Он неуверенно подумал — ну, мало ли… Может, дедуля к родственникам уехал… Или в домино играет с соседями по двору…
Роберт лёг, но спать уже не хотелось, а телевизор за эти дни порядком поднадоел. Неплохо было бы сейчас посидеть на каком-нибудь историческом форуме в интернете, погавкаться с оппонентами. Или просто полистать блоги, оценить свежие мемасики. Часа три-четыре удалось бы убить вообще без проблем. Но данная опция по известным причинам была сейчас недоступна.
Оставалась, как ни печально, работа.
Он включил свет, сел за стол. Взял три оставшихся сочинения.
Какое из них выбрать?
Любопытство требовало узнать, что придумала Лера, к чьим способностям одноклассники относились скептически. Но интуиция вдруг запротестовала — Роберт почувствовал, что этот короткий текст лучше отложить напоследок. Пожал плечами и сделал выбор в пользу Никиты.
Тот писал уверенно и напористо с первых строк.
«В Усть-Кумске сейчас тухляк, потому что рулит старшее поколение. То, которое родилось и выросло ещё при Союзе. Одну страну они про…»
Тут автор всё же сдержал себя — зачеркнул слово, которое первым пришло на ум, и употребил синоним.
«…прошляпили, теперь прошляпят другую. И я реально не понимаю, почему они нам указывают, как жить. Следят за нами, устанавливают какие-то правила. Хотят, чтобы мы стали их клонами? Чтобы мы повторили все их ошибки и косяки? Поражаюсь, зачем им это. Наверно, боятся просто признать, что мы лучше знаем, чего нам надо. И сделаем тоже лучше, если будет свобода выбора».
Роберт оторвался от текста. Подумал — ничего себе, парня вштырило. Это у Никиты и правда такая жизненная позиция? Или решил потроллить учителя? Хотя, может, просто настроение было в тот день плохое. Подросток же, гормоны на уши давят…
«Сейчас существует целая система ограничений. С детства, со школы. Специальные инструменты, чтобы направлять человека. Чтобы загнать его в определённые рамки. ЕГЭ и прочая лабуда. И покруче, наверно, изобрели бы, если бы была техническая возможность».
Дочитав до этого места, Роберт насторожился. Ох уж это пресловутое «если бы»! С ним надо поаккуратнее. Особенно теперь, когда придуманные миры становятся явью…
«А инструментов, чтобы с этими ограничениями бороться, у молодёжи нет. Я считаю, это неправильно. Должны быть равные шансы. Чтобы мы могли за себя решать. И тогда в Усть-Кумске жизнь переменится. На этом у меня всё».
Следуя уже установившейся традиции, Роберт не стал откладывать комментарии на потом. Взял красную ручку: «Благодарю, Никита. Мне импонирует твоя прямота. Высказывание получилось эмоциональное, почти как на митинге. Другой вопрос, как я могу его оценить по смыслу…»
Написал и задумался — действительно, как? С одной стороны, он старше Никиты всего на десяток лет и даже Союз уже не застал. То есть формально его нельзя отнести к угнетателям молодёжи. С другой — он уже вступил во взрослую жизнь и смотрит на мир иначе, чем старшеклассники. Попал, можно сказать, в зазор между поколениями…
Сформулировал обтекаемо: «Спор поколений — вечен. Он повторяется вновь и вновь на протяжении всей истории. Молодые всегда чем-то недовольны, это нормально. Есть даже такой афоризм, приписываемый разным политикам (цитирую приблизительно): кто не был бунтарём в юности — тот не имеет сердца, а кто не стал консерватором в зрелом возрасте — не имеет мозгов. Понимаешь? Не буду утверждать, что эта фраза стопроцентно верна, но она, надеюсь, даст тебе пищу для размышлений».
Он отложил ручку, откинулся на спинку стула.
Вспомнил, как ощущал себя, когда сам заканчивал школу.
В ту выпускную ночь он попал на «Алые паруса», приехал в Питер из области. Был дождь, и были кордоны перед Дворцовой площадью, и перекупщики по соседству предлагали билеты. На сцене шутили о чём-то Ургант и его соведущая, которых никто не слушал. Гремела попса, но это тоже было неважно, потому что в груди росло и ширилось ощущение новой жизни.
Мокрый концерт закончился, отсветы фейерверков легли на тучи, бриг прошёл по Неве — паруса его были похожи издалека на лепестки огромных сказочных маков. И Роберт подумал, что вот теперь-то, с этой секунды, всё будет по-другому…
Тем летом он поступил в университет. Студенчество было прекрасным временем — разве что промелькнуло как-то уж слишком быстро. Шесть лет — бакалавриат плюс магистратура — растворились в туманном свете питерских фонарей. К военной службе он был негоден из-за здоровья. Хотел подать документы в аспирантуру, но передумал. Решил, что хватит уже теории, пора переходить к практике. К жизни, так сказать, в чистом виде.
Было ли то решение правильным?
Он часто над этим думал, но пока не нашёл ответа.
Может, за этим самым ответом он и приехал сюда, в Усть-Кумск…
Роберт дописал на листке, полученном от Никиты: «Соглашусь с тобой, что свобода выбора — это здорово. С ней ты чувствуешь себя человеком. Надо только иметь в виду — ты будешь жить с последствиями решений, которые принимаешь».
Последнюю фразу он выводил уже с изрядным трудом. Тело налилось тяжестью, глаза буквально слипались. Сил едва хватило на то, чтобы выключить свет в квартире и добрести до дивана.
Глава 12
Утром его разбудил монотонный железный лязг, доносившийся со двора. Казалось, кто-то волочит по асфальту связку цепей. Несколько секунд Роберт, привстав с дивана, недоуменно прислушивался — пока не вспомнил, что означают такие звуки.
Замер, стараясь не делать лишних движений.
Притворяться спящим было уже бессмысленно. Кибер-надзиратели считывали мозговые волны, моментально определяя, спит объект или бодрствует. А ещё они реагировали на осознанную попытку сбежать.
Роберт осторожно повернул голову и посмотрел в окно.
Краем глаза отметил, какой беспорядок в комнате. На столе валялась исписанная бумага, на кресле — скомканная одежда, а на тумбочке — плоскогубцы, шурупы и большая отвёртка. Вчера хотел подремонтировать стул, но поленился и отложил на сегодня…
Лязг стал громче.
На балконные перила вскарабкался металлический скорпион. Он был размером с кошку и имел суставчатый хвост с набалдашником из стекла. Набалдашник этот синевато мерцал.
В плане ловкости скорпион-надзиратель явно превосходил своих прототипов из мира дикой природы. Он сполз по вертикальной поверхности и остановился в дверном проёме, у входа в комнату.
Роберт сказал себе — спокойно, не дёргайся. Ты добропорядочный обыватель, сидишь дома, ничего такого не делаешь. Машины тобой не интересуются. Проверки случаются регулярно, раньше ты их выдерживал…
Но кибер чуял неладное.
С балкона он перелез в квартиру.
Роберт подумал — а вот это уже хреново. Прежде такого не было…
