Сковывать наручниками его не стали. Что также внушало некоторый оптимизм. Раз выхода пока что нет, стоит покориться судьбе.
Его перевели на десантный челнок и усадили на пластиковую лавку между двух абордажников. Страховочные фиксаторы он застегнул сам. Патора наемники с собой не взяли, но на корабле никого не оставили.
Если бы не испуг контрабандиста, то впору решить, что именно он наемников на него и навел. Есть и другое объяснение его отсутствия на челноке, Патор уже мертв. При захвате Марк его не видел. А если он и жив, то это ненадолго — «Малышка» все равно под прицелом и ее разнесут на атомы, как только челнок окажется в безопасности.
Конечно, чисто теоретически, контрабандиста могли отпустить. Но зачем? Марк на их месте такого бы не сделал. Или они планируют его как-то дальше использовать?
— И куда мы летим? — спросил он, пробуя разговорить конвоиров.
Те не удостоили его даже взглядом.
Оценить размеры корабля со стороны Марк не мог. Обзорных панелей в транспортном отсеке челноков не предусмотрено. Но есть и другие характерные особенности. Например, вместительный ангар, в который приземлился их челнок. Ангар таких размеров — это как минимум тяжелый крейсер, а то и лидер прорыва.
Пока молчаливые конвоиры вели его к лифту, Марк старался оценить окружающую обстановку. Скафы техников в ангаре тоже были лишены каких-либо опознавательных знаков, позволявших прояснить их принадлежность. Но на скафы под военную форму, столь любимые благородными домами и ВКС центральных миров, они тоже не походили.
Они дошли до лифта. Еще один показатель, что это лидер или тяжелый крейсер. На кораблях более легких типов лифты встречаются крайне редко. А перемещение с палубы на палубу происходит по специальным пандусам и лестницам.
Разговорить своих конвоиров Марк больше не пытался. Совершенно непробиваемые типы. Но явные профи. Вроде и ненавязчиво, но они контролировали все его движения. Вот только обыскивать не стали. Что несколько странно и выбивается из общей картины. Знают, что на корабле при нем был только пистолет?
Лифт остановился. Остается надеяться, что сейчас он найдет ответы. Главное, чтобы они не стали последними. Еще один коридор. Причем ведет явно к мостику корабля. А где мостик там и каюта капитана или адмирала.
Догадка оказалась верной. Миновав пост охраны, они дошли до гостеприимно распахнутых дверей в капитанскую каюту. А то, что это каюта как минимум капитанская легко вычислялась по ее размерам.
Почти всю стену занимал огромный похожий на иллюминатор экран, демонстрирующий усеянную звездами черноту космоса. Но привлекло Марка не это, а человек, сидевший за рабочим столом и внимательно изучавший какие-то данные с голопланшета.
Сидел он спиной к входу, что с точки зрения Марка несколько опрометчиво. Да и дверь держать открытой глупо.
— Господин, объект доставлен, — сообщил один из конвоиров.
Человек поднял голову и развернул к ним кресло.
— Северов? — удивленно выдохнул Марк, всматриваясь в знакомое лицо.
Бывший глава ныне несуществующей корпорации изумленно выгнул бровь.
— Марк Ортис или все же не Марк Ортис? — многозначительно произнес он.
— Ноль семьдесят семь, — ответил Марк, бросив быстрый взгляд на своих конвоиров.
— Да? — явно не веря, переспросил Северов. — Оставь нас, Олег, — небрежно махнул он рукой конвоирам.
— Господин? — попытался возразить один из них.
— Тебе не ясен приказ?!
Когда абордажники вышли из каюты, дверь за их спинами плавно закрылась, отсекая все лишние сейчас уши.
— Интересная ситуация, — сказал Северов, все еще буравя Марка недоверчивым взглядом. — Ты в курсе, что должен быть…
— Мертв? И это говорит мне человек, о гибели которого раструбили все СМИ Центральных миров? — окончательно успокоившись, едко парировал Марк. Два мертвеца всегда смогут договориться.
Не дожидаясь приглашения, он подошел к мягкому креслу, стоявшему возле небольшого столика и сел.
— Когда мы встретились в первый раз? — спросил Северов.
— Спроси чего полегче, — фыркнул Марк. — Дату я не помню. Но это было на станции «Тортуга», оранжевый сектор. Бар… Как он там назывался? Варвар? Нет! Дикарь! Я сидел, ты пришел и сел за мой столик. За тобой ненавязчиво следовало два охранника.
— Вообще-то их было четверо, — открыл ему небольшую тайну Северов, — но один остался снаружи. А еще один давно сидел в баре и ты его просто не заметил. Хорошо, я убедился что ты, это ты. Но все же, черт побери, как ты уцелел?!
— Это долгая история.
— Ты куда-то торопишься?
— Обратно в Гемину. Считается, что я на маневрах вместе с частью флота. А он должен скоро вернуться в систему.
— До нее тебе еще надо долететь, — небрежно заметил Северов. — День-два роли не играют.
— Кстати, — вскинулся Марк, плеснув в стоявшую на столе рюмку прозрачной жидкости из хрустального графина, — я могу задать тот же вопрос. Почему ты еще жив?
— Слухи о моей смерти несколько преувеличены, но это долгая история.
— Мы куда-то торопимся, — передразнил Марк Северова. Подняв рюмку, он сделал из нее глоток, поперхнулся и закашлял. Глотку продрало так, словно туда плеснули кипятка, обжигающая волна прокатилась по пищеводу, рухнула в пустой желудок, и тот возмущенно екнул.
— Вот теперь я точно уверен, что это ты, — хмыкнул Северов. Встав из-за стола, он отошел к стене. За невзрачной на первый взгляд панелью обнаружился встроенный холодильник. Достав из него тарелку, он поставил ее перед Марком. — Закуси. Это не твое легкое винцо.
Пытаясь поймать ртом хоть немного воздуха, Марк не глядя схватил с тарелки кусок какого-то овоща, прожевал и мгновенно проглотил. К горечи напитка прибавилась обжигающая острота закуски.
— Упс, — почесал гладкий подбородок Северов. — Кажется, это был острый перец.
— Suka, ti Severov! — с трудом выдавил из себя Марк, утерев выступившие на глазах слезы.
— О, зато язык выучил! И я наконец-то вижу на твоем лице не привычную маску равнодушия, а настоящие эмоции. Ты становишься человеком.
— Мне и бароном неплохо, — огрызнулся Марк, судорожно пытаясь восстановить дыхание. Дыхание восстанавливалось, но с трудом. Все внутренности горели огнем, а в голове шумело.
— Смотри, как это делается!
На столе как по волшебству появилась еще одна рюмка. С ловкостью, говорившей о немалом опыте, Северов одним резким движением наполнил ее до краев.
— За встречу двух мертвецов! — громко провозгласил он, поднимая рюмку. Затем резко выдохнул и лихо опрокинул ее содержимое в рот. Подхватил с тарелки непривычного Марку цвета и запаха огурец, Северов с хрустом откусил от него разом половину. На его бледных щеках проступил румянец. — Божественно. И мертвец оживет.
