о самом себе и своем месте в мире (письмо доступно только в переводе на классический китайский язык). Чувства и принципы Чингисхана довольно ясно отражаемы в этом документе. Из него становится ясно, что этот великий человек не думал о своих уникальных способностях. Он отмечает, что особыми дарованиями не отличается, не любит заносчивости и развращенности. Несмотря на огромное богатство и власть, которые он имел, Чингисхан продолжал вести простую жизнь: «Я ношу ту же одежду и ем ту же пищу, что и пастухи в степи. Мы приносим одни и те же жертвы, и мы делим богатства поровну». В письме изложено краткое резюме мировоззрения великого завоевателя: «Я ненавижу роскошь» и «Я практикую умеренность». Он старался обращаться со своими подданными справедливо, строго и с любовью, как со своими детьми, а одаренных людей считал своими братьями, несмотря на их происхождение. Он преклоняется перед образованными людьми и уверен, что отношения с ними нужно строить на основе взаимного уважения, привязанности и преклонения перед величием знаний, ума.
Чингисхан был уникален еще и своим желанием править не в соответствии с какой-то известной моделью, а по собственному сценарию, подходящему для степной империи. Но важнее всего то, что в этом письме отражен поворот в политическом мышлении Чингисхана. Признавая свои недостатки, он демонстрирует растущее осознание собственного значения и собственной роли на земле. Он трудился над «великой работой», потому что хотел «объединить весь мир в единую империю». Он был уже не вождем какого-то племени, теперь он хотел стать правителем всех людей и земель от востока до заката. Но все смертны, и этому желанию великого воина не суждено было сбыться.
